Насрать, вообще.

Глядя мне прямо в глаза, говнюк довольно улыбался. И почему его одежда сухая, а с меня капает, как из-под крана? Мы же оба упали в воду. На черном, дощатом поле, вокруг моих ног и там, где я держала ладони, образовались лужицы.

– Молодец, Анна. Ты успешно прошла испытание «Божественной Искры».

Испытание? Испытание, твою мать?!

– Ублюдок. – Прошипела я, заехав ему кулаком в пах. Придурок не издал ни звука. Да, он евнух непробиваемый! Вообще никакого намека на реакцию. – Ненавижу тебя. – Вскочив на ноги, я собиралась ударить его еще раз, на этот раз в нос, но он перехватил мою руку.

– Ты должна относиться к своему куратору с уважением, Анна. – Глаза Найла вспыхнули, но не от раздражения. Опять этот странный взгляд, который я уже ловила на себе, когда он таращился на меня, как удав на кролика. Такое чувство, что он тщательно пытается скрыть свою заинтересованность мной. – Конечно, я заинтересован в тебе. Ты моя подопечная и я не хочу разочароваться в своем выборе.

– Пошел на хуй! – рявкнула я. – Не тебе учить меня уважению, мудак! – хлопнув его по щеке свободной рукой, я услышала низкий, звериный рык. Это… он рычал? Похрен. – Требуешь уважения, когда сам этого не делаешь!

В следующую секунду, Найл ухватил меня за горло, припечатав к стене. От жесткого удара, из моего рта вырвался короткий всхлип, но я не собираюсь уступать гандону, чтобы потешить его дебильное эго. Буду драться до последнего, пока его самодовольная задница не поймет, что ко мне надо относится, как к женщине, а не как бесполезной вагине!

– Никогда, слышишь, никогда больше не смей так делать. – Угрожающе прорычал ангел, оскалив зубы. Ему бы клыки и вылитый оборотень из Павии.¹¹⁴ – Куратор имеет право не только хвалить своего подопечного, но и наказывать. – Урод усилил давление на глотку.

Я напряглась, понимая, если сейчас потеряю сознание, то проиграю. Нельзя. Ни в коем случае, нельзя терять нить с реальность, не с таким противником, как этот. Я должна сопротивляться… вцепившись в мизинец подонка, я резко дернула его в сторону. Прием мог остановить любого от попытки и дальше строить из себя Рейдера,¹¹⁵ но Найл не мужчина. Он даже не человек, так что практика вышла боком.

Окей.

Нет времени выбирать из списка, поэтому я начала тупо лягать его коленом в пах. Следующий удар прилетел ублюдку кулаком в ухо.

– Не расслышала, что я сказал? – тон Найла звенел обещанием насилия, но я была в такой ярости, что не придала этому значения. Его глаза вспыхнули белым, источая люминесцентное свечение. – Видимо, мне придется преподать тебе урок за неповиновение. – Я не успела моргнуть, как за одно неуловимое движение, он дернул меня вниз, а моя голова оказалась в ловушке его захвата. Дерьмо! Еще и в противоположную сторону! Пришлось приподняться на носочки, чтобы снизить давление на горло.

– Интересная позиция. – Прогремел урод. – Ты уже чувствуешь дискомфорт? – еще и веселится, сволочь! – Как думаешь, какое наказание я для тебя придумал?

Да, мне похрен – какое! Я не собираюсь давать ему возможность меня унизить!

Никогда!

Попытка лишить козла равновесия вышла такой же жалкой, как и все мои усилия несколько минут назад. Дотянуться я до него тоже не могу… черт. Он намного крупнее и сильнее меня. Получается, я оказалась в заднице. Агхр! Это невозможно! Даже вслепую ухватив его за причиндал и сдавив его со всей силы, я не продвинулась ни на шаг в освобождении.

– Давай, девочка. Причини мне боль, я так по ней соскучился. – Он судорожно выдохнул, сжав мои пальцы на своем паху, чтобы усилить давление. Под тканью брюк, дернулся его… член. Я задохнулась от изумления, попытавшись выдернуть руку, но Найл не позволил. О, дерьмо! Срань Господня! – Сильнее, Анна. – Властным тоном приказал ангел.

– Пусти, ублюдок! – сдавленно прошипела я, заерзав в его хватке. Гребаный извращенец! Его это возбуждает! – Пусти!

– Вот, ты говоришь, что я неуважительно к тебе относился. – Словно не слыша меня, начал засранец. – Я сказал лишь то, что вижу. Мальчик хочет поиметь тебя, но этому не бывать. Я не позволю, чтобы какой-то уебок трахал мою подопечную. – Последние слова, он произнес с яростью. – Ты принадлежишь мне.

Чтооо? Я остолбенела от слов своего куратора. Да, с чего он взял, что я ему принадлежу? Я не какая-нибудь вещь, которую можно взять, а потом за ненадобностью, выбросить. Я…

– … человек? – рассмеялся Найл. – О, нет. Ты уже не человек, в противном случае, погибла бы от удара об воду. Две с половиной тысячи футов¹¹⁶ для человека – смерть. А ты выжила, еще и сопротивляешься. – Очередным молниеносным движением, ангел выпрямил меня, прижав к своей груди, но руки, которые я могла использовать для атаки, он заломил мне за спину. Я раззявила рот, оттого, что его хозяйство упиралось мне в живот. Бог мой… – Похвально, что ты пытаешься бороться, но со мной лучше не ссориться.

– Пусти, извращенец. – Процедила я.

– Это ты трогала мой член, так что, кто еще из нас извращенец. – Усмехнулся урод и наклонился к моему лицу. – На первый раз прощаю, Анна, но рискнешь снова, и я за себя не ручаюсь.

Я ощерилась. Неужели… и со всего маху заехала ему лбом в нос. Череп взорвался от боли, будто по нему врезали арматурой. Я начала оседать в хватке Найла, когда комната закружилась перед глазами. Меня сейчас стошнит… меня – что засунули в кресло Барани,¹¹⁷ установив высокоскоростной режим?

– Да, у меня сегодня Рождество, а ты мой подарок. – Со зловещей улыбкой, протянул ангел. – А сейчас, спи.

Я притащил Анну в свою спальню, уложив ее на кровать. Будь на ее месте другой подопечный, я бы оставил его где-нибудь в Джунглях и наслаждаться моментом, пока никчемыш пытается спастись от хищников. Это ведь так забавно наблюдать, когда у двуногих открывается второе дыхание, и они вдруг становятся смелыми и отчаянными в стремлении доказать свое право существовать… но, это Анна. Моя девочка, с которой я вынужден быть грубым и жестоким, чтобы она научилась выживать. Моя воля, я бы спрятал ее в безопасном месте, оберегал от всех угроз и опасностей… к несчастью, ей придется пройти через все это дерьмо, и видит бог, я приложу усилия, чтобы тренировки не прошли даром, даже если придется строить из себя конченого козла. Хотя, я уже это делаю. Я вынудил ее чувствовать себя паршиво, за что и получал по роже.

Ублюдок.

Мудак.

Мне вовсе не нравилось доставлять ей неприятности, и я точно не хотел, чтобы Анна заметила, как я возбудился от нашей потасовки… но это случилось. Моя реакция была очевидна и хаос в ее мыслях, только утвердил факт, насколько я извращен.

Подкурив сигарету, я скинул пиджак, швырнув его на тахту. Пока я мерил шагами комнату, мой взгляд возвращался к девушке. Стоило раздеть ее, прежде чем укладывать на постель. Анна насквозь промокла и дело даже не в том, что она оставит влажные разводы на одеяле… дьявол.

Я хотел раздеть ее.

Хотел увидеть ее обнаженной. Снова.

В тот первый раз, когда я увидел ее тело в морге, у меня перехватило дыхание. Анна была… совершенна. Я уже говорил об этом еще тогда, в клубе, но не знал, что настолько. Ее тело было идеальным сплетением мышц и сухожилий. Плоский живот с едва заметными кубиками, высокая грудь с бледно-розовыми сосками и гладкая кожа между ног с такой же розовой щелочкой. Даже сейчас, мой рот наполнился слюной, от желания попробовать шелк ее плоти, ее вкус.

Я застонал от пульсации в паху.

Срань Господня.

Я избегал близости сто шестьдесят шесть лет, и пока Анна не родилась, эти мысли были под запретом. Все удовольствия, которыми я себя тешил, относились к категории насилия и порки. Женщины, с которыми я проводил свое нетленное время, были ничем иным, как инструментом для утоления больных фантазий. И поверьте, я знаю, что такое боль и муки. На протяжении своей смертной и бессмертной жизни, я только и делал, что самосовершенствовался в искусстве пыток, убийств и прочего дерьма, а теперь… это дитя перевернуло все вверх ногами, оставив трещину в моей груди и впустив в него нечто неизведанное и примитивное, которое они – люди, называют – чувством. С ее появлением, я начал чувствовать… кто бы мог подумать, что хрупкое создание, поставит почти двухсотлетнего ангела на колени, разбудив в нем потребность, желать… любить… быть ближе и значимее. Быть для нее всем, что есть в этом проклятом мире.