– Так точно! Разрешите идти, товарищ майор?

– Свободны, лейтенант Ковальчук.

Константин развернулся и вышел из кабинета. Очень захотелось выпить. Выпить и все осмыслить. Состоявшийся разговор и дальнейшие действия.

До конца рабочего дня оставалось еще полчаса, но Костя решил сделать то, чего ранее никогда себе не позволял. Смыться из отдела пораньше.

В магазине возле дома пожилая невысокая продавщица продала Косте бутылку водки, наградив молодого человека неодобрительным взглядом.

– Без закуски что ль? – спросила она и не дождавшись ответа, просипела: – Молодежжжжььь!

…Уже у себя на кухне, приканчивая поллитру, лейтенант Ковальчук принял решение, которое впоследствии перевернет всю его жизнь.

Костя долил в стопку остатки прозрачной жидкости, залпом выпил и зло прорычал в пустоту:

– А не пойти бы вам в задницу, майор Денисов.

Совещание шло уже пятнадцать минут. Машенька периодически опасливо поглядывала на дверь кабинета, одновременно набирая смс своему новому неофициальному работодателю. Она перечислила всех кто находился в кабинете. Дала краткую характеристику – более эмоциональную нежели информативную – на Сергеева и Ершова. Про Семенова Стас и так наверняка все знал. Выразила сожаление, что не знает темы совещания, нажала кнопку «отправить» и кинула телефон на стол. Откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. Самое подходящее время пожалеть себя.

Почему же ей так не везет? Почему ей приходится работать на этого старого карлика Семенова? Который заводя новых друзей, перестает ценить старых. То ли дело Максим Константинович. Когда он сегодня вошел в приемную, лучезарно улыбнулся и протянул Машеньке коробку дорогих конфет, девушка буквально растаяла. " Я знаю, – сказал он, – что женщины постоянно сидят на диетах и пытаются ограничить себя в сладком, но ваша великолепная форма, Машенька, позволяет себя побаловать." Короткий спазм и ощущение разливающегося внизу живота тепла отразились нервным смешком и проступившим румянцем на лице секретарши.

Похоже они там надолго. Закрывая дверь, босс строго-настрого наказал их не беспокоить. " Даже если президент приедет, – добавил Евгений Семенович, – пусть ждет. Ты ему конституцию скачай. Пусть поизучает." Остряк, блин.

А этот Ершов? Машеньку передернуло от неприязни. Как же она его ненавидит. Опять приперся в дешевом пиджаке, с высокомерным взглядом и непомерным самомнением. Зараза. Вот бы Стас под него копал. Хотя вряд ли. Кто такой этот Ершов? Вошь!

Зазвенел мобильник.

– Але, – лениво произнесла Маша, приложив к уху мобильник. – Кто это?

– Очаровательный незнакомец, – раздался голос Стаса.

– Какого хера ты мне звонишь, – зло прошипела девушка. – Я на работе.

– Ты молодец, милая, – Стас почти пропел последнее слово. – Редко сейчас у молодежи встретишь такую ответственность и трудолюбие. Твое смс согрело мне душу. Я понял, что могу всецело тебе доверять.

– Я отключаюсь.

– Не вздумай. Хочешь рассердить волшебника и навлечь на свою голову ужасные проклятия?

– Послушай, я делаю все о чем мы договаривались. Какого тебе еще надо?

– Поздравляю. Ты прошла испытание и проходишь во второй тур нашего магического шоу.

– Что ты несешь?

– Чаще всего доброту и свет истины, но сейчас у меня для тебя есть очень выгодное предложение.

– Подождать вечера предложение не может?

– Уж извини, милая. Не уверен, что тебе знакомо это слово, но у меня цейтнот.

Машенька на несколько секунд задумалась, но отнюдь не над значением слова, бросила взгляд на дверь кабинета и прошептала:

– Говори.

– Умничка! Ты просто ангел, ворвавшийся в мою скучную жизнь.

– Я еще ни на что не соглашалась.

– Расскажи мне про этого Ершова.

– Чего про него рассказывать? Мразь и нищеброд.

– Ты ему нравишься?

– Он меня ненавидит. Как и я его.

– Спрошу по другому. Он бы тебя трахнул?

– Послушай, – сказала Маша, смешав во фразе вызов и гордость, – нет такого мужика, который не хотел бы меня. А этот пидор и взбеленился, что я его отшила при первой встрече. А к чему ты ведешь?

– Веду я к тому, чтобы на свете осталось меньше одним несчастным, не вкусившим твою сладкую плоть.

– Чего, – не поняла девушка, но буквально в следующее мгновение до нее дошло и она выкрикнула: – С ума сошел?

Тут же ожил селектор и возмущенным голосом Семенова проговорил:

– Мария, тебя там насилуют?

– Нннет, – пролепетала девушка, указательным пальцем свободной от телефона руки нажав кнопку связи.

– Тогда что ты орешь как потерпевшая. Максим Константинович поседел еще больше, – раздался дальний смешок Сергеева.

– Извините, Евгений Семенович.

– Что происходит? Кто там у тебя куда-то ушел?

– Да это так, личное. Не беспокойтесь. Кофе не желаете?

– Нет. Давай потише.

– Хорошо, хорошо. Еще раз извините.

Машенька убрала палец с кнопки, отключая связь с кабинетом.

– Ты там это, – прохихикал Стас. – Не мешай совещанию.

– Я не буду спать с этим уродом, – Машенька снова перешла на шепот.

– Будешь, милая.

– Не в этой реальности.

– В той реальности, где ты выполняешь мои просьбы, шуршат зеленые банкноты и идет беззаботная шикарная жизнь с массажем и шоколадным обертыванием. А в другой реальности, где ты выкаблучиваешься, тебя ожидают серые будни районных больниц и долгожданный писк телефона о зачислении на твою социальную банковскую карточку пособия по инвалидности. Выбирай.

Маша заскрежетала зубами.

– Ты должна не только переспать с ним, милая. Твоя задача гораздо более сложная и творческая. Ты должна влюбить его в себя. Сделать из него глину и лепить то, что нам понадобится.

– Хорошо, – Маша сдалась. – Сколько?

– О сумме не переживай. По заслугам и оплата. Ты же знаешь, я не жадный. А чтобы тебе полегче было в моральном плане, я тебе раскрою часть своей миссии. Для чего тебе придется ложиться под этого никчемного журналистика.

– Ну и?

– Ты же ненавидишь его.

– Еще как!

– Так вот, милая. С твоей помощью я хочу раздавить эту гниду так, чтобы даже вони в воздухе не осталось.

Стас отключился. Машенька встала из-за стола, подошла к кулеру, чтобы промочить пересохшее во время разговора горло. Пока в пластиковый стаканчик струилась вода, с ее лица не сходила довольная улыбка.

Нет, ну это надо? Просто невозможно быть таким мудаком. Вроде и упрашиваешь и объясняешь. Все по барабану. Вломить бы ему хороших. Да как вломишь сыночку начальника. А этот гад своим положением по максимуму пользуется. То опоздает, то положения устава нарушит, то напьется.

Костя со злостью сплюнул. Послал бог напарничка. Каждый раз выезжая с ним на смену, Константин ждал подвоха. И как правило чутье его не подводило. А самое противное, что сделать ничего было нельзя. Пожалуешься – сочтут стукачом да и не приведет это к каким либо изменениям. А так их экипаж третий месяц лучший по эффективности. Ага. По эффективности отлынивания от службы.

Костю очень напрягала эта ситуация. Он был из той редкой породы полицейских, которых в органы привела мечта сделать мир лучше и детские впечатления от книг про известных сыщиков, а не жажда наживы или власть, прилагаемая к мундиру.

Костя оглянулся на машину где мирно посапывал поддатый напарник. Близилась полночь. На улице становилось зябко, но лезть в патрульный автомобиль дышать перегаром редко выпивающему младшему лейтенанту Ковальчуку не хотелось. Поэтому он решил немного прогуляться. Проверил рацию, оружие и медленно поплелся по тротуару.

Было тихо. Вечер буднего дня редко когда отличается безудержным весельем и массовыми беспорядками. Редкие прохожие проносились мимо, посматривая на часы или экраны смартфонов, стараясь успеть нырнуть в двери метрополитена до его закрытия. На неторопливо бредущего вооруженного человека в форме никто не обращал внимания. В последнее время для города это стало нормой. По степени заинтересованности граждан патрульный полицейский находился где-то между урной и блеклым рекламным плакатом.