«Да что же здесь творится?»

– Немедленно вышли по отряду в сторону каждого выхода, – послышался голос Теркса Огенфира, начальника стражи Катерсиса, – она не могла уйти далеко!

Мэллион дождался, пока Огенфир вместе со стражниками скроются за поворотом, и выглянул в коридор. Во внутреннем дворе Катерсиса стояла настоящая неразбериха. Непрекращабщийся гвалт голосов, ржание лошадей и звон доспехов. Оглядевшись по сторонам, Мэллион опрометью помчался по ступенькам в свою комнату. Через несколько секунд, захлопнув за собой дверь, он ломанулся к окну. У центрального выхода уже собрался отряд из дюжины латников.

«Боже, неужели это все взаправду?»

Слова, сказанные Марианной сегодняшним утром, отозвались в его голове словно оглушительный раскат грома.

«Если мы будем бездействовать, от нашей семьи ничего не останется.»

У Мэллиона резко закружилась голова, в глазах все помутнело. Пошатнувшись назад, он рухнул на кровать и закрыл лицо ладонями.

Какой же он был дурак. Он должен был знать. Должен был предупредить родителей, на что пойдет Марианна. Но ведь в таком случае, он предал бы ее… Почему же она ничего не рассказала ему? Почему не взяла с собой? Он обязан был пойти вместе с ней. И сейчас, когда его старшие братья и родители далеко от дома, Мэллион остался дома один с Ламией. Ведь теперь именно он становился временным кастеляном Катерсиса. Но сможет ли он справиться с этим? С чего ему вообще начинать? Еще пару дней назад Мэллион даже и подумать не мог, что в свои двенадцать будет распоряжаться целым замком.

Но он должен быть сильным. Теперь от его действий зависит дальнейшая судьба его семьи. Он не может предать доверие своего отца, оставившего на его плечи целый замок.

Мэллион вытер слезы тыльной стороной ладони и встал с места.

Пока его братья и сестры ищут союзников в грядущей войне за пределами их родного дома, Мэллион вместе с Ламией должны сделать все возможное, чтобы защитить Катерсис.

Когда дверь в его покои сотряслась от громоподобного стука, Мэллион вытащил из-под кровати брошку с фениксом и, нацепив ее на плечо, обратил взгляд к окну.

Алая полоса заката озарила горизонт.

«Чтобы ни случилось, Вэрсионы всегда возрождаются из пепла».

Плотные тройные ряды тяжелой королевской конницы продвигались в глубь леса. За ними, верхом на здоровенных тяжеловозах, шла дюжина ополчения Иштера, наиболее крепких и отважных мужчин, способных держать вилы и топоры в руках. Хотя Вегдон Мортис и предложил снарядить их мечами, но никто из крестьян с ними обращаться все равно не умел.

«Ну, хотя бы от доспехов не отказались, – подумала Силия.»

Она до сих пор считала ошибкой, что позволила крестьянам пойти к логову разбойников вместе с ними. Никто из иштерцев не был обучен сражаться, и идя навстречу с «Молчаливыми», пускай и под сопровождением королевских гвардейцев, они сильно рисковали. Хотя она и понимала, сколь многое для них значит личное участие в этом походе. Практически каждый из иштерцев потерял кого-то из близких после разорительных набегов «Молчаливых», и практически все до единого лишились дома и источника заработка. Если бы она не позволила им отправиться вместе с ними, иштерцы бы никогда ей этого не простили.

Королева Силия Свансбург, верхом на Лучезарном, массивном пегом мерине, двигалась в авангарде вместе с Вегдоном Мортисом. Поверх акетона на ней были стальные пластинчатые доспехи, украшенные позолотой. Силия подняла забрало шлема, обратилась к старосте Иштера, Ченту Ломберту.

– Вы уверены, что мы идём в правильном направлении?

Ломберт почесал затылок.

– Да, Ваше Величество, – нервно сглотнул он, – их шайка заняла северную часть болот несколько месяцев назад. Как-то раз мы даже собрали целый отряд, и уже подошли к их лагерю, но...

Староста Иштера замолчал, потупив взгляд в сторону.

– Назад вернулось только трое из двух десятков.

Силия задержала на нем сочувствующий взгляд.

– Мне очень жаль, – проговорила она, – мы сделаем все возможное, чтобы защитить вашу дере…

– Вы правда не понимаете? – Усмехнулся Чент Ломберт.

– Да как ты смеешь! – От злости Мортис весь побагровел, – ты…

Силия подняла руку кверху.

– Поезжай вперед, Вегдон, – серьезно сказала она.

Начальник гвардейцев недоумевающе воззрился на королеву, но та была совершенно невозмутима. Смерив Ломберта гневным взглядом, он поклонился Силии и пришпорил коня.

– Продолжайте, – королева кивнула старосте.

Чент Ломберт удрученно покачал головой и впервые за все время поездки посмотрел королеве прямо в глаза.

Еще вчера этот человек пытался успокоить разгневанную толпу крестьян, готовую линчевать его только за то, что он пытается спасти их от смерти. Крестьяне во что бы то ни стало требовали отдать последние пожитки урожая и деньги из общей казны только для того, чтобы нанять пару головорезов, которые бы разобрались с «Молчаливыми». Но кто даст гарантию, что вместо этого они не примкнут к ним же и не пойдут разграблять Иштер? А если бы даже они и попытались бы разобраться с «Молчаливыми», то шансов на успех у них было крайне мало. Чент Ломберт никогда в жизни не видел таких неистовых убийц, как «Молчаливые». Если бы он натравил на них банду наемников и «Молчаливые» узнали, что они пришли по заказу старосты Иштера, то на следующий день вся деревня сгорела бы дотла.

Когда Силия впервые встретилась со старостой Ломбертом, он пытался утихомирить крестьян, потерявших семьи, лишившихся еды и крова. Хотя сам Лобмерт, потерявший жену от стрелы одного из «Молчаливых», был в таком же положении. В его глазах Силия увидела хорошо знакомое ей чувство. Это была горечь утраты родного человека. Но тем не менее, он не позволял себе отчаиваться и принимать необдуманные решения, потому что знал, что в мире еще остались люди, которые в нем нуждались.

Однако в тот самый миг, когда даже старосту Ломберта покинула надежда, и он уже был готов пойти на уступки крестьян, набрав наемный отряд, он увидел королевский экипаж на центральной площади своей деревни. И тогда Чент Ломберт понял, что у них появился шанс на спасение.

– Даже если нам удастся расправиться с этим отродьем, – сквозь зубы просипел Ломберт, – придут и другие.

– Именно поэтому я и здесь, – возразила Силия, – чтобы раз и навсегда покончить с этим.

Чент Ломберт презрительно хмыкнул.

– Не сочтите за грубость, Ваше Величество, – ответил он, – но вы рассуждаете как наивное дитя.

Силия была ошеломлена прямотой и смелостью этого человека, но этим он только вызывал к себе еще больше уважения. Хотя, по большей части, это и было вызвано приступом отчаяния.

– Пока идут войны, – продолжил староста Ломберт, – пока существует привычный уклад жизни, где есть только две группы населения: те, кто отбирает у слабых, и остается безнаказанным, и эти самые слабые, кто всю жизнь от этого страдает. Пока все это существует, ничего не поменяется.

Ломберт поджал губы, и уставился куда-то в сторону леса.

– Да, безусловно, своим рвением и старанием вы можете обеспечить нам мир на какое-то время, но, в конечном счете, звери, подобные «Молчаливым», вернутся. Всегда возвращаются.

Староста Чент Ломберт притих. Пораженная его словами Силия не нашла, что ответить. В его полубезумной речи, тем не менее, была немалая доля истины.

Какое-то время они ехали молча. Тишину нарушал лишь мерный топот копыт, лязг доспехов и лошадиное ржание.

– Поэтому остается лишь одно, – внезапно прервал молчание Чент Ломберт.

Силия вопросительно подняла брови.

– Отмщение, – отрезал староста Иштера, и пришпорил коня.

***

Свист стрел. Предсмертные вопли. Они появились буквально из ниоткуда. «Молчаливые», затаившиеся в кустах и на кронах деревьях, точными залпами стрел застали королевский отряд врасплох. За одну вражескую атаку они лишились трех всадников.