- Я изобразила так, как поняла…

Ее голос дрогнул. Даже посредственный рисунок сполна выдавал величие Древа. На альбомном листе разместился весь континент Поларис. Три исполинских корня впивались в него на севере, юге и западе. Над корнями вставал дымчатый туманный ствол диаметром в небольшое графство. Он держал на себе исполинскую крону, которая накрывала тенью и материк, и ближайшие моря.

- Потрясающе!.. – выдохнула Иона.

- Это метафора?.. – спросил Эрвин с явною тревогой.

- Почти нет, милорд. Мы не знаем в точности, какой вид имело Первое Древо. Но доподлинно известно, что оно имело три корня. Чтобы каждый корень принялся, нужен был огромный пресный водоем. Один из них Праматери посадили в Бездонной Пропасти, другой – в западной части Дымной Дали, у берегов графства Холливел, а третий…

Иона вздрогнула от догадки:

- Здесь?! В озере Первой Зимы?!

Эрвин хмыкнул:

- Наше озеро не очень-то большое.

- Во год Сошествия оно занимало всю долину, это можно понять по форме и фактуре скал. Корень выпил воду, отчего озеро уменьшилось в размерах… Из трех корней поднялся ствол. Как и показала на рисунке леди София, он был не тверд, а состоял из пыли, тумана и газа. Над стволом развернулась крона, которая отбросила на землю тень.

- И наступила холодная тьма, - вставил Эрвин.

Иона ущипнула его:

- Не перебивай!

- Ваш брат совершенно прав: плотность кроны была столь велика, что первый год на континенте царила почти непрерывная ночь. Лишь летом, около полудня яркости солнца хватало, чтобы пробиться сквозь нее. Однако затем крона стала редеть и опадать на землю благотворным дождем. Мы не знаем, чем был этот дождь – ливнем или моросью, листопадом или семенами, наподобие тополиных. Но там, куда он упал, природа преобразилась. Самые жуткие из тварей вымерли, ядовитые растения уступили место съедобным, расплодились полезные животные и щедро удобрили грунт, сделав его пригодным для земледелия. Морские чудовища ушли в дальние моря, а прибрежные воды запестрели косяками рыбы. Люди выползли из нор и вздохнули свободно, и зажили полноценно: стали возделывать поля, строить города, приручать животных, производить одежду и инструменты. Отныне им было нечего бояться, кроме конфликтов между собой да немногих оставшихся болезней. Мир вынырнул из идовой тьмы и стал таким, каким вы его знаете. А остатки былой фауны сохранились лишь там, куда не упала тень Первого Древа: в неизведанных океанских водах, на дальних островах и на окраинах империи – в Дарквотере и Запределье.

Мирей глубоко затянулась, давая слушателям передышку. Эрвин, Иона и Минерва обменялись такими взглядами, будто без слов совещались меж собою. Иона кивнула с глубокой убежденностью и погладила живительную крону Древа. Владычица повела бровью, но в глазах ее горел интерес. Лишь Эрвин скептически кривил губы.

София сказала:

- Сыночек, я видела их всех сама. И видела деревья под водой, которые отделяют живые воды от мертвых. Посмотри – на предпоследней странице…

Судья положил ей руку на плечо:

- София, дай сыну посомневаться. Ему нужно проверить новое знание на прочность.

- Благодарю, милорд, - сказал Эрвин, – именно это и хотел сделать. Леди Мирей, не примите за оскорбление, но я пока не убежден. Как Праматери смогли вырастить Древо? Даже самые могучие Предметы – Абсолют и деконструктор – не делают ничего подобного.

- Праматери имели три особенных Предмета, в летописях ордена они обозначены словом «реакторы». Каждый реактор был огромен, как для Священного Предмета: имел размер замковой башни. Пока Древо росло, реакторы отдали ему все свое вещество и всю энергию, и испарились без остатка.

- Как же они затащили такую громадину аж в Шиммери?

Минерва пошевелила рукой в Перчатке, будто сама хотела ответить Эрвину. Леди Мирей покачала головой:

- Нет, ваше величество, реакторы были слишком тяжелы для Перчатки Янмэй. Их пришлось транспортировать обычными способами через весь континент, сквозь очень жестокую среду. То был подвиг, стоивший Прародителям нечеловеческих усилий.

Эрвин повел бровью:

- Тогда тем более странно, что он не упомянут в писании! Что заставило Праматерей скрыть от потомков свое главное чудо?

Мирей выпустила длинную струйку дыма.

- Милорд, боги не создали Поларис уютным местечком для жизни людей. Он изначально был крайне опасен и жаждал убить человека на каждом шагу. Легко заподозрить, что Поларис вовсе не для людей создавался. Что тогда останется от нашей веры?

- Моя вера не поколебалась. Боги отбили фронтир у царства хаоса. Он был суров и опасен, Праматери освоили его и сделали пригодным для людей. Великое и священное деяние! Почему же никто из Прародителей не описал его?

- Праотцы-Садовники передали знание ученикам.

- Ах, безымянные Садовники, которые прятались от гнева Янмэй! Я всегда доверял Агате. Она ни разу не подвела меня, даже когда предсказала мою смерть. Почему Агата не оставила ни слова?

София раскрыла рот для ответа, но дочь опередила ее:

- Братец, милый, вспомни «Иллюзии». Они же все – об этом!

Эрвин закатил глаза, оживляя в памяти цитаты. А София залюбовалась своими детьми. Сын и дочь – живые, непосредственные, дружные, вместе перед лицом тайны. Вдвоем они справятся с чем угодно – хоть с Кукловодом, хоть с орденом, хоть с Древом!

Или втроем?.. Минерва тоже рядом с ними, и точно так же, как Эрвин, закатила глаза. И одновременно с ним раскрыла рот в беззвучном: «ах!»

- Да, Агата писала об этом, - признал Эрвин. – Я просто не понял иносказаний.

- И Янмэй намекала в поздних дневниках, - сказала Минерва.

Все трое переглянулись и, придя к согласию, повернулись к Мирей. Эрвин сказал за всех:

- Миледи, благодарим вас. Это ценное знание.

А Минерва спросила:

- В чем же состоит цель тайного ордена? Леди-во-Тьме хочет вырастить еще одно Древо?

Принцесса Дарквотера нервно затянулась дымом.

- Первое Древо дало человечеству возможность жить. Говоря поэтично, оно сделало людей людьми. Но Второе Древо должно…

Леди Мирей запнулась, не смея произнести. Она слишком плохо знала младших Ориджинов, даже после всех рассказов Софии боялась довериться им. София прекрасно понимала ее колебания. Будь здесь Рихард, он стал бы фанатиком Второго Древа. Утонул бы в мечтах о всемогуществе, безграничной силе, батальонах сверхсолдат со сверхоружием в руках… Но в Эрвине с Ионой София была абсолютно уверена. Она сказала сама:

- Второе Древо сделает из людей богов.

- Но как?! – вскричала владычица.

- Давид говорил подобное, - ответил Эрвин. – Они хотят добраться до Звезды и взять там миллионы Предметов, а потом раздать всем людям в мире. А первокровь добыть у Пауля или Натаниэля, чтобы ею инициировать всех. Каждый на свете станет сам себе Праотец.

- Это так?! – переспросила Минерва.

Леди Мирей ответила тихо:

- Почти. Немного упущено, но главная идея такова.

Трое задумались, и Мирей смотрела на них с явною тревогой. Боялась того, что кто-нибудь вскричит: «Как здорово! Я тоже хочу!»

Иона сказала:

- Дать каждому человеку Предмет? Каждому мартину и джоакину?..

Эрвин сказал:

- Это будет кошмар. Нынешняя война покажется детской сказкой.

Минерва сказала:

- Нави не дал мне ничего, кроме Перчатки, и был совершенно прав. Мы не готовы к такой силе.

Принцесса Дарквотера спросила, как бы испытывая их:

- Предметы могут дать множество благ. Не станет нищих и больных, повсюду воцарится тепло и свет, любых товаров будет в изобилии…

Иона сняла с головы платок. От ее прекрасных смоляных волос не осталось ничего. Без них Иона выглядела несчастной и хрупкой, как стебелек опавшего цветка.

- Леди Мирей, я инициирована. Всегда, до конца своих дней, буду этого стыдиться. От людей с Предметами в руках я не видела ничего, кроме зверства. Я и сама стала зверем, когда надела Перст Вильгельма. Я старалась спасти родной город, но это не меняет сути: первокровь сделала меня чудовищем. По двум причинам я не покончила с собой после боя. Первая – мой брат. Вторая – леди Минерва Стагфорт. Она – единственный, кто носит в жилах первокровь и остается человеком. Она – лучик надежды, что можно надеть Предмет и сохранить душу.