Когда Виттор уходил, он видел слезы на глазах. Люди плакали от того, что святой покидает их и вряд ли вернется. Он поклялся прийти вновь, сразу после победы над злодеями. И прыгнул в следующий поселок.

Человек, не знавший смертельного страха, не сможет понять чувства Виттора. Ужас – это клеймо, что опечатывает душу. Цепи сковывают тебя, не давая сделать ни шагу без оглядки. Нельзя, опасно, рискованно, опрометчиво… Страх держит в узде, как жестокий наездник своего коня, как злой тюремщик - заключенного. Но теперь Виттор сорвал с себя эти путы!

Опьяненный свободою, он стал путешествовать по деревням. Он сделал поразительное открытие: люди ненавидят не его самого, но жуткий образ, созданный словами врагов. Персты Вильгельма, орды шаванов, жена, запертая в клетку – многие пугаются, слыша подобное. Но когда появлялся сам Виттор – без войска, без Перстов, во плоти и в сиянье Абсолюта – простые люди приходили в восторг. Мудрые мужицкие глаза сразу видели, что душа его добра, чужда жестокости и злобы. Он проповедовал простые истины, полные любви. Нужно беречь семью и родных, трудиться по мере сил и не мечтать о славе, всех принимать с братской любовью, поскольку все мы сотворены одними богами. Он давал глоток свежего воздуха этим бедным людям, измученным произволом лордов. Чудо его появления вместе с простыми и мудрыми словами исцеляло души от яда.

Виттор выбрал двух чудесных детей для своего букета – мальчугана и девчушку. Поклялся вернуться за ними после победы, и родители мальцов взмолились, чтобы она настала поскорее. Без тени страха он ночевал в чужих домах, и забывался таким крепким, сладким сном, какого не ведал в Уэймарском замке. Однажды провел ночь с белокурой пастушкой. Супруга ни разу не дарила ему такого наслаждения, как эта милая скромная девушка. Он врачевал крестьян. Целительный Предмет остался у Пауля, но он и не требовался. Виттор возлагал руку на хворое чело и читал молитву Сьюзен. Святая вера давала людям силы отринуть болезнь.

И всем, кого встречал, он говорил главное: мир отравлен злобой! Ориджин ненавидит Адриана, а тот ненавидит Ориджина, а шаваны ненавидят обоих, а альмерцы – шаванов. Все лорды готовы резать друг друга потому, что заражены гневом, словно хворью. Но страдают от их болезни не сами лорды, а простые люди! Виттор положит этому край. Он научит Поларис жить в мире и дружбе, а ростки ненависти – вырвет с корнем и выбросит прочь.

- Вы – святой человек! – с глубоким чувством изрек Бенедикт Флеминг.

- К тому же, рассудительный, - без лишней скромности заявил граф. – Я держал открытым не только рот, но и уши. Раз уж очутился в Южном Пути – то бишь, в адриановом тылу – недурно было провести разведку.

Виттор стал между делом расспрашивать людей о движениях войск. Не видел ли кто солдат? Не проходили ли полки мимо деревни? Если да, то чьи? Что вообще слыхать о планах великих лордов?

Сперва он выяснил то, что уже знал от собственных шпионов. Один батальон кайров остался в Уиндли, отрезанный от Первой Зимы. Путевцы послали полки в помощь Адриану, а границы Южного Пути стерегут теперь шиммерийцы, заключившие союз с Лабелином.

То были не слишком важные сведения, но Виттор продолжал расспросы и в одном селе услышал нечто новое. Якобы, какие-то корабли поднялись по Близняшке из Дымной Дали. На них были флаги с солнцем и башней – альмерские флаги! Граф озадачился: по его прикидкам, Альмера не сохранила флота. Малую часть судов когда-то конфисковал герцог Ориджин, а львиную долю забрал Пауль для переброски шаванов. Эти корабли позднее Виттор подарил Генри Фарвею – новому хозяину Альмеры. Значит, старина Генри настолько освоился в Красной Земле, что уже ходит под альмерскими флагами?..

Шейланд прошагал вдоль русла Близняшки, чтобы разыскать этот флот и лично передать привет герцогу Фарвею. Полезно будет загладить шероховатость, которую вызвала смерть Лауры… В двадцати милях от города Майна – за спиной у адриановых полков – граф Виттор обнаружил корабли, а также высаженный с них десант. Один полк Надежды – и пять двуцветных батальонов генерала Хортона!

На миг Виттор рассвирепел. Какого черта Фарвеи притащили с собой кайров?! Головорезам Хортона было самое место на Бэке – в тысяче миль от Первой Зимы!

Но сдержанный человек отличается способностью обдумать ситуацию, а уж потом давать волю чувствам. Граф заставил себя успокоиться, трезво оценил положение – и рассмеялся от восторга. Герцог Фарвей поступил невероятно умно. Настолько умно, что впору позавидовать! Старина Генри хочет править Альмерой. Пять батальонов кайров на Бэке нужны ему меньше, чем наковальня в заднице. Он вежливо, под видом щедрого подарка, предложил им транспортный флот! Конечно же, Хортон захотел попасть в тыл к Адриану. Какой кайр откажется от такого шанса! И двуцветные батальоны убрались на Север, а Альмера осталась под полным контролем старого лиса.

Правда, вместе с кайрами приплыл еще и полк Надежды. Но что это был за полк? Виттор присмотрелся к вымпелам: гербы Леонгарда, граф Эдгар Флейм. Сын Лайтхартов, казненных янмэйцами. Этот тип тоже охотно кинется в драку с Адрианом, и тоже сомнительно лоялен к Фарвею. Старина Генри удалил из Альмеры всех, кто мог помешать его власти! Можно ручаться, он договорился даже с шаванами, бежавшими из-под Фаунтерры. Хитрый лис воплотил свою мечту: слепил воедино два центральных герцогства и уселся на них верхом. Какая жалость, какая безграничная жалость, что мы потеряли внучку этого человека…

Но к черту жалость, лучше подумаем: что означают для нас кайры в тылу Адриана? Блестящую победу, и ни что иное! Адриан не сможет помешать нам – поскольку сам находится под угрозой. А Хортон не придет на помощь Первой Зиме – поскольку отрезан от нее полками Адриана. Все, что могут эти двое, - вцепиться друг другу в глотки. Или грозно стоять на месте, пока мы не возьмем Первую Зиму. А после этого Рихард станет владыкой Севера, и кайры Хортона неизбежно присягнут ему. Силами старины Генри, две угрозы – Адриан и Хортон – устранили друг друга. Первая Зима поднесена нам на блюдце!

- Тогда я не удержался и помчал прямиком к вам! – подытожил рассказ Избранный. – Не терпелось сказать вам: теперь мы обречены на победу! Батальоны Хортона не дадут Адриану отступить из Майна. Когда мы возьмем Первую Зиму и убьем Десмонда, вы, лорд Рихард, станете единственным герцогом Ориджином. Хортону ничего не останется, как присягнуть вам. Его кайры станут нашими кайрами, а Адриан очутится в западне! Мы даже не будем атаковать, а просто запрем до весны и дадим медленно помереть от голода.

- А затем пойдем в Фаунтерру? – предположил Рихард.

- Конечно! Именно там должен находиться законный правитель империи Полари! – Граф ткнул себе в грудь оттопыренным большим пальцем.

- Прекрасный план, - сказал Лед с нотою печали. – И похоже, он почти исполнен. Осталось только взять Первую Зиму.

- Так займитесь же этим, милорд.

Рихард отошел, чтобы продолжить наблюдение за маршем. Альмерский священник вернулся к братьям-вильгельминцам, дабы сообщить им благую весть. Флеминг с таким видом отвел в сторону своего аббата, будто хотел исповедаться.

А Джоакин улучил минуту для своего доклада, но тут на Избранного напали дети. Налетели, как воробьи, окружили, защебетали:

- Дядя Вит, дядя Вит, мы соскучились, вас не было так долго!

- Всего недельку, родные мои. Но я тоже сильно скучал!

Он принялся обнимать их и гладить, дети попискивали от радости. Джоакин не вытерпел:

- Милорд, я обязан доложить нечто очень важное.

- Говорите, - позволил Избранный.

- При детях?

- У меня нет секретов от них. Если буду скрытничать, как мои лучики переймут опыт?

- Гм… Милорд, новость довольно плохая.

- Вам таки пришлось дать оплеуху Мартину? Это детей не расстроит, правда, милые?

- На дядю Мартина находит! – громко, нараспев сказала белокурая девчонка. Все расхохотались, включая графа.