Адриан так натянул поводья, что конь едва не сбросил седока.

- Это безумие и злодейство! Вы злоупотребили положением и продали мост своему же отцу! Дворцовый мост, сожри его тьма! Я вас под суд отправлю!..

- Боюсь, это будет сложно. Судьи тоже прислали финансовый запрос. Я обещала заплатить им из следующего займа. Если он не состоится, судьи откажутся служить.

Адриан овладел собою, успокоил коня. Сказал тихо, склонившись к уху жены:

- Вы пытаетесь накинуть мне удавку. Не прощу.

- Да нет же, тьма! Я пытаюсь не дать вам срубить ветку, на которой сидите. Вы собирались захватить ресурсы Минервы, но это не вышло. Потому сейчас Дом Лабелин – единственная сила, на которую вы опираетесь. Дворцовый мост – всего лишь напоминание.

Он поиграл желваками, но не нашел достойного ответа. Магда сказала, как можно мягче:

- Я предлагаю сделку. Отныне я буду самой смиренной из жен и в жизни не проявлю непочтительность. А вы доверитесь мне и посвятите во все дела без исключений. Поддержим друг друга – победим, перессоримся – подохнем. Третьего пути нет.

Адриан не спешил с ответом. Магда нашла, чем подсластить пилюлю.

- Муж мой, давеча я нашла одну вещь…

Она долго сомневалась, отдать ли находку мужу. Во дворцовой галерее, на углу золоченой рамы коронационного портрета Адриана висел на цепочке кулон: Священный Предмет с изображением богини. Он был перевязан лентой с короткой надписью: «От Искры». Минерва увезла регалии власти, но оставила Предмет, душевно близкий Адриану. Ее поступок аж смердел благородством. А Магда – не дура, чтобы превозносить другую бабу в глазах мужа.

Содрав и выбросив ленту, она отдала кулон:

- Валялся в спальне Мими под кроватью. Растяпа уронила, пока собиралась впопыхах.

Адриан взял и поднес к глазам, встретил богиню теплым взглядом, как давнюю подругу или сводную сестру. Сказал Магде совсем иным тоном, чем прежде:

- Благодарю вас, дорогая.

- Слава победителям! Слава Янмэй и Софье!.. – невпопад закричали зеваки перед мостом.

Адриан взял жену за руку и вместе с нею помахал Фаунтерре.

До заката владыка был занят одними лишь торжествами. Принимал сотни поздравлений, выслушивал дифирамбы, давал праздничный обед. Отблеск его сияния падал на леди Магду. Адриан позволял жене быть рядом и впитывать долю восторгов. Она могла бы насладиться этим, если б не волнение. За вежливою маской владыки нельзя было понять, простил он дерзость жены или готовит месть. Единственной проверкой станет вечер: Адриан уединится в малой чайной, пригласит Леди-во-Тьме и заведет речь о самом сокровенном. Если Магде позволено будет услышать, значит, она прощена.

Покончив с пиршествами, но сохранив полную трезвость, Адриан направился в чайную. Магда спросила, может ли послужить чем-либо. Владыка попросил ее лично подать чай. Наполнять чашку императора – особая привилегия, так что просьба ничуть не была оскорбительной. Магда ждала унижения потом, когда Адриан возьмет у нее напиток, вернет пустой чайник и отошлет, будто прислугу:

- Ты больше не нужна, ступай.

На диво, получилось иначе. Когда она принесла чай, Адриан принимал посетителя. То была не королева Дарквотера, а низменный гость: сержант-майор Рука Додж. Адриан принял чашку со словами благодарности и предложил Магде кресло:

- Садитесь, послушайте, если вам угодно.

Век бы она не слышала поганца Доджа! Разве только его визг под кнутом. Но само предложение владыки стоило дорогой цены, Магда уселась и обратилась в слух.

- Ваше величество, - докладывал Додж, - вот подробный список. Я-то сам по неграмотности не могу проверить, но ручаюсь: составлено очень надежными людьми.

Заглянув через плечо мужа, Магда увидела долгий перечень имен. На другой странице пошли адреса и названия.

- А это что?

- Изволите видеть: тут записаны дома, из которых звучали крамольные крики. А здесь вот кабаки, в которых сходятся всякие свиньи безрогие. А тут, под спиралькой, перечень церквей. Святые отцы призывали терпеть и молиться за Минерву. Я так себе подумал: непорядок!..

- Правильно подумали, благодарю. Принимались ли какие-либо меры?

- Мы тут, ваше величество, поспорили с майором Бэкфилдом. Он предлагал всех арестовать. Он-то внук Люсии, да еще и гвардеец. Я было послушал его, но потом думаю: нет. Людей в протекции меньше, чем у меня молодчиков, оружие у них – слабше, да и Бэкфилд из темницы выпущен всего неделю назад, а я с мая на свободе. Так что по всему, моя правда – правдивей.

- И в чем ваша правда, сударь? Не наказывать врагов императора?

Додж стукнул себя в грудь:

- Наказывать, еще как! Всех эти баранов копытных, свиней безрогих, енотов вонючих – всех к ногтю! Но не путем ареста, а чуточку иначе. Кто посажен в темницу, того и отпустить можно. Потом, арест – это морока и судьям, и тюремщикам. Мы к делу вот как подошли. Самых громких просто поймали и поколотили. Других - мордой в помои: скажи еще против владыки – в нужнике утопим. В кабаках расколошматили посуду и трактирщиков настращали. Если из домов кричат – мы им камень в стекло. Сегодня даже на параде вопили одни: «Минерва защитила! Адриану плевать!» Мы окно хряп, и внутрь – дохлую кошку. Как бы, с намеком…

Сержант очень увлекся пересказом своих подвигов, приосанился, развернул плечи. Но сообразил, что затянул монолог, и с надеждою спросил:

- Ваше величество, мы правильно сделали? Ежели нет, то каюсь до пола!

Адриан уточнил:

- Вы давали понять людям, что исполняете мой приказ?

- Никак нет. Мы даже себя не называли. Просто ходим, слышим хрюканье – сразу хлоп по рогам!

- Разумно, - похвалил владыка. – Нужно любым способом вселить почтение к короне.

- Да, ваше величество, я так и подумал! Только одно вышло плохо… я сразу каюсь, это только от старания… дом на Ткацкой улице сожгли. Там бодливые козлики попались, дошло до драки. Ну, и разбили лампу, разлился огонь. А покуда дрались, тушить нельзя было. Так и сгорело все… Кажись, один из козликов тоже того… Я нижайшим образом извиняюсь!

Адриан погладил узор на чашке.

- Во всяком деле случаются ошибки. Но данный перегиб может пойти нам во благо. Страх перед властью столь же полезен, как и любовь к ней. Отберите из списка адреса злостных бунтарей. Этой ночью нарисуйте на их дверях огоньки. Как вы говорите, с намеком.

- Так точно, ваше величество! Будет сделано!

Взмахом руки Адриан отпустил Доджа, но потом движением пальца задержал.

- Хочу спросить: сами-то вы что думаете о Минерве? Она помиловала вас, отпустила на свободу. Можно сказать, обязаны ей жизнью.

- Ваше величество, мы с Зубом уже всяко обсудили этот вопрос. Не любим Минерву, слабачка она. Мы теперь одумались, встали на честную службу, а раньше кем были? Бунтари-мятежники, подручные Салема. Правильный владыка нас бы только хрясь – и мокрого места не осталось! Тогда б его уважали. А у Минервы характеру нет, баба да и только.

- Благодарю, ступайте.

Когда он исчез, Магда не сдержалась:

- Гаденыш.

- Согласен с вашей оценкой, - кивнул Адриан. – Но гаденыш полезный.

А затем в чайную вошла Леди-во-Тьме. Как и прежде, королеву сопровождал Второй из Пяти, который осыпал Адриана самыми искренними поздравлениями. Но старуха ограничилась кратким приветствием, отвергла чай и быстро перешла к сути:

- Насколько я могу понять, визитер не пойман вами.

Адриан глянул на Магду, и у нее упало сердце: сейчас выгонит. Но владыка знаком попросил ее остаться.

- Визитер найден, - ответил он королеве, - однако не взят. Мои люди установили, что он прожил неделю в городке Часовня Патрика, прислуживая в некой кофейне. С прибытием Минервы визитер вступил в контакт с нею. Люди видели, как они беседовали несколько часов подряд. Когда Минерва бежала, исчез и он. Надо полагать, это он обеспечил кораблю Минервы столь завидную летучесть.

Леди-во-Тьме не показала и тени удивления. Она уже была прекрасно осведомлена.