Все, что делают люди, и обезьяна
то же [самое] сделает, что от человека увидит, миг за мигом.
Она предположит: «Я поступила, как он».
Разницу [в их действиях] как понять тому сварливцу?
Этот действует по велению [Аллаха], а он – ради свары.
На головы сварливцев прах посыпь!
285 Тот лицемер вместе с согласным [= верующим] в намазе
ради свары оказывается, а не по [духовной] потребности!
В намазе, посте, хаджже и закате
с лицемером верующие в выигрыше и в мате /поражении/.
У верующих выигрыш будет в конце концов,
а лицемеру мат /поражение/ в грядущем мире.
Хотя оба они за одной игрой пребывают,
оба друг к другу как житель Марва и житель Рея[63] располагаются.
Каждый к стоянке своей идет,
каждый сообразно имени своему уйдет.
290 Верующим назовут его – душа его возрадуется,
а если лицемером, то он взъярится и исполнится огнем [ярости].
Имя его [= верующего] любимо из-за сути [праведной] его,
имя этого [= лицемера] ненавистно из-за напастей его.
[Взятые порознь буквы] мим и вав, мим и нун почетом не являются,
слово му’мин [= верующий] кроме как определением не является.
Если лицемером назовешь ты его, то это имя плохое —
как скорпион ужалит [его] в нутро.
Если это имя не произведено от ада,
тогда почему в нем [ощущается] вкус ада?
295 Мерзость того имени плохого не от букв,
горечь той воды океана не от сосуда.
Буквы сосудом стали, в нем [содержится] смысл, как в воде;
океан /море/ смысла, у Него – Мать книги[64].
Океан /море/ горький и океан /море/ пресный [разделены] в сем мире —
меж ними преграда, через которую они не устремятся[65].
В то же время они из одного источника текут.
Пройди через оба, дойди до истока их!
Золото фальшивое и золото настоящее в каратах
без оселка ты никогда не распознаешь по достоинству[66].
300 Кому в душу Господь вложит оселок,
тот отличит любую достоверность от сомнения.
В рот живого [человека] какая-нибудь соринка попадет,
он тогда лишь успокоится, когда наружу ее извлечет.
Среди тысяч кусочков (пищи) соринка мелкая
когда [во рту] окажется, чувство живого [человека] ее тут же отследит.
Чувство дольнего мира есть лестница этого мира,
чувство религиозное есть лестница Небес.
О здравии этого чувства справляйтесь у врачевателя,
о здравии того чувства справляйтесь у Любимого.
305 Здравие этого чувства – от крепости тела,
здравие того чувства – от разрушения тела.
Путь души [= духовный путь] плоть разрушит,
но за тем разрушением он [ее] восстановит.
Разрушив дом ради клада золотого, [некто]
с помощью того же клада возведет еще больший [дом].
Запрудив воду и [русло] арыка очистив,
затем в арык пустил он воду питьевую.
Кожу [на теле] разрезал он и наконечник стрелы извлек,
кожа новая вслед за тем наросла.
310 Крепость разрушил он и у неверных [ее] отобрал,
после чего возвел в ней сотню башен и стен.
Деяние Бесподобного кто сможет описать?
То, о чем я уже сказал /рассказал/, вызывается необходимостью.
Иногда [Его деяние] таким образом предстает, а иногда противоположным.
Кроме как смятением не может быть деяние религии.
Не такой смятенный, что спиной обращен к Нему,
но такой смятенный, что погружен [в экстаз] и опьянен Приятелем.
У одного лицо обращено к Приятелю,
у другого же лицо смотрится в свое лицо[67].
315 В лицо каждого вглядись, наблюдай внимательно:
авось станешь ты через услужение [суфиям истинных] лиц знатоком.
Поскольку много Иблисов адамолицых /с лицом Адама/ имеется,
то всякой руке не следует подавать руку.
Потому ловчий изображает призыв свистом,
чтобы очаровал птицу птичий манок.
[Чтобы] услыхала та птица призыв сородича своего,
спустилась с неба и нашла силки да нож.
Слова дарвишей украдет человек подлый,
чтобы произнести простаку из них заклинание.
320 Поступки мужей [достойных] суть сиянье и тепло,
поступки подлых суть хитрость и бесстыдство.
Льва шерстяного ради попрошайничества они изготовят,
Бу Мусайлиму[68] прозвание Ахмад [= Наипохвальный] дадут.
За Бу Мусайлимом прозванье «Лжец» (Каззаб) осталось,
за Мухаммадом же – [из] проницательных осталось[69].
У питья Истинного конечный продукт – мускус чистый[70].
У вина же конечным продуктом бывают вонь и мучение.
История того иудейского царя, который из-за фанатизма убивал христиан
Был царь /шах/ один среди иудеев (джахудан)[71], тиран,
враг ‘Исы [= Иисуса] и гонитель христиан.
325 Это было время ‘Исы, и черед его [быть пророком] настал,
был он душой Мусы [= Моисея], а Муса – его душой.
Царь косоглазый на пути Господа
тех двух воздыхателей Господних разделил.
Сказал [как-то] мастер одному косому [ученику]: «Пойди-ка
быстро вынеси из жилища вон ту бутыль».
Сказал косой: «Из тех двух бутылей какую
тебе принести я должен? Дай описание полное!»
Сказал [ему] мастер: «Нет там двух бутылей. Ступай!
Перестань косоглазить и брось (взглядом) прибавлять!»
330 Сказал [косой]: «Эй, мастер, меня не поноси».
Сказал мастер: «Из тех двух одну [бутыль] разбей!»
Едва одну он разбил, обе пропали с глаз —
муж косым становится из-за наклонностей и злобы.
Бутыль одна была, но в его глазах она двумя казалась.
Когда разбил он бутыль, другой не оказалось.
Злоба и страсть мужа в косого превращают,
прочность духа подменяют.
Когда корысть объявилась, тогда умение /мастерство/ скрылось,
сотня завес от сердца к глазам поднялась.
335 Если дает судья в [своем] сердце подкупу место,
то как отличит он притеснителя от притесненного стенающего?
Царь /шах/ из-за злобы [своей] иудейской таким
стал косым, что упаси, о Господин спасения!
Сотню тысяч верующих притесненных он перебил,
[говоря: ] «Я – защита религии Мусы и поддержка».
(Бейты 247–337 – перевод О. Акимушкина)
[О том, как] вазир обучил ухищрению падишаха
У него вазир имелся, габр [= зороастриец/неверный] и обманщик,
который [и] на воде ухищрением мог бы завязать узелок.
Сказал он: «Страшащиеся [= христиане] (тарсайан)[72] души свои спасают,
религию свою от владыки (малик) скрывая.
340 Меньше убивай их, ибо в убийстве пользы нет:
религия не имеет запаха – мускусом и алоэ она не является.
Тайна сокрыта в сотне оболочек,
внешне она с тобой, да внутренне против [тебя]».
Царь /шах/ сказал ему: «Тогда говори, мера в чем заключается,
средство от того ухищрения и того притворства в чем заключается?
Чтобы не осталось в мире ни одного христианина,
ни открытого в религии, ни скрытого».
Тот сказал: «О царь! Уши и руки мне отсеки,
нос мне рассеки и губы по решению /приговору/ горькому.
345 Затем под виселицу подведи меня,
чтобы попросил какой-нибудь ходатай за меня.
