Разговор велся тихо — в планы Германа явно не входило привлекать к себе внимание, только стойкое нежелание его собеседницы идти на контакт вскоре вывели его из себя. Он не церемонился — тяжелая пощечина сбила Лану с ног, но ее гостю этого было мало. Похоже, он уже утратил самообладание, и единственный способ подчинить строптивую красавицу видел только в силе. Обхватив ее за волосы, Долматов уже занес руку для очередного удара, но Дамиан успел перехватить ее в воздухе и, не раздумывая ни секунды, развернул противника к себе, одним точным ударом в нос заставив его отпустить свою жертву. Дамиан оттолкнул Далматова подальше от подъезда, заслонив собою Лану. Мельком оглянулся, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, и снова вернулся к ошарашенному Герману, зажимавшему кровоточивший нос.

— Иди домой, — спешно бросил Лане сквозь плечо Дэм, видя в глазах Долматова решительность ответить за такое унижение.

Но Лана отчего-то медлила. Она уже поднялась на ноги, но в каком-то оцепенении прижалась к холодной стене, со страхом взирая на происходившее. Пришлось прикрикнуть, чтобы привести ее в чувства:

— Лана! Быстро домой!

В этот раз она не стала медлить и побежала к двери, на ходу дрожащими руками разыскивая в карманах пальто ключи.

Дэм услышал, как захлопнулась за его спиной тяжелая металлическая дверь — теперь Лана была в безопасности. Одной заботой меньше.

Долматов не собирался так просто отступать. Он решительно бросился вперед. Из личного досье Долматова Дамиан знал, что тот в свое время увлекался боями, потому понимал, что легко одолеть его не получится. Только он и сам когда-то увлекался боксом, а потому вполне мог ответить на любые его выпады. Дэм остервенело наносил четкие удары, то пропуская, то уворачиваясь от ответных, но не отступал. Это было не в его правилах. Содранные в кровь костяшки уже саднило, только это не останавливало его. С трудом сумев повалить противника на землю и заломить руки, тем самым обездвижив его, Дэм, едва дыша, четко и яростно процедил ему на ухо:

— Еще раз подойдешь с ней, клянусь, так просто уже не отделаешься. И мне плевать будет на ответственность. Ты меня услышал?

Ответом послужило упрямое сопротивление и попытка высвободиться, повалить его под себя, но Дэм лишь сильнее надавил коленом на заломленные за спину руки, задрав голову Германа вверх.

— Ты меня услышал?

— Услышал.

— Очень на это надеюсь.

Дамиан отпустил поверженного и отошел в тень, наблюдая, как тот поднимался с земли и тыльной стороной ладони небрежно стирал кровь с лица. Их противостояние взглядами продолжалось недолго — Дэм мог пересмотреть десятки и не таких дерзких и упертых глаз, а уж злости в нем сейчас было побольше, чем у Долматова.

— Постой, я ведь тебя знаю, — протянул Долматов, сплевывая на землю, при этом щурясь в попытке разглядеть того, кто посмел оторвать его от любимой игрушки. — Там, возле аэропорта… Ты протаранил мою машину.

Дэм предпочел не отвечать, холодно глядя на ухмыльнувшегося противника. Так и не дождавшись ни слова, Герман был вынужден удалиться ни с чем. Этот раунд был выигран, только стоило позаботиться сегодня о том, чтобы ни второго, ни последующий не наступили. Отправив короткое сообщение «Запускай», Дэм дал команду юристам начинать громкое и затяжное дело, которое навсегда похоронит все связи Долматова и его надежды на свободу и состоятельное будущее.

Глядя вслед удалявшейся машины, Дэм не сразу ощутил, что он больше не один. Тишина вокруг. Но каждая клетка его тела ощущала такое напряжение, словно в любой момент произойдет взрыв. В ушах гудело от бешеного пульса. Он знал, кто был за спиной. Знал и боялся обернуться. Боялся вновь увидеть неузнавание…

И все же обернулся…

В тишине безлюдного подъезда Лана все никак не могла прийти в себя. Сегодняшний вечер казался ей бесконечным кошмарным сном, и уж меньше всего она ожидала появления в нем Долматова. Как удалось ему разузнать ее адрес, оставалось загадкой. И все же жуткие синяки, наливавшиеся на коже, и пылавший на щеке след от сильной руки убеждали, что все было реальнее некуда.

Лана прокручивала в мыслях весь разговор с Германом и поражалась, откуда в ней столько дерзости и бесстрашия. Она яростно бросала ему прямо в лицо все то, что накопилось за годы их знакомства, даже не задумываясь, что в столь позднее время никто не придет на помощь:

— Я не вернусь к тебе. Все, Герман, хватит! Довольно! Сколько можно еще это объяснять? Смирись уже с этим, наконец. Меня не прельщают ни твои деньги, ни твоя власть. Красуйся перед другими, а меня оставь в покое.

— Довольно будет, когда я скажу, — процедил он, крепче вжимая в холодную стену, опасно приблизившись к ее лицу, и от ярости, отразившейся на его лице, Лане стало совсем не по себе. — Где ты была сейчас?

— Ну, если ты за мной следишь, так и скажи сам, где я была.

Тяжелая пощечина сбила ее с ног, только Германа это не остановило. Он явно вошел в раж в своем стремлении подчинить и наказать.

— Дрянь, — прошипел он, хватая ее за волосы и заведя руку для второго удара. Лана поняла, что на этот раз явно перегнула, недооценив всю степень опасности, исходившей от этого мужчины. Ей стало по-настоящему страшно. Как никогда. Чего ожидать от этого еще не виданного ею доселе Германа она уже и не знала, но готовилась только к худшему, так как ответить на физическую силу не сумела бы.

«Господи, хоть бы кто-нибудь проходил мимо», — мысленно повторяла про себя Лана, прикрыв от страха глаза в ожидании нового удара, хотя и понимала, что в столь поздний час все уже давно видели десятые сны, а не таскались где-то, как она. Но удара не последовало. Сильная хватка вдруг ослабла, Лана услышала рядом с собой сильный удар и чье-то падение об асфальт.

Неужели ее молитвы были услышаны? Но открыв глаза, застыла в еще большем изумлении: спасителем оказался тот самый незнакомец, который преследовал ее в клубе. Он стоял к ней спиной, а лицо было все так же, как и несколькими часами ранее, скрыто тенью, но Лана его узнала. На нем была все та же одежда, что и в клубе. А взгляд едва ли не метал молнии. По телу прошла дрожь. Каким невероятным образом оказался и он здесь? Тоже следил за ней? Но за ней не было никакой слежки. Быть может, кто-то начал свою охоту еще раньше? Значило ли это, что та встреча в клубе не была случайной, а заранее спланированной? Но кому еще, кроме Германа, она могла быть интересна?

— Иди домой, — быстро бросил через плечо незнакомец, пока Лана в оцепенении разглядывала его.

«Он знает, что я здесь живу», — пронеслось в голове. Ослабевшие ноги едва слушались, если подняться еще удалось, то сделать хотя бы один шаг в сторону уже не удавалось. Не найдя лучшей опоры, кроме стены подъезда, Лана изумленно смотрела уже не на Долматова, а на того, кто закрывал ее от гнева бывшего. Широкие плечи — первое, что бросалось в глаза, кроме огромного роста — за такими, действительно, легко было укрыться. Огромный и невозмутимый, он стоял решительно, не подпуская Германа даже близко к ней. Но можно ли верить его услуге? Что потребует он взамен?

Ее размышления прервал жесткий приказной тон:

— Лана! Быстро домой!

Боже, какие еще доказательства нужны, чтобы понять — этот человек пришел за ней.

Откуда только силы взялись? Лана бросилась к двери. И ключ, как назло, никак не могла нащупать в кармане — все по закону жанра, когда все валится из рук в самый неподходящий момент. Тяжелая дверь с каким-то особенным грохотом закрылась за спиной, отрезая от этих двух хищников, пытавшихся сейчас выяснить, кому из них двоих достанется жертва в ее лице.

Плевать на все, лишь бы быстрей оказаться дома, по ту сторону от всего этого кошмара. А утром она снова займется поисками новой квартиры, где можно будет укрыться… Как же осточертело! Как же надоело все это: страх, вечные переезды, преследования. Когда-нибудь же должно все закончиться? Быть может, ей встретится человек способный подарить чувство защищенности…Такое, какое возникло только с одним мужчиной.