Лана осталась одна. В растерянных чувствах, посреди чужого веселья, грохочущей музыки и больно бьющего по глазам мерцания света. Оставаться здесь больше не было необходимости, вот только возвращаться в пустую квартиру тоже не хотелось. Дилемма. Ее не покидало острое ощущение чужого пристального взгляда, обжигающего тело. Поздно пришло осознание, что это вовсе не Максим, а кто-то другой. Кто-то, кто прятался в тени, но ни на мгновение не выпускал ее из вида. Такого с ней раньше не было, чтобы так остро чувствовать чей-то взгляд. Стало не по себе.

— Хей, детка, угостить тебя коктейлем? — возникший невесть откуда долговязый весельчак напугал ее до чертиков. Он совершенно бесцеремонно обхватил своими лапищами за талию и, многозначительно подмигнув, потащил куда-то в сторону то ли бара, то ли столиков.

— Нет, спасибо, — Лана попыталась сбросить с себя чужую руку, но короткое открытое платье не предоставляло ей свободы действий.

— Не ломайся, бейб, я весь вечер за тобой наблюдаю. Подружка твоя ваще огонь, но, увы, занята оказалась.

Лана из последних сил попыталась отстраниться от наглеца. С трудом удалось заставить его замедлиться, а не тащить неизвестно куда — и то хорошо. Осталось только вывернуться из его тисков и поскорее убежать.

— Руку убрал, — как можно яростнее прошипела она, одаривая его убийственным взглядом.

Горе-кавалер сперва самодовольно хмыкнул.

— Не ломайся, детка.

Назойливое покалывание на коже никуда не исчезало, но и этот самоуверенный наглец не был причиной тому. Каким-то внутренним чутьем она понимала, что тот, кто за ней наблюдал, был намного опаснее этого недотепы. Свет почти что погас, и в мерцающих лазерных лучах было уже сложно что-то различить.

— Детка с тобой никуда не пойдет. — Горячее дыхание обожгло висок, а от властного голоса все внутри похолодело. Уверенной хваткой мужская тяжелая рука обхватила ее за талию, едва не прожигая ладонью живот сквозь тонкую ткань платья.

Лана видела, как спешно ретировался несостоявшийся кавалер. Трус. Только ей бы и самой теперь так же спешно ускользнуть из этого железного объятия незнакомца. Господи, как же страшно было. Что стоило теперь ему утащить слабую девушку куда-нибудь. Никто ведь и не хватится ее. По крайней, мере до утра точно. И если с тем пронырой еще можно было совладать, то с этим мужчиной не получится. Огромный, мощный, хищный, дерзкий, волевой — об этом кричал весь его внешний вид. Он стоял позади нее, крепко прижимая к себе и вовсе не собирался отпускать. Его взгляд обжигал, оставляя невидимые отметки на теле, где-то глубоко под кожей, заставляя кровь кипеть. От него веяло такой силой, что противиться было просто бессмысленно — подчинит себе, без труда. Лана попыталась вырваться, но, к своему удивлению, не почувствовала никакого сопротивления. Сердце, словно безумное, долбило так, что перекрывало даже звуки музыки.

Бежать, пока не поздно!

Буркнув что-то вроде «спасибо», Лана поспешила скрыться в толпе, надеясь, что незнакомец потеряет ее из виду. Она даже не успела разглядеть его как следует, и теперь, оглядываясь по сторонам, никак не могла понять, удалось ли ей затеряться.

Не удалось. Она явственно ощущала его тяжелый взгляд на себе. Он все так же следил за ней, только уже не делал попыток подойти, иногда совершенно скрываясь из вида, и все же неотрывно следя.

Что чувствовал кролик, за которым неотрывно и незаметно вел охоту питон? Наверно, то же самое, что и Лана сейчас. Острый страх, не подкрепленный ничем. Он был осязаем, но необъясним. Он побуждал бежать прочь изо всех сил, прятаться или затаиваться. Едва только ощущения исчезли, Лана поняла, что ее упустили из вида на некоторое время. Нужно было воспользоваться моментом. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, чуть склонившись, чтобы оказаться ниже толпы, Лана устремилась к выходу. Пару раз огляделась — вокруг никого. Темно, чтоб ее… Но никого. Окончательно убедившись, что она одна, Лана поспешила к своей машине.

Сигнализация радостно поприветствовала монотонным писком. Взявшись за ручку двери, Лана распахнула дверь, но невольно вскрикнула от неожиданности и страха, когда ее руку безжалостно перехвалили, развернули к себе лицом и, громко хлопнув дверью, вдавили в холодный металл. И тут же ее рот накрыли жесткие губы, жадно вырывая поцелуи и размазывая остатки помады. От неожиданности Лана не смогла оказать сопротивления. Ноги едва держали ее, руки и вовсе были перехвачены одной сильной ладонью, предотвращая всякое сопротивление.

Кое-как оправившись от первого шока, Лана смогла найти в себе силы и оттолкнуть незнакомца. В темноте она так и не смогла рассмотреть его, но сомнений не было — это он не на шутку напугал ее в клубе. А сейчас стоял, сжимая ее в кольце своих сильных рук и самодовольно улыбаясь. Лана не видела этой улыбки, но знала наверняка, что она там была. Захотелось даже дать ему звонкую пощечину. Он засмеялся, и от этого раскатистого смеха она вздрогнула. Господи, неужели читает мысли?

— Уже убегаешь? — Его голос с хрипотцой и таким влекущим тембром завораживал. Это был один из таких мужских голосов, которые хотелось слушать и слушать, именно вот так, негромко и даже загадочно.

— Отпусти, — дерзко взглянула в его глаза. В этой темноте только блеск его пронзительных темных глаз и был различим. Лана никогда не отводила взгляда первой — всегда была сильнее и, даже наоборот, могла сама заставить кого угодно первым отвести глаза. Но с НИМ так не получилось. Она сдалась первой, опустила глаза и невольно остановилась на его губах, которые только что нагло украли ее поцелуй. Черт бы его побрал. Кожа покрылась мурашками, но не от холода, а от страха. Перед ним и самой собой. Этот поцелуй был подобен цунами или урагану — одной из природных стихий, которая набрасывается неожиданно, сметая на своем пути все преграды, ломая стереотипы, и принося за собой волны неожиданных ощущений. Разрушительных ощущений. Один раз она уже попала под такой шквал чувств, и знала, как сильно ранят они, как трудно потом собрать себя по кусочкам.

Незнакомец совершенно неожиданно опустил ее, и отчего-то даже стало неуютно, некомфортно без этих рук на ее теле. А его глаза… Черт, его глаза все еще продолжали жадно смотреть на нее, и от этого тягучего, горящего желанием взгляда по телу волнами разливались непонятные ощущения. Еще немного, и Лана точно расплавится от этого взгляда темных страшных глаз.

— Боишься меня?

— С чего бы вдруг? — Лана постаралась придать голосу дерзости. Никогда никого не боялась. Но вот ЕГО почему-то опасалась.

— Смелая девочка. — Мужчина протянул руку к ее лицу и мягко, даже слишком нежно погладил по щеке, и не было сил воспротивиться. Ноги просто подкашивались от невероятного тепла его пальцев и легкого ощущения покалывания на своей коже в тех местах, где он касался. Он снова потянулся к ней, а Лана, словно под гипнозом, не смела даже пошевелиться. Наваждение какое-то. Он мягко, но очень уверенно целовал ее, обхватив одной ладонью за затылок и притягивая к себе, словно постепенно приручая. Лана невольно задрожала. — Как сладко ты пхнешь.

— Отойди от меня, — наконец-то удалось собрать остатки своей воли, гордости и смелости. И для пущей убедительности оттолкнула наглеца от себя. Он засмеялся, но все же сделал шаг назад. В темноту, которая тут же скрыла его, даже горящий взор теперь не был виден. Не теряя времени, перебирая в дрожавшей руке ключи, Лана быстро открыла дверь и уже хотела было сесть в машину, как незнакомец одной рукой поймал ее за локоть, а другой удержал дверь автомобиля.

Лана удивленно уставилась на удерживающую ее руку. Она запрокинула голову, чтобы попытаться разглядеть лицо собеседника. Не видно. Ни черта не видно в этой темноте. И только глаза — горевшие адской бездной. Дьявольски красивые глаза. Просто рехнуться можно, насколько.

Ей все же удалось совладать с собой и своим страхом, и, собравшись с силами, Лана резко оттолкнула от себя преследователя. Скорее забралась в машину и тут же заблокировала двери. Нащупала кнопку запуска двигателя и резко надавила на газ. Машина, резко набирая скорость, сорвалась с места, унося ее дальше от этого места. И от преследователя. И лишь бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидела очертания мужской фигуры, стоявшего все на том же месте, где Лана его и оставила, скрестившего сильные руки на широкой груди. В тусклом свете выглянувшей луны он казался сущим дьяволом, пришедшим по ее потерянную душу. И пока машина не скрылась за поворотом, он все стоял на том же самом месте и смотрел ей вслед.