— Ничего не бойся, — прошептал он ей, глядя затуманенным взглядом, и Лана не сразу поняла, о чем он просил. Лишь только когда его руки подняли ее и усадили на широкий поручень перил, она со страхом посмотрела вниз и ухватилась за удерживавшие ее крепкие руки. — Я тебя никогда не отпущу.

Лана обескуражено перевела взгляд с мужчины вниз. Голова закружилась, но она не могла бы сказать с уверенностью, то это было от страха высоты или от выпитого шампанского. Нет, всему виной был этот дьявол.

— Ты мне веришь, сладкая? — его уверенный голос заставил поднять глаза на него, и то, что Лана там увидела, отбросило все ее сомнения. Глаза, без обиняков выдававшие все чувства. Разве так смотрят, когда не могут пообещать оберегать до последнего вздоха?

— Да, — уверенно прошептала она, обхватывая его плечи руками. Она не могла не верить ему, его глаза были так убедительны.

Дэм лишь крепче обхватил ее талию, вселяя в нее уверенность в безопасности. Наверно она сошла с ума, настолько сильно доверяя себя малознакомому человеку, но другого у нее не оставалось — слишком сильно ее влекло к нему. Сейчас она была настолько беззащитна и зависима от мужчины, как никогда еще в своей жизни. Его глаза темные и бездонные, словно южная ночь, охваченная ненастьем, сквозь опущенные ресницы медленно скользили по ее телу, и когда вновь поднялись к ее лицу, в них было только неприкрытое восхищение и желание. Лана обессиленно охнула, когда пальцы накрыли ее лоно, коснулись влажных складок, вновь находя пылавшую чувствительную точку. Пыталась сдерживаться, чтобы не потерять связь с реальностью, но Дэм слишком искусно подводил ее к грани, шепча какие-то слова, но Лана не могла их разобрать, потому что сознание отказывалось воспринимать что-то иное, кроме тех крышесносных ощущений, которые дарил этот мужчина. И только лишь когда она почувствовала горячее прикосновение мужской плоти, Лана замерла, обратив широко распахнутые в полнейшем доверии глаза на Дамиана.

— Милая, если ты скажешь остановиться… — напомнил ей Дамиан свое обещание, но голос предательски выдал внутреннюю борьбу с самим собой.

Он мог бы просто, не говоря ни слова, взять ее, и она даже не стала бы останавливать его — не смогла бы, но вместо этого ждал ее решения, готовый отступить от своих желаний ради нее. Он пытался выискать в ее глазах хоть тень сомнения, но напрасно, этого он там никогда не найдет. Там лишь только… безграничная любовь, наполнявшая ее все больше с каждым проведенным рядом с ним мгновением. Она уехала подальше от себя, чтобы найти свободу, а оказывается, только сейчас ее и потеряла. И сейчас уже ни за что на свете не смогла бы отказаться от этого мужчины. Пусть всего несколько ночей, но это время навсегда останется с ней. В этом месте, храня уже не только его, но и ее воспоминания. Лана сильнее прижалась к его обнаженной груди и коснулась губами к губам.

— Не останавливайся, — прошептала она между поцелуями, запрещая себе думать о том, что скоро все это закончится, и они больше никогда не увидятся.

Дамиану потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы прочитать ответ в ее глазах. Его напряженный взгляд вызывал трепет и страх, что он сам решит все это прекратить, но уже в следующий момент он чуть наклонил ее назад и подхватил одной рукой ее спину, давая надежную опору.

— Расслабься, — прошептал он ей. — Обхвати меня ногами.

Он вошел в нее медленно, словно боясь причинить боль своим размером, и Лана замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, но стоило только ему осторожно продвинуться дальше, она выгнулась навстречу в отчаянной попытке принять его всего полностью. А он только дразнился, то медленно выходя из нее, то вновь столь же мучительно медленно погружаясь, изводя ее на пике желания, заставляя вести бедрами и молить его поцелуями о большем. Ее дьявол! Ненасытный. Выдержка изменила ей, и голос ее сорвался на мольбу:

— Дэм, пожалуйста.

В этот раз он не сдерживал себя, вбивался глубоко, унося на волнах удовольствия, наполняя собой, беспорядочно покрывая поцелуями лицо, крепко прижимая к себе руками, не давая ей ни малейшего повода испытать страх или разочарование в себе. С каждым толчком заявляя свои права на нее. Окончательно и бесповоротно. Сочетание адреналина от опасности и плотского удовольствия творило с ней что-то непонятное. Каждая клеточка наполнилась дичайшим наслаждением, от которого зарождались волны новых чувств, разносившиеся, словно цунами, по всему телу разрушительной силой, ломая все прежние чувства и воспоминания. Ей едва хватало воздуха. Дэм опасно наклонился вперед, еще крепче прижав ее к своей груди, движения его становились все интенсивнее, напористей, он брал ее с мощью, граничившей с безумием, снова и снова, пока напряжение ее тела не взорвалось тысячами осколков, унося куда-то за грань разумного, погружая в полнейший хаос. Дэм умело удерживал ее на волне этого наслаждения, пока она не затихла, обессиленная, в его объятьях.

— Ты такая отзывчивая, малышка, — прошептал он ей, прижимаясь губами к виску. — Невероятная. С ума меня сводишь, сладкая…

Дамиан не дал ей опомниться, прийти в себя, он чуть отстранился и навис над ней. Его движения сейчас были размеренными, а Лана умирала от желания снова оказаться на вершине того блаженства, что он дарил. Мучил. Но так изысканно, так нежно. Крепко держал ее в своих руках, хоть и сам едва держался на грани самообладания. Но теперь Лана уже понимала, перед чем не мог стоять ее дьявол. Один лишь взгляд широко распахнутых глаз, полный мольбы и желания, и он терял свою хваленую выдержку, пускаясь вместе с нею в безумный танец страсти, возносясь вместе с ней и разбиваясь о волны наслаждения. Она сдалась первой, взрываясь на миллионы осколков, срываясь на хриплые крики и сотрясаясь в его руках от мощного и острого удовольствия. И Дэм больше не сдерживался. Укачивая ее на волнах дикого наслаждения, он унесся следом за ней, прижав так крепко к себе, что даже дышать стало сложно в его медвежьей хватке. Но родней и желанней этих объятий уже не было для нее.

Лана крепко обняла Дамиана за шею. Целовала его с таким отчаянием, что сердце заходилось. И проклинала столь скоротечное время. Ей хотелось остановить его, заставить весь мир замереть, лишь бы только оттянуть миг разлуки. Хотелось остаться в этом маленьком мире, в этом созданном ими маленьком рае. Целовала, впитывая вкус его губ, запоминая каждое движение, каждое слово, интонацию, каждое прикосновение. Руками запоминала каждую мышцу, каждый изгиб тела. Запоминала его глаза, темные, опасные, но так похожие на ночное море с отражавшимися в нем звездами. Трудно было описать одним словом все те эмоции, что дарил ей Дэм, когда каждый его жест, каждое ласковое слово, каждый взгляд намертво отпечатались в сознании. Все ее переживания, всю теплоту и трепет, такую эфемерную надежду и радость… Как описать это одним словом? Можно ли его подобрать, чтобы выразить, как она… Любит?

Похоже, она влюбилась в этого умопомрачительно красивого дьявола, попалась в его невидимые сети, и оставалось совсем немного, чтобы отдать добровольно ему свое сердце и душу. То, что было между ними под этим южным небом, она не забудет никогда. Не в этой жизни. Он останется ее дьяволом. Только ее. В мыслях, в воспоминаниях.

— Ты плачешь, сладкая? — Дамиан обеспокоенно поднял ее на руки, унося с балкона на постель, и Лана только сейчас почувствовала, как по щекам катились горячие слезы. — Испугалась… Что же ты молчала?

Она отрицательно покачала головой, закрыла глаза и спрятала лицо на его груди:

— Все хорошо.

Теплые ладони нежно прикоснулись к ее волосам, задержались и легкими поглаживаниями опустились к плечам.

— Не отпускай меня, — по-русски прошептала она, крепко обняв, не в силах держать эту боль в себе. — Я не знаю, как мне тебя потом забыть. Мне так хорошо с тобой… Не отпускай.

— Я тебя не понимаю, — нахмурился Дэм, а Лана лишь сильней сжала его.

Он не на шутку встревожился. Заставил Лану посмотреть на себя, и она не смогла воспротивиться его взгляду. Словно завороженная, смотрела на него и вздрогнула, когда его пальцы вытерли ее слезы.