Кирсан вздохнул.

— Да уж. И как я мог ждать иного ответа…

— Давай начистоту, Скай, и без обид… Ты оказался много лучше того, как я представляла себе землян раньше. Это даже закономерно, потому что служба иммиграции не приглашает кого попало. Ты к тому же компетентен в своей единственной специальности и, может быть, даже добьешься определенного успеха. И я совсем не удивлюсь, если однажды ты войдешь в сотню лучших легатов. Из-за тебя, скажем прямо, я пересмотрела свое отношение к иммигрантам в целом. Убедилась, что среди вас бывают ничего так люди. Но, понимаешь, в целом ты… именно что ничего особенного. И тут уже неважно, то ли ты «ничего так землянин» или «ничего так балларанец». Дело в том, что, как ты уже понял, мы не уважаем посредственность. Если тебе зачем-то позарез нужно добиться моего уважения… докажи, что ты его достоин. Любым способом. Что-нибудь соверши, стань членом «черного легиона», ну или каким-то невоенным путем. А до тех пор, увы, ты просто один из множества «ничего так» людей.

— И снова двойные стандарты, — хмыкнул Кирсан. — Я, воевавший, должен доказывать тебе, не воевавшей, что достоин. Это нормально?

Дирк вздохнула.

— Ты снова ломишься в открытую дверь. Понимаешь, такова природа любой проверки: проверяют тех, в ком сомневаются. Твой так называемый «бой» против клеконского легата — всего лишь ступенька, которая позволила тебе подняться с уровня землянина на уровень, близкий нам. При этом… пойми, Скай, это была очень льготная проверка, которая не особо впечатляет.

— В смысле — льготная⁈

— Тебе посодействовал твой куратор. Ты был помещен в условия, в которых почти не мог провалить проверку. Тебя просто сбросили без предупреждения — ведь если бы тебя предупредили заранее, то в модуль ты мог бы и не сесть, верно? Ну давай, признайся если не мне, то себе самому — ты сел бы в модуль, если б знал, что тебя отправляют воевать с настоящим врагом?

Кирсан чуть помолчал и ответил:

— Сложный вопрос.

— Вот то-то и оно. Эта проверка доказала, что ты способен действовать, если нет другого выхода. Что как раз и подняло тебя от бесхарактерной земной размазни до уровня «ничего так» человека. И все. Этого мало, чтобы тебя уважали. И насчет меня… Мне тоже пришлось доказывать, кто я и что собой представляю, так что всю эту ерунду про то, что ты, дескать, воевавший, а я, дескать, нет, забудь и больше никогда вслух не говори.

— И что за доказательство, позволь спросить?

— Ты в нем сидишь.

— В смысле?

— Я про «Оползень». При переоснастке от старого музейного экспоната остался один только бронекорпус — все остальное заменено, сделано с нуля. Адова прорва труда вначале нескольких конструкторов, потом над этим поработали инженеры двух заводов. Фактически, это моя личная боевая машина. Ради интереса попроси себе такую же — посмотришь, что тебе ответят. Да ладно, попроси себе хотя бы простую боевую «экзу» второго класса — все они строго индивидуальны — и тебя обязательно спросят, а чем ты заслужил хоть какие-то права просить о подобном.

— Хм… Я думал, переоснастка «Оползня» — это экспериментальный проект…

— Точно. Мой экспериментальный проект. Я — его идейный вдохновитель и практический зачинатель. И для того, чтобы меня выслушали, восприняли серьезно, отдали ценнейший музейный экспонат и направили на него силы многих выдающихся специалистов, мне пришлось доказать, что я достойна и усилия всех этих людей не пропадут впустую. Для этого я прошла через пять «черных симуляций». И это я еще считаю, что мне легко поверили — помогла репутация отца. Вот так.

Кирсан непроизвольно передернул плечами, вспомнив собственную «черную симуляцию».

— О как… И в скольких из них ты «выжила»?

— Только в одной.

— Получается, ты сама теперь — «черный легион»?

Дирк покачала головой.

— Нет, пять симуляций — слишком малое количество, чтобы даже заикаться про это почетное звание. Я и не стремлюсь к нему, мне просто было нужно доказать, что я достойна того, чтобы получить обновленный «Оползень». У меня есть мечта однажды пойти в бой по стопам своего отца, так сказать. Ну или не однажды, тут уж как получится.

Кирсан немного помолчал и спросил:

— То есть, это ты сама предложила сделать из «Оползня» легатский коммодуль?

— Ага.

— Ну и зачем, если легат, по сути, лишь ядро на твоей ноге, которое мешает тебе влететь в ближний бой на полной скорости, как ты это любишь?

Девушка вздохнула.

— Ну я как бы кое-что смыслю в военном деле и понимаю, что боевая машина ближнего боя в нынешней парадигме наземной войны не имеет места. Нужен новый Дорсай, чтобы БМББ снова начали править бал на поле боя, без этого никак. Но поскольку я, кхм, навеки влюбилась в их харизму, мощь и скорость, то мне пришлось поломать голову, как применить в современном бою такую машину. Легатский коммодуль оказался не лучшим вариантом с моей точки зрения — но именно так было проще всего убедить других. Вот только я не могла предвидеть, что найти легата мне будет так трудно. С другой стороны, с тобой мне в некоторой мере повезло.

— Чудится мне подвох в последних твоих словах.

— Ага. Я действительно талантливый и искусный водитель наземных боевых машин. Не только БМББ умею управлять. Тренировалась с детских лет, впервые повела танк в шесть. Если бы я стала обычным легатским пилотом — быстро оказалась бы в числе лучших с возможностью выбирать себе легата из числа лучших, из самой верхушки пятой лиги. Из первых двадцати-тридцати. Но у таких легатов редко что-то идет не по плану. А ты пока что в самом низу четвертой лиги, и если у тебя что-то пойдет не так, что весьма вероятно — вот тут-то я и развернусь как следует.

— М-да…

— Ты не огорчайся, а радуйся, — хихикнула Дирк. — С таким пилотом и с такой машиной у тебя появляется шанс того, что проигранный бой станет выигранным… или хотя бы что ты в нем выживешь.

— Да-да, — буркнул Кирсан, — с такой маньячкой за рулем еще попробуй выжить…

Когда долгий день — а тут периоды темноты и света по девятнадцать часов каждый — подошел к концу, Кирсан взял небольшой электрокар, коих на базе две штуки, и поехал через обширный космодром, практически пустой, на базу.

Подъехав к мощным воротам — четыре метра в высоту, черт возьми, и восемь в ширину! — он подошел к «пешеходной» двери человеческих габаритов рядышком с основными воротами. Пока думал, какую кнопку тыкнуть, чтобы вызвать диспетчера, дверь сама отошла в сторону.

— Ого, ничего так безопасность на военной базе, где перед каждым встречным дверь сама открывается, — пробормотал он.

«Я запросил охрану открыть дверь», сообщил искин.

И они даже не спросили, кто он такой и что ему надо? С другой стороны, его автоматически по искину распознают, что Скай — балларанский легат, так что, видимо, вопросов и правда не возникло. Вообще, он же балларанец, видимо, привилегии в действии.

Проходная оказалась пуста, только на потолке — две спаренные турели. Не наведены на входную дверь — то есть, в небоевом положении. И то ладно, войти и увидеть четыре дула было бы неприятно.

— Искин, помоги найти командира «Псов войны», который Леонид, — сказал Скай.

«Запрос отклонен системой. Недостаточный уровень допуска».

Ладно, спросит у кого-нибудь.

— Проложи маршрут к ближайшему посту.

«Готово».

Еще поворот — и Кирсан выходит в большой вестибюль, похожий на площадь. Тут снуют туда-сюда «люди» различных видов, в том числе совершенно невиданные раньше. В глаза бросился высокий гуманоид, выглядящий «голым»: непонятно, где на нем заканчивается одежда и начинается он сам. Разве что голова — явно не шлем, потому что есть лицо, треугольное, с большими черными глазами, узким подбородком, безгубым ртом и четырьмя щелями на шее. При этом тонкая шея и выглядящая хрупкой голова разительно контрастирует с массивным, мощным телом.

— Кто это? — тихо спросил Кирсан у искина.