Мой кинжал остался в чей-то глазнице, левая рука плетью висела вдоль тела. Боли уже не чувствую. Сначала — бой, остальное потом.

Тут-то и выявились бреши в плане. Он был предельно прост. Стравить наемников и мертвяков, после добить выживших. А получилось немного не так.

Мертвецы не отстали от меня, с ними бороться бесполезно. Хорошо хоть мага они убрали, бедняга потерял самообладание, за что и был загрызен. С его смертью воины переключились на мертвяков, я же попеременно «помогала» то этим, то тем.

Вдох, выдох. Вместо воздуха легкие получают новую порцию дыма.

Пламя уже лижет пятки, с ним тоже нет смысла бороться с помощью меча и арбалета.

Вой раненых помогал мне находить их в белесых клубах и отправлять на встречу с Амриэль.

Находчивые воины придумали способ борьбы с мертвяками — они отрубали им голову или ноги и сталкивали в огонь. Правда, не всегда помогало. Особо настойчивые всё равно рвались в драку, их пылающие фигуры пугали сильнее любого кошмара.

Неожиданно всё стихло.

Я остановилась, задыхаясь.

Меч выпал из ладони. К горлу подступил ком.

Обхватив себя за плечи, я стояла и смотрела на усыпанную телами землю.

Нет, этого не может быть… Люди, живые люди… Разве ж я могла?..

— Пресветлые боги!

От звука знакомого голоса внутри всё сжалось. Однако я нашла в себе силы поднять взгляд.

Фрид замер шагах в десяти от меня. Выглядел он лучше, чем накануне. Настолько, что сил хватило даже на магию — пара пассов и пламя послушно осело к сапогам фарата, а затем и вовсе превратилось в безобидный дым. Порыв ветра унес его с поляны и теперь ничто не мешало увидеть поле битвы.

Куски истерзанной плоти валялись то тут, то там. Отрубленные руки и ноги шевелились, пытались уползти куда-то. Трава красная от крови. Наемники лежат без движения. Живых не осталось.

Старейшина был бы доволен, именно этого он добивался, обучая меня — настолько отточить действия на мороках, чтобы не возникало сомнений при настоящем убийстве.

Я провела ладонью по лицу, стирая копоть и кровь.

Кровь, богиня, сколько вокруг пролитой крови! Меня затошнило совсем как на первых тренировках, когда крови мороков было столько, что в ней можно было запросто захлебнуться.

— Аля… Аля, вставай.

Вздрогнув, я открыла глаза. Парень сидел на корточках напротив меня и протягивал руку. В какой момент колени подогнулись и я оказалась на земле, вспомнить не получалось.

Я посмотрела на протянутую руку, на сосредоточенное лицо фарата и хихикнула. Запрокинула голову и засмеялась уже в голос, громко и заливисто.

Легкие горели от нехватки воздуха, из глаз текли слезы, а я никак не могла перестать смеяться. Случайно поймала взгляд парня — неприкрытая жалость подействовала лучше удара под дых.

Зажмурившись, с силой я похлопала себя по щекам. Выдохнула, покачала головой.

— Успокоилась? — чуть прищурился Фрид.

— Вроде.

Не нужна мне ничья жалость. Обойдусь. Я не сделала в жизни ничего такого, чтобы заслужить её.

— Я убила их… Убила всех… — пробормотала я, еле удерживаясь от всхлипа.

Вдохнуть мешал ком в пересохшем горле. Богиня, ведь я же победила. Убила… Иначе они убили бы меня. И Фрида, возможно, узнав кто он. Почему же мне так плохо?

Старейшина о таком не говорил. Он говорил о радости победы. Получается, он врал?

Фрид бережно снял плащ, перевязал запястье, ещё одну неглубокую рану на щиколотке и сейчас, подняв мою голову за подбородок, рассматривал свежие царапины на скулах и щеках.

— Знаешь, что ещё странно? Ты сидишь близко, очень близко, а я не пытаюсь убежать, — я вновь хихикнула, чем заработала новый подозрительный взгляд, — Не боюсь, веришь?

— Я тебе верю, — ответил он без тени улыбки, — Что с тобой происходит, Аля?

— В Маргана’аре я убивала каждый день — десятки, сотни людей. Но это были бездушные куклы, мороки. Да, у них тоже была кровь, но глаза как осколки стекла. Лишенные мыслей и чувств.

Навык есть навык. Демоны учили отключать голову так, чтоб стиралась разница между мороком на тренировке и живым воином в реальном бою. Говорили, это спасет однажды мою жизнь.

Вот только… Был ли смысл? Они никогда не вернутся домой, не увидят жен и детей. А кто ждет меня? Старейшина лишь усмехнется, услышав весть о моей смерти.

Кажется, я говорила вслух. Парень вдруг встал и ушел. Я осталась сидеть и размазывать грязь со слезами по щекам.

Какая же я… жалкая. Совсем расклеилась, так ещё и о прошлом стала болтать. Ну чем не дура?

Фрид вернулся минут через пять. В одной руке он держал флягу, которую тут же отдал мне, в другой — старую, покрытую пылью лопату.

— Не оставлять же их так? — спросил парень и, не дожидаясь ответа, начал копать.

После пары глотков обжигающе холодной воды мне полегчало настолько, что я стала помогать. В вырытую яму спускала тела наемников, не забывая проверять медальоны.

Нет ни одного посвященного. Когда очередь дошла до мага, паренька чуть старше меня, я помедлила.

— Что ты делаешь? — от холода в голосе фарата промерз бы океан до самого дна.

Поежившись, молча я вытряхнула походный мешок и подняла свой кинжал.

— Меня могли отследить по нему?

— Запросто. Но волноваться не стоит, — Фрид чуть улыбнулся, успокаиваясь, — Заклинавший лежит рядом, просто забери кинжал и впредь перестань разбрасываться личными вещами.

Кивнув, я пристегнула кинжал на пояс и принялась под изумленным взглядом парня стаскивать с тела сапоги.

— Не надо на меня так смотреть. Я прекрасно помню заветы Эгвы. Но, во-первых, он не воин, во-вторых, я не ворую оружие. В-третьих, ничего лишнего не возьму сверх того, что мне нужно.

За сапогами последовала потертая кожаная куртка. Магу не повезло, размер у нас примерно совпадал. Но больше я ничего не взяла, проигнорировала и полные сумки, и мечи с метательными ножами, и изо всех сил старалась не смотреть на арбалеты, мечту мою последних лет. Стоили они целое состояние, таких денег у меня не было.

В общей яме мы закопали воинов и мага, я прочитала молитвы богине войны, затем богине смерти. Всё, что осталось от мертвяков, мы сожгли в большом костре.

Я уселась у огня, протянула ему ладони. Куртка с чужого плеча не согревала, а казалось только отбирала тепло. Дыхание вырывалось облачками пара.

Небо посерело, вот-вот солнце выкатится из-за горизонта, но застанет нас уже в пути. Задерживаться после случившегося не хотелось никому. Как и говорить что-либо.

Я поигрывала вновь обретенным кинжалом, подкидывая его в воздух здоровой рукой и разглядывала сквозь пляшущие языки огня фарата, склонившегося над картой. Десяти часов он не стал ждать, и снова делал всё своими руками. Вещи собрал сам и сам же принес их из храма, молча и без просьб.

С наемниками покончено. Вряд ли меня снова станут преследовать. Да и если станут, всё равно — долго на одном месте мы не сидим. Не найдут, не отследят.

— Куда сейчас? — шепотом спросила я, морщась от ноющей боли в левом запястье.

Фрид услышал, вскинул голову на мгновение и тут же уткнулся в карту.

— Отсюда тракт недалеко. Пойдем по дороге, затем можно остановиться в этой деревеньке, купить припасов и передохнуть, затем пойдем на север.

— Хорошо.

Сумку с зельями на этот раз нес он. Я проверила оба кинжала, меч, покрепче затянула шнуровку на новых сапогах и помогла фарату затушить костер. Обугленные части тел уже не двигались, ещё немного и они превратились бы в пепел, но у нас нет столько времени без дела сидеть.

В полном молчании мы зашагали к лесу, стремясь как можно быстрее оставить мертвую деревню позади.

Лориан.

Небольшая комната без окон. Вместо обоев красная краска, потолок выкрашен в черный, пол устилают доски, из мебели лишь стол и стулья по обеим его сторонам. В нишах в стенах стоят подсвечники, свет выхватывает из мрака два силуэта.