— Ложись, — приказал Виктор, но с кровати не уходил.

Рина залезла на кровать рядом с Виктором и послушно легла. Он потянулся к девушке. Рина стала было сопротивляться, но Виктор нежно обхватил её запястья:

— Тихо. Я же сказал — не трону.

Виктор отпустил её руки. Рина заставила себя успокоиться. Граф опустился к её ногам, заскользил руками по обнажённым бёдрам вверх, к трусам. Поддел ткань и потянул вниз. Он снял бельё с девушки, погладил её бёдра, а после отодвинулся. Рина невольно подалась к нему, но надеялась, что граф не заметит её движения. Она ругала себя, но ей вдруг хотелось, чтобы он не отрывался от неё и не останавливался.

Виктор вздохнул и заговорил:

— Знаешь, Рина, я буду с тобой честен. Я ужасный человек. Просто ужасный. Я делал много ужасных вещей.

— Виктор, я не понимаю…

— Послушай, пожалуйста. Я никогда не причиню тебе вред. Ты веришь мне? Никогда. Я буду заботиться о тебе так, как никто бы не позаботился. Тебе не нужно бояться меня. Всё это время я думаю только о тебе, Рина. Я не жду, что это взаимно, но надеюсь, что ты хотя бы попробуешь довериться мне.

Граф помолчал, ожидая реакции. Но девушка лишь внимательно смотрела на него.

— Почему это происходит? — продолжил граф. — Я закрываю глаза — и вижу тебя. Я пытаюсь отвлечься, работать, вернуться к своим делам. Но каждый раз вновь вижу тебя. Ты моё наваждение, Рина. Но знаешь, что? Я не хочу, чтобы оно проходило. Я сделаю всё, как должен. Но в этот раз я сберегу тебя.

— Я не понимаю… — прошептала Рина.

Граф лишь наклонился к ней и нежно прикоснулся губами ко лбу девушки. Затем посмотрел в её глаза — так близко и горячо — и сказал:

— Сладких снов, Рина. Я тебя не отпущу.

Граф поднялся с кровати и вышел. И, кажется, забрал бельё девушки с собой. Рина тяжело вздохнула. Только сейчас она поняла, что чуть не сбежала, что граф чуть не уличил её, что она чуть не узнала все самые страшные тайны этого дома и его хозяина. А ещё — что она чуть не поцеловала его сама, чуть не взмолилась, чтобы он остался, чуть не призналась ему, что тоже видит его, стоит лишь закрыть глаза. Рина тихонько застонала от внутренних, разрывающих душу, противоречий. Она так и не смогла заснуть, обуреваемая эмоциями. Лишь под утро она провалилась в неспокойный сон, сжимая на груди Ори — свой последний лучик света.

Граф прошёл в кабинет. Ключ лежал на столе. Он взял его в руки и медленно повертел, обдумывая. Похоже, что Рина ничего не нашла, и это хорошо. А если всё же нашла, но при этом осталась с ним, — ещё лучше. Граф мысленно ликовал. Всё складывалось так, как он хотел.

Рина шла сквозь ряды кружев и корсетов. Платья — розовые, голубые, красные, с блёстками, с пышными юбками, короткие, приталенные, с глубоким вырезом, открытой спиной. Платья, платья, бесконечные ряды платьев. Рина брела среди них, как в лабиринте, пробираясь на свет, что пробивался сквозь ткань. Волосы цеплялись за ткань, кристаллы на корсетах царапали лицо и руки, блёстки с юбок сыпали в глаза. Рина шла, в отчаянии отодвигая ткань. Наконец она отбросила огромное синее платье с тяжёлым низом и вышитым россыпью хрусталя корсетом. А за ним она увидела Виктора. Он склонился над девушкой, что была не знакома Рине. Она лежала у графа на коленях, совсем бледная, и почти не дышала. Виктор смотрел на неё в упор, приближаясь к её лицу. Но вдруг почувствовал Рину и резко поднял на неё янтарные огни глаз. Рина вскрикнула и проснулась.

Было ещё темно. Порывы ветра бились в окно, а холод просачивался к девушке сквозь оконную раму и тихонько трогал кончиками пальцев, оставляя мурашки на коже. Рина сморгнула кошмар и встала. На её шкафу висело платье — длинный в пол атлас, открытый корсет на шнуровке, цвет аквамарин. Минималистичное, но шикарное. Рина нахмурилась.

— Из его жуткого чулана…

Девушка обняла себя за плечи и зажмурилась, надеясь, что это всего лишь очередной кошмар. Но платье никуда не исчезло, когда она открыла глаза. Рина вновь тяжело вздохнула. Она ещё помнила кожей нежные прикосновения Виктора к ней. Но и помнила тот шкаф. «А что, если это всё он купил для меня, и всего лишь прячет, как мама прятала от меня свои подарки, чтобы я не находила их раньше времени?» — беспомощно подумала девушка. Ведь граф сказал ей, что заказал наряд для визита к Президенту. Что если он просто заказал ей разные платья на разные случаи и добавил к ним украшений?.. Ей хотелось завыть от той каши в голове, которая возникла на месте упорядоченного механизма под названием аналитический мозг Рины. Девушка сама себя не узнавала. Никогда в жизни она ещё не испытывала столь смешанных чувств. Нутром боялась, но и нутром желала графа. Перед глазами вставали его руки, губы и жадный взгляд.

Рина ещё некоторое время посидела в кровати, глядя невидящими глазами перед собой и пытаясь осознать всё, что с ней происходит.

— Да, серёжка появилась тут, потому что здесь жила и другая девушка. Или другие. Те, что работали в архиве. Ну, или пытались… Да, Крис сам сказал так. Вот серёжка и закатилась. А эти платья в кабинете графа… Они слишком нарядные. Зачем бы девушкам, приезжавшим сюда работать, брать такие наряды с собой? Да, Виктор купил их для меня. И будет дарить их мне. Вот как тогда, в ресторане, он подарил мне украшение из чулана. И как сейчас — принёс мне платье.

Рина улыбнулась. Кажется, всё в её голове сложилось, и она облегчённо вздохнула. Но оставалось ещё кое-что.

— Крис… Хотел, чтобы я увидела кабинет графа. Ну и что с того, что в нём висят платья… Или же всё дело?..

«В дневнике Циммера», — мысленно выдохнула Рина. Вот что Крис хотел ей показать. Крис вряд ли знал, что Рина сама читает Циммера. А потому ничего нового она для себя не увидела.

— Всего лишь очередной бред мага, потерявшего контроль. Вот и всё объяснение этому «ритуалу». А ведь я и впрямь хотела сбежать…

Рина тихонько рассмеялась. Вышло немного нервно, но сейчас в её голове всё встало на свои места, и ей не хотелось и дальше нарушать эту картину, копаться, что-то анализировать. Она устала думать. Почему нельзя уже просто побыть девушкой и насладиться праздником в компании любимого мужчины? Рина тряхнула головой, отгоняя любые мрачные мысли, вскочила с места и понеслась в душ. Медвежонок Ори, что лежал на подушке, проводил девушку обеспокоенным одноглазым взглядом в спину.

Рина тщательно искупалась, увлажнила тело кремом и розовым маслом, нанесла на волосы капли лавандового масла и блёстки. Затем вытащила из шкафа чёрный топ и чёрную юбку, подвела глаза, похлопала губы красной помадой, а в конце надела подвеску, что подарил ей граф. Девушка посмотрела на себя в зеркало и крайне довольная собой вышла из комнаты.

Виктора, к её разочарованию, в столовой не оказалось. Зато из кухни вышел Анор, чуть более злобно чем нужно по мнению девушки опустил перед ней тарелку каши и чашку кофе, и вышел, не ответив на приветствие. Рина непонимающе посмотрела на него, но устало махнула рукой — она уже привыкла к странному поведению стюартов. Рина молча поковыряла кашу, выпила кофе и понесла посуду в кухню. Лишь только она подошла к двери, та тут же распахнулась. Стюарт выхватил у неё из рук тарелку и чашку, чуть не вылив на девушку остатки кофе, и так же молча захлопнул дверь у неё перед носом. Рина секунду стояла, пялившись на закрытую дверь, а затем развернулась и спустилась в архив. «Ну и утро!» — подумала она, приступая к работе.

Рина вновь не могла сосредоточиться. Она уже в третий раз брала одну и ту же книгу, пытаясь найти для неё соответствующую рубрику и занести данные в каталог. Как бы девушка ни старалась, ей не получалось сконцентрироваться на работе. Обычно Рину злило, если в голову лезли во время работы посторонние мысли, что мешали ей готовить доклады или изучать материал. Но сегодня она вновь решилась отдаться неге влюблённости. А несколько часов спустя Рина решила сама наведаться к графу.

— Входи, — глухо сказал граф, когда Рина постучала в дверь его кабинета.