Времени оставалось всё меньше, а Крис с ужасом замечал за собой, что стал слишком часто думать о голубоглазой красавице с пышной копной волос, что звонко смеялась, остроумно шутила и стойко переносила всё, что случилось за последние несколько недель. И это пугало его.

— Ну что, коневод, за всеми убрал дерьмо? — хмыкнул Анор, чуть толкнув друга в плечо.

— А ты, кухарка, всех накормил?

— Заканчивай. Сегодня праздник, если ты забыл. Мы сможем хорошенько повеселиться.

— Первый день волчьего адвента, — Крис замер с граблями в руках. — Надо же, я и забыл…

— Конечно забыл, ты только и делаешь, что думаешь о зубрилке, — хмыкнул Анор. — Но я тебя понимаю. Скорее бы Волчья Луна…

Две недели. Осталось две недели — подумал Крис и вновь удивился той непонятной волне страха, что появилась в его душе. Кажется, он боялся за девушку, что появилась в их доме и нарушила его покой.

Машина Виктора приземлилась у огромной чёрной решётки, что перегораживала подъезд к Резиденции Президента. Президент был консерваторам, и это отражалось во всём — даже в его доме не было парковки на крыше для авто, а во двор нужно было въезжать по старинке, останавливаться у входа, отдавать ключи слуге, чтобы тот припарковал машину на подземной парковке. А слуги президента носили форму с фартуками и белыми перчатками.

«Какая пошлость», — думал Виктор, глядя на девушек в передниках и с собранными в пучки волосами. Он специально приказал своим стюартам носить чёрный кэжуал, мартинсы и рэй бэны.

Дверь перед графом услужливо открыли, машину припарковали, а стюартов предусмотрительно оставили за территорией особняка. Президент предпочитал индивидуальные аудиенции.

Граф прошёл по пустынному холлу, поднялся на второй этаж по широкой мраморной лестнице, по бокам которой свисали нити чёрных кристаллов — магнитов для силы. Они концентрировали магию за счёт воздействия электрически заряженных частиц, содержащихся внутри камней. Нити заметно раскачивались при шагах графа — носителя большой силы, каким он был. Воздух вокруг электризовался, графу становилось тяжелее дышать, однако он отличался выдержкой и прошагал наверх, не дрогнув.

Дверь в кабинет была открыта. Президент восседал в центре длинного белого стола. По углам его кабинета затаились телохранители и молча, сквозь чёрные очки, следили за движениями Виктора. Тот слегка склонил голову, глядя на правителя Сведённых Королевств.

Годы и власть тьмы изменили некогда статного блондина Президента до неузнаваемости. Его лицо покрывала сетка чёрных морщин и разливалась по всему телу, которое он скрывал за строгим костюмом и чёрными кожаными перчатками. Лысую голову испещряли чёрные борозды, а белки глаз были залиты — две маслины. Президент совладал с тьмой, но она пробиралась наружу, из самого его нутра, являя всем вокруг его суть. Виктор нервно сглотнул. Давно он не видел Президента таким. Давно он боялся, что сам станет таким.

— Виктор, рад видеть, — хрипло протянул президент. — Девушка у тебя?

— Да, сэр.

— Отлично. Первый день Адвента. Осталось две недели до Волчьей Луны. Я, как видишь, теряю форму. Да и ты бледен. Нам всем нужны силы.

— Так точно, сэр. Всё готово к ритуалу. Девушке некуда бежать. Я задобрил её семью.

— Прекрасно. Но надо ещё. Они ведь из Провинции под Лангрией? Нищенка, без рода и связей. Нищенское существование, никчёмная семья. Ни одного мужчины, некому заступиться. Да, судьба благоволит нам. Ты должен засыпать их деньгами по горло, чтобы заткнуть им рты. Как правило, таким людям подай горбушку хлеба, и они за неё уже рады будут избавиться от родных. Но я должен быть уверен в том, что они не заговорят, когда всё произойдёт.

— Они не заговорят, — повторил Виктор, и его кулаки безотчётливо сжались. Граф даже и не заметил этого, но это движение увидел президент.

— Виктор-Виктор… — медленно протянул президент. — Не разочаровывай меня, Виктор. Неужели ты привязался к девушке? Мы ведь не хотим, чтобы всё было, как в прошлый раз?

— Прошлого раза не повторится, сэр, — сказал Виктор, удивлённо разжимая руки.

— Это замечательно, Виктор, — Президент захрипел и закашлялся, один из телохранителей подал ему бокал с красной тягучей жидкостью. Президент отпил.

— Ты нашёл записи ритуала?

— Да, я нашёл. Всё сделаю в точности, как описывал Циммер.

— Прекрасно. Ты несказанно порадовал меня, мой друг. Я вышлю тебе вознаграждение, когда всё закончится. А теперь возвращайся. Завези по пути в дом деньги семье девушки, а затем хорошенько приглядывай за ней.

— Да, сэр.

Виктор поклонился на прощание и вышел. И когда шёл между нитями кристаллов, те развевались, словно от штормовых потоков. Виктор вновь удивился этому, и ещё — своим чувствам. Граф очень давно ничего не чувствовал, с того самого дня, когда лишился всей семьи разом. И теперь перемены внутри удивляли его. Он медленно прошёл у кристаллов, следя за перезвоном камней. «Отлично», — подумал про себя Виктор. Пускай Президент решит, что Виктор злится из-за девушки. Тогда он не поймёт, что готовит граф.

Граф Дартер вернулся в поместье к ужину. Рина застыла с вилкой в руках и выжидающе посмотрела на графа. Злится ли он за вчерашнее? Виктор безразлично поздоровался с ней и сел напротив. Из кухни вышел Анор и поставил перед ним блюдо. Граф взял в руки вилку и нож, и стал резать кусок мяса. Рина следила за ним не отрываясь, но мужчина молчал.

— Как дела? — осторожно спросила девушка.

— Нормально.

Граф не смотрел на неё, продолжая резать еду. Рине стало неловко.

— Виктор, ты ещё злишься?

— Злюсь? — спросил граф, не глядя на девушку.

— Да. Вчера ты был зол.

— Хм.

Граф посмотрел на Рину и положил кусок мяса в рот. Рина пыталась считать его настроение, но не понимала этого взгляда. Безразличный? Холодный? Странная смесь эмоций, намеренно отстранённый тон.

— Ты не приходишь в архив. Не говоришь со мной. А вчера…

— У меня полно дел.

Граф продолжил есть и с интересом уставился в свою тарелку. Рина подумала, что лучше бы граф снова не появлялся, чем вёл себя так. Она вздохнула и вышла из-за стола. Ей почему-то снова хотелось заплакать. Виктор ничего не сказал, когда она уходила.

Рина злилась от обиды. Она и не думала извиняться перед графом, не считала себя виноватой. Но сейчас ей казалось, что она должна извиниться, хотя и не понимала, за что. Ей хотелось вернуть его расположение, но она не знала, как.

— Нужно что-то придумать… — вздохнула Рина.

Она вдруг поняла, что даже несмотря на их многочисленные беседы в прошлом, она так и не узнала графа. Кто он на самом деле такой, что ему действительно нравится. Потому как она думала, что могла бы сделать для него, сказать или подарить, чтобы загладить вину, но ничего толкового в голову не приходило. С Алексом было иначе. Она точно знала, что яблочный пирог, чай с мятой и новый коллекционный набор солдатиков могли заставить Алекса забыть абсолютно все обиды. Так она и поступала обычно, когда Алекс обижался на то, что девушка, увлечённая учёбой, забывала ему писать. А что до графа — он не казался тем мужчиной, чьё сердце растопит пирог. Рина вообще не знала, что может растопить его сердце.

— Хотя… — хмыкнула Рина. — Где-то я читала, что по сути своей все мужчины одинаковые, отличаются лишь размеры кошельков и ещё кое-чего.

Дождавшись, когда граф уйдёт в свой кабинет, Рина прошла на кухню. Она ни разу не заходила сюда после своего кошмара. И сейчас чуть помедлила у входа. Но, конечно, это была самая обычная кухня, а не место преступления. Простая маленькая кухня, обычный гарнитур, плита, духовка и холодильник, встроенный в мебель. Никаких отрубленных голов или следов крови. Рина хмыкнула и смело зашла.

Пришлось покопаться, чтобы найти все ингредиенты. Шкафы и холодильник были забиты продуктами. Дома такого не было — закрутки стояли в погребе, а в холодильнике еда появлялась по мере необходимости. Зато сейчас она легко могла бы приготовить ужин из пяти блюд кухонь разных Королевств, если бы знала рецепты. Её всегда больше интересовали книжки и учёба, чем готовка.