Бутыль обнимал выпуклый зелёный дракон из стекла, хвост которого в три кольца обвивал бутылку, а конец хвоста полз по горлышку вверх до самой пробки, где заканчивался гребнем из кожи. Рина потрогала гребень — кажется, это была настоящая змеиная кожа. Она аккуратно сняла её и вынула пробку. Из горлышка полилась насыщенная багряная жидкость, отдающая ароматом куркумы, аниса и гвоздики. Рина не знала, где производят столь необычные вина, но по надписи на этикетке вычитала язык Ангорских земель, где дракон был символом и изображён на всех флагах.

Она сделала маленький глоток и закрыла глаза. Вино оставило нотки кориандра, аниса и гвоздики в финале. Рине понравилось и чувство облегчения, которое пришло с алкоголем в кровь. Слишком напряжёнными выдались последние дни, и слишком очевидным стало это облегчение.

Пока Рина медленно потягивала напиток, глядя на пламя камина, в гостиную вошёл Крис. Он застал Рину с блаженным выражением лица, раскинувшуюся на диване, с бокалом в руках и откупоренной бутылкой ангорского вина, которое стоило как его ежегодная выручка и зарплата всех его родственников вместе взятых. Рина вздрогнула, заметив стюарта, и невольно потянулась к бутылке. Но прятать улики было поздно. Крис захохотал на весь дом.

— Вот это да! Ты в курсе, что взяла самую дорогую бутылку из коллекции?

Рина виновато хлопнула глазками.

— Но она была такая неприметная. Другие бутылки украшены золотом и серебром, настоящими алмазами и ручной резьбой по металлу. Я думала, что чешуя змеи самое дешёвое из всего этого.

— Крошка, — просмеявшись, Крис сел рядом с ней. Рина подтянула ноги. — Это не просто чешуя змеи. Это кусочек кожи голубоглазой змеи-альбиноса. Они вымерли, как ты знаешь. Кстати, ты ведь не выбросила его?

Рина в испуге оглядела стол, но успокоилась, увидев гребень лежащим рядом с пробкой.

— Что ж, придётся делать так, как мы делали в подростковом возрасте, выпив алкоголь взрослых.

— Это как же? — спросил Крис и лукаво посмотрел на девушку.

— Налить в бутылку любое другое вино, закрыть пробкой и положить, где лежало.

Крис вновь засмеялся. «Отлично», — решила Рина. Теперь у неё появился собеседник.

— Ладно, думаю, ты можешь признаться Дартеру. Он ничего тебе за это не сделает.

— А ты хочешь попробовать?

Рина встала и взяла с комода бокал для Криса. Он слегка задумался.

— А знаешь, почему бы и нет?

Рина налила в его бокал вино, Крис отхлебнул большой глоток и произнёс:

— Гадость. Тоже мне богатство. Вина из Лангрии гораздо лучше.

— А мне нравится. Очень необычный вкус.

— О чём я тебе и говорю. Разве это вкус вина? Это вкус чего угодно, но только не вина.

Так они пили и бросались фразами, обсуждая разные сорта вин и прочий алкоголь. Крис оказался довольно приятным собеседником, который умел шутить.

— Как ты устроился к графу? — спросила его Рина. — Ты вроде обычный человек. То есть, без силы. Мне казалось, все стюарты тут носители магии.

— Совершенно верно, я самый простой парень. Не считая того, что я чемпион Лангрии по пятиборью.

— Ого… Я не слежу за новостями спорта.

— Конечно, иначе бы ты меня узнала. К сожалению, мне не удавалось выигрывать чемпионат Сведённых Королевств. Ну, знаешь, куда съезжаются чемпионы с других Королевств. Так что моя спортивная карьера, можно сказать, подходила к концу. Мне оставалось либо самодовольно строить из себя чемпиона одного Королевства, в ожидании, пока меня не сменит кто-то из нового поколения, либо идти преподавать и готовить других чемпионов.

— Но ты выбрал работу на Виктора?

— Он связался со мной. Предложил пост и огромную зарплату. Я решил, что этот вариант устраивает меня больше всего. Дартер такой. Выбирает себе всё самое лучшее, понимаешь?

Рина внутри ликовала. Неужели он и её имеет в виду? А Крис вдруг стал внимательно разглядывать её, словно сейчас, после своих же слов, увидел Рину в другом свете. Граф действительно выбирает себе лучших, и вот сидит она — лучшая из Академии, идеальная фигура, небесно-голубой хрусталь глаз, копна густых каштановых волос, струящихся до поясницы. Крис невольно улыбнулся.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Рина и сама улыбнулась.

— Кажется, это вино очень крепкое, крошка.

Они засмеялись.

— А что, может, в карты сыграем? — предложила девушка, продолжая смеяться.

— В дурака на раздевание, — хохотнул Крис.

— Крис, ты только что проиграл в дурака. А знаешь почему? Потому что ты настоящий дурак, — Рина хотела звучать строго, но никак не могла перестать смеяться.

— И не говори, Рина. Я просто дурак, что избегал тебя.

— Ну тебе же запретили, так?

— Ещё как запретили. Даже угрожали.

— Что? — Рина удивилась. Крис понял, что сказал лишнее.

— Образно, конечно же. Знаешь, как обычно парни говорят друг другу что-то вроде «голову тебе оторву, если притронешься к ней». Но никто никому ничего не отрывает.

— Да, не отрывает… — повторила за ним Рина, и в памяти вдруг всплыли головы Ингвара и Гарри, страшный сон, который уже почти забылся.

— Эй, ты чего? Я что-то не то сказал?

— Нет-нет, просто я всё думаю… Меня тут все избегают. Теперь даже Виктор.

— Его можно понять.

— Что ты имеешь в виду?

— У него много работы. Особенно перед выборами. Его сильно волнует это событие.

— Но почему? Ведь Президент один, а выборы лишь формальность.

— Много ты знаешь, крошка.

— Нет, не знаю. Скажи мне.

Крис замолчал. Он вдруг перестал улыбаться и, Рине даже показалось, что Крис злится. Она не понимала, почему.

— Крис, что происходит?

Крис собирался что-то сказать, но тут раздался голос графа.

— Да, что тут у вас происходит?

Виктор вернулся неожиданно, как и всегда. От его взгляда — пронзительного и обжигающе злого — Рина вдруг почувствовала себя виноватой. И вовсе не из-за взятой без спроса бутылки, но из-за того, что сидит тут, с Крисом, словно бы изменяя графу.

— Виктор, извини, мы…

— Нет, что вы, продолжайте, — голос его звучал спокойно, но Рина видела, как налились кроваво-чёрным янтарём глаза графа. Он был в бешенстве.

— Виктор, прошу прощения, — Крис встал с дивана и склонил голову перед графом. Но Виктор даже не посмотрел на него.

— Виктор, мне не стоило… Извини, — мямлила Рина.

Повисла тишина. Виктор смотрел на Рину, а та, не выдержав его взгляд, опустила глаза и тоже склонила голову. Граф тяжело вздохнул и вышел, так ничего и не сказав. Рина вздрогнула, услышав, с какой силой захлопнулась дверь его кабинета. Крис выдохнул.

— Да уж, крошка. Засиделись мы. Иди, я всё уберу.

Рина молча встала и прошла к выходу. Обернувшись вдруг, она сказала Крису:

— Как странно, что нам нужно извиняться за простые человеческие вещи.

Крис посмотрел на неё рассеянно и ответил:

— Дартер не знает, что такое простые человеческие вещи.

Рина нахмурилась и ушла в свою комнату. Она подавила в себе желание зайти в кабинет графа и снова извиниться, попытавшись как-то объясниться перед Виктором. Нет, решила она, ей не в чем себя винить.

Он пришёл во сне. Тёрся об Рину щетинистой щекой, колол шею, щёки и губы, спускаясь к груди и поднимаясь обратно. Рина вновь не могла пошевелиться. Ей казалось, что он говорит ей: «Ты моя, только моя, моя Рина», но слова доносились едва слышимым шёпотом. А за плечами графа то и дело возникали изумрудные глаза Ингвара, и его полный злобы взгляд повис над Риной.

Весь следующий день Крис выгребал навоз из денников в конюшне. Так Виктор наказал его за то, что тот осмелился приблизиться к девушке, несмотря на прямой запрет. Крис махал граблями, разбрасывая навоз в сторону и пугая коней. Его переполнял гнев, и злился он и на себя, и на графа, и даже на Рину, которая поневоле стала пешкой в чужих руках.

— Скорее бы это всё закончилось, — цедил сквозь зубы Крис. — Скорее бы.

Анор вошёл в конюшню вместе со Стивом, другим стюартом. Они закончили готовить ужин. Мужчины посмеивались над своими новыми ролями, но каждый в этом доме играл в одном большом спектакле, что затеял граф. И каждый ждал финала пьесы.