Они добежали до конца тоннеля, поднялись по лестнице, подошли к дверям в зал.

– Вроде тихо, – сказал Воронов, прислушиваясь. – Сколько там охранников было?

– Один, но я его крепко приложил.

– Сейчас проверим, насколько крепко.

Воронов приоткрыл дверь.

Охранник так и лежал на полу без сознания. Он был жив, Коля услышал шумное дыхание.

– Действительно крепко. – Старший лейтенант одобрительно посмотрел на Николая.

– Может, еще добавить, чтобы не очухался? – спросил тот.

– Оставь, даже если в себя придет, мы уже далеко будем. Пошли на выход.

Пленники по-прежнему спокойно спали на своих койках. Кто-то, может, и не спал, но на появление двух вооруженных людей никак не отреагировал.

– Точно, лежат как болваны, – вздохнул Коля. – Они поправятся?

– Вылечим, – пообещал Воронов, подходя к двери на улицу.

– Там часовой на вышке, с пулеметом, – предупредил Николай.

– Знаю, я его сниму.

Воронов перевел автомат на одиночные выстрелы.

– Услышат же, тревогу поднимут, – удивился Коля.

– Так в любом случае скоро поднимут. Я не понимаю, почему до сих пор не подняли. Куда все охранники делись?

– Многие уехали днем, и пленников почти всех увезли.

– То-то, я смотрю, зал пустой. Теперь понятно. Значит, они начали эвакуацию. Для нас это хорошо, а для дела плохо.

– Какого дела?

– Позже объясню. – Воронов осторожно выглянул на улицу. – Чисто. За мной!

Территория была освещена прожекторами, но на вышке охранника не было, и ствол пулемета не торчал. Людей на улице тоже не было, только у ворот склада прохаживался часовой.

– Нам нужно увезти оборудование, – сказал Воронов, осторожно выглядывая из-за угла корпуса.

– Какое оборудование?

– Такие железные ящики, длиной метр шестьдесят, шириной сорок пять сантиметров, на передней стенке несколько шкал и переключателей. Хранились вон на том складе, видел?

– Видел, на трансформаторы похожи.

– Ну типа того. Их увезли или они по-прежнему на складе?

– Бородатый их в уазик погрузил. – Коля показал на стоявшие около первого корпуса машины. – В ближнем к нам.

– Отлично, – обрадовался старший лейтенант. – Вот на уазике мы с тобой и уедем.

– Не прорвемся, – усомнился Коля. – У ворот вооруженная охрана.

– Прорвемся. На складе что-то осталось?

– Там взрывчатки полно. Вчера бородатый часть погрузил, остальное сегодня должны вывезти.

– Отлично, – повторил Воронов. – Кстати, знаешь, кто такой бородатый?

– Кто?

– Бандит, который в Таежный бомбу вез.

– Не может быть, – опешил Коля. – Хотя морда мне знакомой показалась. Но как же так, его же арестовали, ваши увезли!

– Вот и я думаю, как же. Он, кстати, меня и запер в подвале. Узнал, гад, когда меня сюда внедрили.

– Ну и дела у вас в конторе творятся.

– Не только у нас. – Воронов горько усмехнулся. – Давай за мной.

Пригибаясь, они побежали к уазику. Воронов открыл водительскую дверь, заглянул через сиденье в салон, пересчитал ящики.

– Все три здесь, отлично! – Он нырнул под рулевую колонку, вытащил два проводка, зубами снял изоляцию. – Садись за руль, – скомандовал он Коле. – Когда склад взорвется, соедини контакты и жди меня. Водить умеешь?

– Да я на чем хочешь уеду, – отозвался Коля. – Хоть на мотоцикле, хоть на тракторе. У нас в Николаевке…

– Потом, – прервал его Воронов. – Все, жди.

– Может, помочь?

– Справлюсь, жди.

Старший лейтенант побежал к складу.

Николай сидел как на иголках. Время тянулось медленно, минуты казались часами. По Колиным расчетам, Олег давно уже должен был пробраться на склад и подорвать его. Кстати, как именно он собрался взрывать? Нужен взрыватель – электрический или фитиль. Ничего подобного при погрузке Коля не заметил. Возможно, взрыватель в ящиках? Но на складе темно, света нет, фонаря у Воронова тоже нет. Как он сориентируется в темноте? А если ему не удалось «снять» часового? И, пока Коля тут сидит, Воронов лежит около склада, истекая кровью. Или уже мертвый. Надо проверить, бессмысленно просто сидеть и ждать. Воронову нужна помощь, и, кроме Николая, помочь старшему лейтенанту некому.

С водительского места здание склада целиком не просматривалось, видна была только его дальняя часть. Коля вышел из машины, прикрыл дверь, прошел вдоль борта, осторожно выглянул. В глазах ярко вспыхнуло. В последний миг, проваливаясь в темноту, Коля понял, что это не взрыв. Его ударили по голове.

Прохаживающийся около склада часовой, мужчина среднего роста в военном обмундировании с выглядывающим из-под расстегнутых верхних пуговиц кителя тельником, откровенно скучал, зевал и, судя по всему, мечтал только об одном – быстрее смениться и забраться в койку. Автомат небрежно болтался на плече, по сторонам часовой не смотрел. Выбирая более темные и закрытые от обзора участки, где перебежками, где ползком старший лейтенант приблизился почти вплотную и залег за деревянным поддоном с кирпичами, так удачно оставленным здесь непонятно для каких надобностей. От поддона до вояки было не более трех метров. Олег слышал шаги, кашель и сиплое дыхание заядлого курильщика, даже чувствовал застарелый запах пота. Мужчина подошел к поддону, остановился, старшего лейтенанта он пока не видел. Воронов подобрался, готовясь вскочить. Часовой стоял с другой стороны, переминаясь с ноги на ногу. «Что он там делает?» – подумал Олег и тут же услышал бодрое журчание. Он взлетел над поддоном и приложил часового прикладом по голове. Тот мешком свалился в собственную лужу. Конечно, некоторые чистоплюи могут осудить за нападение на человека в столь интимный момент, но подобные сантименты выбивают из курсантов спецшколы КГБ в первый месяц обучения. К тому же Воронов знал, как опасно недооценивать противника, каким бы безобидным и расслабленным тот ни казался. А в момент опорожнения мочевого пузыря мужики менее всего готовы к нападению.

– Извини, брат, – сказал Олег бесчувственному телу, – работа у меня такая.

На территории дома отдыха в пределах видимости по-прежнему никого не наблюдалось. Площадка перед складом ярко освещена прожектором, однако из окон корпуса она не просматривается. «Будем считать, что нас никто не видел». Олег быстро обыскал лежащего, снял с пояса штык-нож, вытащил из кармана кителя ключ с биркой без подписи и фонарик на батарейках. Автомат часового он зашвырнул подальше, выщелкнув рожок с патронами. В правой створке ворот склада имелась запертая на большой амбарный замок дверь. Ключ часового подошел. Олег еще раз оглянулся, приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. Склад был погружен в темноту, старший лейтенант нащупал на стене выключатель, пощелкал им – безрезультатно. Он нажал на кнопку фонарика, луч выхватил из темноты ряды стеллажей с пустыми полками. Олег пробежал по проходу вглубь помещения и увидел у дальней стены деревянные ящики – по-видимому, те, о которых говорил Николай. На одной из полок он заметил оставленный кем-то гвоздодер. Мысленно поблагодарив неизвестного, забывшего здесь инструмент, старший лейтенант вскрыл ближайший ящик. Внутри плотными рядами лежали тротиловые шашки. Олег достал одну, посветил на маркировку и присвистнул. Тротил, или тринитротолуол, имеет невысокую чувствительность к удару и не взрывается, если его уронить и даже прострелить из винтовки. Но есть одна тонкость, о которой рассказывал инструктор на занятиях по саперному делу. При длительном хранении тринитротолуол меняет свои химические свойства и становится очень чувствительным к детонации. А шашки в этом ящике, как, видимо, и в других, изготовлены в сорок третьем году. То есть тридцать восемь лет назад! Работать с такой гремучей смесью опасно: рвануть может от малейшего удара. Зато задача облегчается: не надо заморачиваться со взрывателем. От мысли с риском для жизни тащить к двери тяжелый взрывоопасный ящик старший лейтенант отказался. Достал восемь зарядов, подумал, добавил еще два и пошел к выходу, стараясь не споткнуться в темноте. Аккуратно сложив у выхода девять шашек, он выглянул, убедился, что снаружи по-прежнему тихо, вышел и осторожно зажал дверью на тугой пружине десятую шашку на высоте примерно метр от земли. Отбежав на безопасное расстояние, Воронов развернулся, лег на землю, в положение «упор лежа», тщательно прицелился, задержал дыхание и нажал на спуск. Два взрыва почти слились в один. Сначала рванули шашки у входа, через мгновение детонировали оставшиеся. Его обдало горячим ветром, рядом врезалось в землю дымящееся бревно, другое просвистело над головой и упало где-то позади. От здания склада почти ничего не осталось.