– Хорошо, сейчас дам отбой.

Время было вечернее, дороги пустые, и Андрей рассчитывал добраться до второй больницы минут за десять. Оксана категорично заявила, что едет с ним. Времени на споры не было. Они быстро спустились, выбежали во двор. Папина «тройка» не подвела, завелась с пол-оборота, и Андрей рванул с места, выжимая из двигателя все обещанные заводом пятьдесят девять лошадей. Летом он взял несколько уроков у Вити Хлебова, водителя скорой и члена сборной области по авторалли. Сейчас эти уроки пригодились. Оксана тихонько повизгивала на особо крутых поворотах, но молчала. До психиатрической больницы они долетели за семь с половиной минут.

– Четыре плюс три, – сказала Оксана, когда машина остановилась.

– Что четыре и три? – переспросил Андрей.

– Четыре красных света и три знака «Уступи дорогу».

– Да ладно, зато успели. Надеюсь. Посиди пока.

Андрей заглушил мотор, выключил фары, вышел, аккуратно прикрыв дверь. Проходная больницы была ярко освещена, парковка скрыта в темноте, и это хорошо. Водитель уазика, выезжая, не увидит машину Сергеева. Он специально поставил жигуленок чуть в стороне, чтобы на него не упал свет фар.

Вахтер, суровый дядька в возрасте под шестьдесят, скорее всего, бывший милиционер, испытывал въевшееся за годы работы в органах уважение к служебным удостоверениям с красными корочками. На это, собственно, Андрей и рассчитывал. Пришедшая недавно на скорую новая начальница отдела кадров с большим партийным стажем поразила коллектив красными резиновыми сапогами, которые не снимала даже в абсолютно сухую погоду. Первым делом новая кадровичка украсила кабинет портретами вождя мирового пролетариата и его сподвижника, создателя Чрезвычайной комиссии. Вторым важнейшим делом, которому она отдалась с поистине революционным пылом, стало изготовление для сотрудников служебных удостоверений. Удостоверения получились на славу: с толстыми красными корочками, гербами, печатями и прочей казенной атрибутикой. Получая удостоверение, Андрей не представлял, зачем ему эта красота нужна. Но сегодня он мысленно поблагодарил кадровичку. Корочки произвели на вахтера благоприятное впечатление. Тот даже встал со своей табуретки, разве что честь не отдал.

– К главному врачу, – как можно более солидно произнес Андрей. – Срочный служебный вопрос.

– Уехали домой час назад, – бодро доложил вахтер. – И заместитель уехал. Только дежурный врач остался, но он сейчас на пищеблоке пробу снимает. Недавно пошел, минут сорок будет снимать.

«Пробу снимает, – усмехнулся Андрей. – Так бы и сказал, что ужинает». Вслух своей догадкой он делиться, конечно, не стал. Через внутреннее окно служебного помещения виден был приемный покой и стоявшая перед ним «буханка».

– А это чья машина? На нашу с восьмой подстанции похожа, бортовой номер 326. – Андрей назвал первый пришедший в голову номер.

Вахтер открыл толстый журнал, показал Андрею последнюю запись.

– Бортовой я не видел, мне он без надобности. А госномер записал.

«Не опоздали», – с облегчением подумал Андрей, увидев номер в журнале. Это был тот самый автомобиль, который он искал.

– Машина не ваша, – продолжал вахтер, – не со скорой, из какой-то больницы. Они часто к нам буйных привозят.

– Буйных? – переспросил Андрей. – Откуда?

– Не знаю, мне не докладывают.

Между тем уазик отъехал от приемного покоя и развернулся в сторону проходной. Андрей торопливо попрощался и, не оглядываясь, быстро пошел к своей машине. Если бы он оглянулся, то увидел бы, как вахтер вышел на улицу и проводил глазами отъезжающий автомобиль «Жигули». Старый служака был не так прост, и глаза, несмотря на возраст, его не подводили. Фамилию заведующего отделением скорой медицинской помощи в небрежно предъявленном Андреем служебном удостоверении он прочитал и запомнил. А также запомнил номер машины, на которой заведующий приехал.

Июнь 1980 года, Арлингтон, штат Виргиния 22202, США

Символ военной мощи и несокрушимости Соединенных Штатов, огромное и величественное здание Пентагона возвышается на пять этажей над поверхностью земли и уходит на десять вниз. Фасады пятиугольника занимают почти тридцать акров, и более чем пять акров – внутренний двор. Безвкусный архитектурный монумент никогда не нравился директору ЦРУ, и каждое посещение его оставляло неприятный осадок. Уильям Джозеф Кейси был и оставался в душе банкиром, умел считать деньги и придерживался твердого убеждения, что в свое время слишком много было потрачено, а теперь слишком дорого стоит содержание этого колосса с его тридцатью километрами надземных коридоров и почти сотней километров подземных тоннелей, десятками тысяч сотрудников и двумя гектарами газонов. Даже туалетов, которые по распоряжению тридцать второго президента Франклина Рузвельта подразделялись на «для белых» и «для цветных», здесь было вдвое больше, чем положено по санитарным нормам. Но в Пентагоне находилась резиденция министра обороны, вызвать которого к себе Кейси не мог, а искать встречи где-то в другом месте не было времени. Вопрос нужно решать быстро, а без поддержки министра обороны идти к президенту смысла не имело.

В гражданском костюме и тяжелых роговых очках с толстыми линзами, похожий на высоколобого интеллектуала-ученого (кем он, собственно, и был), министр обороны Гарольд Браун казался случайным человеком в кресле первого лица военного ведомства. Но те, кто так считал, заблуждались. Этот штатский выскочка мог дать сто очков форы многозвездным генералам. Незнание тактико-технических характеристик танка «Абрамс», истребителя F-16 и отсутствие боевого опыта с лихвой компенсировались умением со скоростью вычислительной машины и с такой же точностью анализировать огромный массив информации и принимать единственно правильное решение. А советники с боевым опытом и нужными знаниями всегда найдутся.

Бегло пролистав принесенный Кейси доклад, Гарольд Браун небрежно бросил документ на стол. Неподготовленный человек решил бы, что министр обороны или не захотел читать, или ничего из прочитанного не понял. Но директор ЦРУ знал о феноменальной памяти Брауна и способности к скорочтению, поэтому был уверен, что все двадцать пять страниц текста не просто прочитаны, а зрительно сфотографированы и детально проанализированы. Более того, он был готов поставить двадцать пять к одному на то, что Гарольд может воспроизвести любую строчку документа, не подсматривая в текст.

– Чушь, – сказал Браун. – Неужели вы серьезно думаете, что это сработает?

– Не думаю, – спокойно ответил Кейси. – Но минимум на шесть, максимум на сорок восемь часов высшее военно-политическое руководство Советов будет дезорганизовано. Этого хватит, чтобы нанести удар по пусковым шахтам и командным центрам?

Браун откинулся в кресле, закрыл глаза. Высокий лоб прорезала глубокая поперечная складка. Через полминуты лоб разгладился, Браун выпрямился, внимательно посмотрел на Кейси.

– План «Дропшот»⁷⁵ и доктрина первого удара? Разом покончить с Советами? Заманчиво. Если мы будем точно знать когда, шести часов хватит.

– Вы будете знать точно.

– Хорошо, Уильям. Я поддержу ваш план у президента.

– Спасибо, Гарольд. Я на вас рассчитывал.

Воинский склад на окраине города не относился к особо секретным и охраняемым объектам. Конечно, хранящимся здесь стрелковым оружием можно экипировать два мотострелковых батальона, но кто же в здравом уме посягнет на имущество Министерства обороны? Это не просто хищение социалистической собственности, это посерьезнее статья, вплоть до высшей меры наказания. Тем более разбойное нападение. Может, у них там, на загнивающем Западе, мафия на такое способна. А в Советском Союзе мафии нет и быть не может. Поэтому стоит ли раздувать штат вооруженной охраны? Пусть даже солдатики-срочники – дармовая рабочая сила, но именно что рабочая. Силу можно на более важные задачи отрядить, чем около склада ворон считать. Ремонт, например, у замполита в квартире сделать. Пианино командирской дочке на четвертый этаж занести. Да мало ли проблем в полковом хозяйстве…