Отпуская нервозность и успокаивая себя, но не из-за совести, а из-за того, что убийство может сорваться, Ирма пересекла двор и направилась в сторону магазинов. Девочкой ей нравилось мечтать о прогулке вдоль какого-нибудь крутого бульвара, как в фильме «Красотка». Повзрослевшей Ирме доставляло несказанное удовольствие осознание способности зайти в любой бутик и купить что угодно. И это был не фильм, это была её жизнь. Не могла она потерять столько всего из-за какой-то ошибки.

Настроилась на победу и не заметила следящей за ней мужской фигуры, а Пятый, умело прячась за прохожими, шёл по пятам своей жертвы. Он собирался сделать то, на что подписывался в правилах — проследить за чистотой Игры. Убрать жирдяйку Ирму следовало после.

Что касается встречи с младшей дочкой Нулевого, то это событие он оставил на сладкое. Их знакомство должно было поставить точку в триумфальной игре, ведь теперь главным стал Пятый.

Ночью Иван всё же уехал. Александру кололо чувство вины, но приносить другу извинений она не стала. Измотанная сложным расследованием, Селивёрстова закрыла глаза, едва на лестнице затихли его шаги.

Утро, посвежевшее от непогоды, лишь ещё больше вселило уверенности в наступившем дне. Телефон пиликнул новым сообщением. Писал Бриз. Несмотря на их прохладное прощание, он выполнил просьбу и разузнал информацию о Пятом и об Агнецкой. В ещё одном СМС просил не действовать опрометчиво.

Саша ухмыльнулась. Грустно. Похоже, Ваня в неё не так уж сильно верил, как об этом говорил. Она вышла из дома и чёткими шагами направилась к остановке. Дом Кузнецова Ярослава Димидовича, несомненно, знавшего о судьбе Ольги и планах Агнецкой — до последней добраться было сложнее, жила она не в простом доме, — располагался в знакомом районе. Некогда там жила её злейшая подруга Ангелина Васильева (подробнее читайте «Кружева лжи»). В начальной школе у Саши были попытки подружиться с ярчайшей девочкой класса, но Ангелина по прозвищу Ангел уже тогда была стервозной. Дружбы не вышло. Зато однобокая вражда была сильнее урагана. Ангелина ненавидела Сашу, всё время пакостничала и даже этого не скрывала. Несколько месяцев назад Ангелину убили. Расследуя смерть одноклассницы, Селивёрстова узнала совсем иную правду. Оказалось, что за маской циничности и злобы прятался пугливый и несчастный человек.

Автобус шёл почти до самого дома Ангелины, а Кузнецов жил в соседнем дворе. «Элитном». Такое название держал на каменных плечах атлант из белоснежных шестнадцатиэтажных зданий.

Александра нырнула в подъезд, когда оттуда вышел парень лет шестнадцати. В его руке были флаеры с рекламой очередного магазина, где предлагалось всё и по самым низким ценам.

Чистый лифт с большим зеркалом поднял детектива на девятый этаж. Щёлкнул замок двери Кузнецова. Александра едва успела нырнуть в закуток и спрятаться за колясками. На лестничную клетку вышла женщина с записи видеокамеры, Наталья Олеговна Фурская. Она явно куда-то торопилась и не желала быть узнанной. Повернув ключ, натянула на голову капюшон большой и явно мужской куртки, переминаясь с ноги на ногу, вызвала лифт, и исчезла за раздвижными дверями. Детектив поспешила следом, перепрыгивая через одну ступень. Бросилась на улицу. Фурскую она заметила в конце двора. Та почти бежала. Пришлось поторопиться.

Карина едва ли спала. Если сон и был, то она его не помнила. Тревоги, страхи не отпускали. Утро облегчения не принесло. Не зная, как поступить дальше и стоит ли до конца верить анониму, решила поговорить с сестрой. Они с Наташей не были так уж близки, но всё-таки они были сёстрами, а в детстве защищали друг друга. Нет. Защищала она. Папа часто бывал груб со старшей. Наташа должна это помнить и в память о доброте Карины рассказать правду.

Сестра ответила. Не сразу. Разговор вышел коротким и по делу. Карина хотела обсудить нечто важное, Наталья предложила встретиться, потому что ей не хватало денег. Карина совершено ничего не понимала, но согласилась.

Наташу увидела издалека. Улыбнулась. Они не часто виделись, и в этом нелегко было сознаваться, но она скучала по сестре. Карина хотела бы вернуть прежнюю лёгкость в отношения, но после смерти мамы что-то безвозвратно исчезло. Это что-то было не только доверием.

Наташа замерла. Карина первой сделала шаг на встречу. Остановилась.

Скрываться, не показываться — таковы были инструкции отца. Но волновала ли его судьба дочери на самом деле? Или опасения шли от Нулевого, человека, ставящего собственное благополучие превыше всего? Его азарт и алчность всегда стояли на первом месте, семья ютилась где-то там, на отшибе. Единственным человеком, которого он действительно любил, была жена. Что осталось в сердце после её смерти и осталось ли там хоть что-то, оставалось тайной. В одном она не сомневалась, если всё станет плохо, отец про неё и не вспомнит, но до последнего будет оберегать младшенькую.

Надо нанять себе адвоката. На всякий случай. Таким пришло решение ранним утром. Однако, обдумав неблагоприятный исход, Наталья осознала нехватку средств. Практически всё хранилось на карте. Запасной. А та лежала дома, где ей нельзя было появляться.

Звонок сестры стал удачей, хотя сначала вызвал только раздражение. Если маму отец боготворил, то Карину обожал. Он всегда называл её Каришей и даже сравнивал с ангелом. Сердце кольнуло болью.

Нет. Если в сердце отца и были чувства, то точно не к ней.

Спрятавшись в широкой куртке Пятого, Наталья, затолкнув эмоции поглубже, поспешила к сестре.

Александра шла, уставившись в поднятый телефон, но её цепкий взгляд не выпускал из поля зрения ни одну из сестёр. Обе держались на расстоянии вытянутой руки до тех пор, пока оживлённая улица не осталась позади. Фурские свернули за угол, в одну из подворотен. Детектив сделала тоже, но погодя. Женские фигуры остановились возле детской площадки, обнялись и начали оживлённо общаться, чувствуя свою полную безопасность. Александре не нужно было прятаться за мамочками, чтобы подслушать разговор: сёстры не таились. Саша остановилась, закрывая лицо телефоном, и начала съёмку.

Наталья не стала озираться по сторонам, она не страдала паранойей. А если бы их кто и услышал, то это не имело значения. Она этих мамаш видела в первый и последний раз, так зачем волноваться? Заглянула в глаза Карине и не увидела никакого негатива. Только жалость. Или ей так показалось?

Сестра выглядела неважно. Карина это сразу отметила. Будто изнутри её что-то пожирало. Не болезнь. А гораздо хуже. Возможно, чувство вины.

Карина поймала себя на фрагменте воспоминаний, где отец выглядел так же. Это случилось после смерти мамы. После того, как он её нашёл.

Странные мысли. Пугающие. Карине стало холодно. Она зябко повела плечами, а затем обняла сестру. Ей захотелось поддержать Наташу точно так же, как тогда папу.

«Сама доброта…» — внутренне передёрнулась Наталья. Отстранилась, произнесла:

— Не надо делать вид, будто всё хорошо.

— Я всего лишь рада тебя видеть.

— Серьёзно?

— Наташ, не начинай.

— А что… Кариша… тебе не нравится мой тон?

— Вообще-то ты сама попросила встретиться, а теперь грубишь.

— Это правда. Я предложила встречу. Мне нужны деньги. Поможешь?

Карина растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Ты издеваешься? Сначала так со мной разговариваешь, а потом просишь помощи?

— Я ничего такого не сказала. Ты слишком нежная. А деньги мне и правда нужны. Неужели откажешь сестре?

Карина скрестила руки на груди.

— Расскажешь, какой у вас с папой секрет, тогда выручу.

Настала очередь растеряться Наталье.

Карина продолжила уже в более мягком тоне.

— Мы одна семья, а вы с папой… В общем, мне надоело. Я тут кое-что узнала и хотела бы получить разъяснения… чтобы всем нам было… лучше.