— Лёня, прошу, я никому не скажу. Честно. — Она принялась целовать его руки, потому что мама с ранних лет приучала слушать мужчин, уважать, ценить. Она говорила, доброта и ласка способны даже самого грубого сделать податливым и мягким. Она обещала, что, познав эту тайну, Ася станет счастливой. — Я ведь твоя жена. Я могу простить. Я… я готова. — Дальше она врала. Рассказывать о муже не собиралась, но простить подобное вряд ли бы сумела. Целью Аси было выжить. Любым враньём. — Предлагаю всё забыть. Сейчас мы ляжем спать, а на утро я сделаю вид, будто всё хорошо.

Лёня положил руки на её горло.

— Не убивай меня! — отчаянно заверещала Ася. — Я испеку тебе пирог, я стану варить супы, какие пожелаешь каждый день. Только перестань!

Пальцы надавили на сонную артерию. Слегка. Он умел это делать.

— Что у вас происходит? — послышался голос за дверью. — Полицию вызвать?

И Ася поняла, это её шанс остаться в живых, она резко подняла руки и вцепилась ногтями в щёки мужа. Лёня рыкнул. Кровь струйками потекла по коже.

— Ах ты, с…ка!

— Эй, потише там! Я полицию вызову! — В дверь забарабанили. — Уже вызвала! Алё? В квартире номер…

Лёня оторвал взгляд от жертвы. Хватка ослабла. Ася воспользовалась мгновением и, собрав все свои силы, ударила мужа в грудь кулаком. Рука отнялась от боли. Лёня только злобно зыркнул.

— Уже выехали! — предупредила соседка. — Слышите? Прекращайте там! Я уже мужа разбудила! Он военный!

Лёня вспомнил о Ларе, о любимой женщине, вернувшейся ради него — для него с того света, и поднялся. Нельзя ему было попадать в полицию. Открыл дверь, спрятался за углом и бросил жене:

— Успокой бабку.

Ася не стала ждать повторного приглашения и на карачках, быстро, словно не ходила, а всю жизнь только ползала, выбралась из квартиры. Дверь захлопнулась, за ней послышалась нецензурная брань. Много брани.

Ася подняла глаза на соседку. Та стояла у своей квартиры, ждала, но встретившись взглядом с Асей, тут же спряталась в своей крепости.

— Спасибо… — прошептала Ася, проглотила слёзы и, не раздумывая, бросилась вниз по лестнице.

Дождь хлестал по обнажённым плечам, озноб пробирался под прилипшую к телу ночнушку. Насквозь промокшая, Ася брела по спящим улицам, хлюпала голыми ногами по лужам и благодарила судьбу за любопытную соседку, наверняка совравшую о звонке в полицию, но всё равно спасшую ей жизнь.

Мысли путались, а сердце болело. Несмотря на случившееся, оно, глупое и неугомонное до сих пор не понимало, что случилось с любимым мужем. Сердце не хотело признавать очевидное, тогда как разум бросался обрывками воспоминаний, смутно тревожащих прежнюю Асю и пугающих нынешнюю.

К утру, когда город только-только начал просыпаться, а небо — проясняться после бурного ливня, она заснула прямо на одной из скамеек, в парке, неподалёку от дома. Сон был тревожным, изматывающим, но она всё равно не желала просыпаться. Поднимавшаяся температура звала обратно, в царство Морфея.

Её нашла та самая старушка, спугнувшая убийцу. Она же вызвала участкового, увидев при свете дня Асины побои.

Когда тот прибыл на место, Лёня как раз садился в такси. Он ехал к своей любимой и мечтательно улыбался.

Они проспали. Ни один не услышал будильника и вместо того, чтобы выехать в шесть, пока нет пробок, сели в такси где-то в восемь. Машина, поехавшая следом, осталась без внимания. Раиса Павловна неважно себя чувствовала, но пребывала в непоколебимой уверенности, что дача состояние изменит, а супруги слушали музыку. Ника всегда её слушала в пути, а Макс брал второй наушник за компанию.

Лёня, солгавший водителю, будто в машине едет его жена с матерью и братом, испытывал сладостную истому. Не зря он прибыл к дому Лары так рано. Не зря. Он увидел, как любимая, сжимая некий зелёный предмет, села на заднее сиденье, как, с другой стороны, опустился неизвестный мужчина, а спереди заняла место миловидная женщина лет сорока. Она выглядела измученной, словно ночь выдалась непростой, но при этом подошла к автомобилю при макияже и с аккуратной причёской. Глядя на незнакомку, Лёня подумал о странности её внешности, она была похожа на Лару. Быть может, он в своём вранье не так уж и ошибся, и с любимой была мама?

Нильские тоже смотрели на Манину, с лёгким раздражением. Могли бы выйти из дома пораньше, но Раиса Павловна не желала ехать на дачу в потрёпанном виде. По мнению дочери, она всегда выглядела хорошо. Макс считал глупостью прихорашиваться перед грядками. Но оба о недовольстве смолчали. Посчитали, ни к чему добавлять напряжения в и без того сложный момент: вчерашняя беседа с представителями закона ещё была свежа в памяти.

Испытывая неясную тревогу, Вероника по привычке записала ощущения в тетрадь, села в машину и, сжимая подружку, включила музыку.

В ушах звучала Селин Дион, не самая любимая певица Максима, а сердце понемногу успокаивалось. Ника заставляла его успокаиваться, потому что действительных причин для волнения не было.

Лёня ехал следом, но держался на расстоянии. Он не знал, как отреагирует мать Лары на их встречу. Это Лара его судьба, а о её родственниках он даже не задумывался. Не входили в планы его счастливой жизни с возлюбленной всякие мамы, папы, братья или дяди. Поэтому он не светился.

Когда обе машины выехали за пределы города, Ника успокоилась. Максим старался её развлечь, рассмешить, хотя самому на душе было паршиво. Он до сих пор не знал, что стало с братом после их расставания, и вчерашний рассказ лишь усилил тревогу о Жене.

Лёня радовался. Он любил природу. За время долгой поездки успокоился насчёт людей рядом с Ларой. Кем бы они не были, они никак не помешают. Лара суждена ему свыше. Дарована небом.

— Придётся вам доплатить, — бросил хмурый водитель, кинув взгляд на своего пассажира. — Вы сказали ехать за женой куда угодно, но пилить за город мы не договаривались.

— Заплачу. Не упускай их из виду.

Водитель ухмыльнулся.

Вскоре они подъехали к коттеджному посёлку «Приют мечтателей». Ника вдохнула чистый воздух, отпуская напряжение, Лёня оскалился улыбкой, а где-то в городе Второй вошёл в квартиру бывшей участницы, Лены. Мама посоветовала сматывать удочки, рас сын такой недотёпа. Велела вернуться, когда решат вопрос с двойным убийством. С одной стороны, она получала удовольствие, осознавая, кем наконец-то стал сын. С другой, продолжала ненавидеть за тупость и неосмотрительность. Ну как можно было оставить улики и просто уйти? Её муж так никогда бы не поступил. Поэтому он и не прятался — жил, как человек, а её сын вынужден был бежать, словно крыса.

Участница удивилась, но сразу узнала «соседа», открыла. Он порадовался удаче, думая, что Лена его прикроет. Лена обрадовалась тому, что он, как и она, решил пойти против Игры.

Агнецкая нервничала и не скрывала этого. На потребности мужа плевала, его просьбы игнорировала, вопросы пропускала мимо ушей. Её мозг занимала лишь одна задача — прийти к Ольге, остаться ночевать. Убить.

Способом был выбран Караэс, но подумав, Ирма изменила решение. У Ольги была аллергия на миндаль. Банально, но факт. Этим как раз и можно было воспользоваться. И уж это-то вряд ли вызовет подозрения, в отличие от сердечного приступа. Ирма несильно копалась в биографии Ольги, но здоровьем поинтересовалась. Сердце у лота такое, что позавидуешь. Сама Агнецкая подобным похвастать не могла. Винила во всём нелюбимых родителей и лёгкую степень ожирения. Ещё нервы. Шутка ли всё время искать мужчину получше, побогаче? А сколько нужно играть? То в милую овечку, то в настоящую овцу. Богатенькие любили разных женщин. Ирма справлялась с любой ролью, но нервов тратила немало. Тут и сердце заболит, и трясучка начнётся. Но ей пока везло.

Кое-как позавтракав, вышла погулять. Свежий воздух, особенно такой, после жуткого ливня, невероятно бодрил. Нарядилась, как всегда, подобающе случаю, то есть в данный момент, и хлопнула дверью. Выходя из подъезда, неспешно прошла под окнами собственной квартиры, поправила как бы невзначай ремень на стильных брюках песочного цвета, слишком плотно сидящих на располневшей фигуре, и ни разу не подняла глаза наверх. А муж ждал. Надеялся. Но Ирме было глубоко наплевать на Агнецкого. В своих мечтах она расправилась с Ольгой, получила заслуженные деньги и всё-таки встретилась с бизнесменом Фурским. В мужчине из ресторана что-то было. Что-то дурманящее также сильно, как азарт и чужие страхи. Да и мысль заменить им нынешнего супруга никуда не делась.