– Не знаю, о чем ты. Я часто смеюсь, я вообще парень веселый.

– Заметно, – саркастически бросает Поппи, берет меня за галстук и тянет обратно в столовую. – Пошли уже, весельчак, скажи своей сестре, что придешь на ее свадьбу.

– Это не обсуждается.

Поппи бросает на меня хитрый взгляд:

– Вот именно, не стоит это обсуждать. Ты знаешь, что придешь, и я знаю, что ты придешь, так что давай задвинем все эти «да» и «нет» и займемся действительно важными вещами. Твоя мама сказала, что на десерт будет шоколадный торт, а я не ела торт уже шестнадцать дней. Так что лучше тебе не становиться между мной и тортом, усек?

– Точно шестнадцать дней?

– Из всего, что я сказала, ты расслышал только это? – Она со вздохом поясняет: – Обычно я покупаю себе пирожное в награду за кусок написанного текста. А поскольку в последнее время у меня был писательский блок, я их и не покупала. Нет текста – нет пирожного. Но для твоей мамы я сделаю исключение, не могу же я отказать матери жениха. К тому же торт – это не пирожное.

– Да ну?

Мука, яйца, масло, шоколад и сахар. Найдите отличие.

– Торт – это совсем другое, – настаивает Поппи. – Пирожное – это просто кекс с кремом сверху. А торт… это торт.

– Как в той песне «Торт на берегу океана»?

– Не шути на эту тему. Я утверждаю, что торт отличается от пирожного. – Поппи вызывающе смотрит на меня. – К тому же это ты виноват в том, что я не закончила очередную часть романа. Будет справедливо получить кусок торта в качестве компенсации.

Хотя она и делает вид, что сердита, это в основном притворство.

Но напоминание, почему Поппи вообще оказалась здесь, неожиданно причиняет мне боль. Ее ноутбук. Все зависит от проклятого ноутбука и от моего возможного решения этой проблемы. Вот именно поэтому я обычно так тщательно готовлюсь к каждому делу – чтобы избежать таких провалов. А Поппи ведь даже не подозревает, почему я на самом деле украл ее компьютер. Что бы она подумала, узнав правду? Что я не просто мелкий воришка, что это я стащил «Черную розу».

Она нащупала мое слабое место – привычку все доводить до совершенства и потребность никого не подпускать близко к себе. Нарастающее раздражение скребет душу, пытаясь вырваться и причинить максимальную боль тому, кто его вызвал. Что хуже всего, мне начинает нравиться это раздражение – и это только сильнее меня злит.

– Ты такая милашка, когда сердишься, – снисходительно бросаю я, словно желая раздразнить Поппи в ответ. Чтобы еще подлить масла в огонь, я притворно небрежно наматываю на палец локон ее рыжих волос, внимательно наблюдая за ее реакций.

Как я и ожидал, следует взрыв. Дыхание Поппи прерывается, глаза расширяются, а затем прищуриваются, и она резко дергает головой, вырывая волосы из моих пальцев. Вскинув подбородок, Поппи решительно проходит мимо меня в столовую, нарочно толкнув плечом.

Я напоминаю себе, что делаю все это для ее же блага.

Как, впрочем, и для своего. При воспоминании о ее волосах в моих пальцах в штанах снова образуется натянутый парус, так что приходится отвернуться к стене и медленно сосчитать до десяти.

А потом я слышу, как Кейли спрашивает:

– Ну что, он согласился?

Я до боли сжимаю зубы, зная, что выиграл: Поппи теперь будет видеть меня таким, какой я есть, и держаться от меня подальше…

– Да, он придет. Мы оба придем. Для нас это всего один день, но для вас с Эваном это так важно, и мы ни в коем случае не пропустим твою свадьбу.

Какого черта?

Но дело сделано. Я слышу радостный вопль Кейли и звук быстрых шагов:

– Поппи, спасибо!

Прежде, чем я успеваю что-то сделать, Кейли подбегает ко мне, рассыпая лучи счастья, как зеркальный дискотечный шар, и крепко обнимает.

– Я знала, что ты не подведешь меня, Коннор! Как бы я пошла к алтарю без тебя?

Поппи выглядывает из столовой, и я смотрю на нее поверх головы прижавшейся ко мне Кейли. Я даже не помню, когда Кейли обнимала меня в последний раз. Облизнув палец, Поппи ставит в воздухе галочку – она выиграла.

Нет, я все-таки убью ее.

Или снова поцелую.

«А может, сперва поцеловать, а убить потом?» – предлагает внутренний голос. Так это меньше будет смахивать на сюжет Тима Бертона.

– А потом… господи, вы даже не представляете, как Коннор выглядел… просто ням-ням!

Подруги за столом смотрят на меня с разными выражениями. Дейш – весело, а Бекка – с легким недоумением.

– Коннор? – спрашивает Бекка.

– Ты что, забыла? – перебивает ее Жасмин. – Тот сексуальный охранник, который стащил ее ноутбук.

– Да? А я думала… впрочем, это не важно, – ухмыляется Бекка. – Сексуальный охранник Коннор. Понятно. И что дальше?

Что дальше? Черт, как я могу все это описать? У меня такое ощущение, что я засунула голову в блендер и нажала на «Пуск», чтобы меня немного «встряхнуло». Я сама еще не поняла, что случилось, и едва способна выдать пару связных мыслей.

– Так вот, после того, как я на него набросилась…

– Молодец, так держать!

– Да не в том смысле, – поправляю я Бекку, и она немедленно обижается. – Я прыгнула ему на спину и принялась его бить. Точнее, я попыталась. Но он сбросил меня на землю.

Алерии это не нравится:

– Он применил к тебе насилие?

– Ал, это она на него напала, – говорит Дейша. – Первое всеобщее правило жизни: начнешь драку – получишь по мозгам.

– А я в ответ пнула его по яйцам, – продолжаю я, заставив Дейшу удивленно уставиться на меня.

– Ты что, серьезно? Ну ты даешь, – смеется она.

– Ага, – усмехаюсь я. – А он признался, что на самом деле спер мой ноутбук.

– И что ты сделала? Полицию вызвала? – это Жасмин.

Она что, проспала все то время, пока я рассказывала про свой поход в полицию? Насколько мало от этого было толку, и как мне хотелось прибить детектива Картера?

– Поняла, поняла, никакой полиции. Так что ты сделала дальше?

– Ну… тут у него зазвонил телефон, я схватила его и сказала его матери, что я его невеста.

В ответ раздается дружное: «Что ты сказала?».

– Я подумала, что от полиции не будет никакой помощи, – пытаюсь я пояснить свой неожиданный поступок. – Даже если бы Коннор выдал того другого типа, тот вряд ли прямо сразу признался бы, и все такое прочее. Но Коннор согласился вернуть ноутбук, и я решила, что лучше не выпускать его из виду. К тому же мне нужны были рычаги давления, так что я пошла с ним на семейный ужин, притворившись его невестой.

– Невестой парня, который украл у тебя компьютер? – недоумевает Бекка.

Как ей удается не запутаться в своих героях, если она никак не может сообразить, кто был кто? Я говорю только о двоих – о себе и Конноре, а она никак не может удержать это в уме.

– Да, пожалуй, это звучит странно.

– Детка, это более чем странно, – насмешливо фыркает Дейша. – Что дальше?

– А на обеде родичи так безобразно с ним обращались, хотя они даже не знают, что он вор! – объясняю я притихшим подругам. – Так что, когда зашел разговор о свадьбе, я сказала да.

– Какая еще свадьба? – спрашивает Алерия. – Ты собралась замуж за этого типа, который стащил твой ноут?

– Что? – Вопрос приводит меня в замешательство. – Да нет же, мы говорили про свадьбу его сестры. Он рассвирепел, утащил меня в прихожую, и там мы с ним поцеловались.

– Ты целовалась с соседом, который украл твой компьютер? – изумленно поднимает брови Жасмин. Ну, хоть она поняла что к чему. Бекка на сей раз кивает, синопсис ей явно помог.

Я счастливо вздыхаю:

– Это был не поцелуй, а нечто неописуемое. Меня никто никогда не целовал так, чтобы я забыла, как меня зовут. Я буквально опьянела.

Я никак не могу забыть вчерашний вечер.

Все молча смотрят на меня, потом Дейша тоже вздыхает:

– Значит, это был самый лучший поцелуй.

– Вот это новость! Кто бы мог подумать, наша крутая Дейша, оказывается, в душе обожает нежность и романтизм? – поддразнивает ее Бекка. – А я-то думала, что у тебя в голове только хлысты, наручники да эмоционально уязвимые герои-спасители.