Вика хлопотала вокруг гостей. По квартире носились три ее сорванца. Нам не терпелось рассказать Ольге о брате, но сначала мы должны были выслушать ее историю. Ольга села за кухонный стол, выпрямила спину и гордо подняла голову, став похожей на балерину. Она достала из сумки старую газетную вырезку — я узнал номер “Известий” со статьей, написанной на основе моей публикации о предполагаемом Ванином отъезде в Англию.

— Мне дала ее директор нашего детдома, — объяснила Ольга. — Подошла ко мне и сказала: “Вот, посмотри, наверно, это про твоего брата". Поэтому я была уверена, что он в Англии.

Примерно месяц назад, продолжила она, они с Фаридом смотрели популярное телешоу “Жди меня”. Зрители пишут в редакцию письма и просят о помощи в розысках пропавших родственников.

— Я подумала, может, они и Ваню найдут… Только я не знала, в какой день он родился и как его теперь зовут.

Она рассказала про свое детство, про то, как стала свидетельницей распада семьи. Ольга говорила с достоинством, не избегая болезненных подробностей, но предпочитая им счастливые воспоминания. Лишь одна деталь выдавала ее воспитание в государственном учреждении — лишенная права выбора в детстве, она и теперь никак не могла решиться, какой фруктовый чай и какой торт предпочесть.

Ольга помнила, как они с мамой жили в отцовской квартире. Но самыми счастливыми для нее были дни, проведенные у бабушки с дедушкой. Она никогда не сомневалась в том, что мама ее любит, хотя та все чаще оставляла ее у своих родителей и не очень спешила забирать обратно. Ольге нравилось вместе с бабушкой копаться в огороде. Бабушка сажала яблони — одно дерево для нее, другое — для старшего брата Дениса, который жил у них с дедушкой постоянно. А потом жизнь покатилась кувырком. Ей тогда исполнилось четыре года. Сначала умер дедушка, следом за ним ушла и бабушка. Денис переехал к своему отцу, но после смерти бабушки он очень изменился, стал неуправляемым, связался с дурной компанией. В общем, покатился по наклонной плоскости… Ольгу отдали в детский дом.

Тем временем мать забеременела Ваней, и родители решили покончить с безалаберным прошлым. Отец продал свою квартиру, и они переехали в квартиру маминых родителей, чтобы начать жизнь с чистого листа. Они бросили пить и уговорили соседей засвидетельствовать, что им можно доверить ребенка. В честь возвращения Ольги из детдома купили ньюфаундленда — вроде того, что присматривает за детьми в “Питере Пэне”. Собаку назвали Ирмой, и Ольга очень к ней привязалась.

Мама, говорила Ольга, была очень строгой. Ели они строго по расписанию, а после обеда, когда Ольгины подружки играли во дворе, ее укладывали спать. Соседки хорошо относились к матери — пока она снова не начала пить.

В памяти Ольги сохранилось, как вкусно отец — повар по профессии — готовил их любимое блюдо: картошку с грибами. Потом родители начали ссориться. Однажды отец привел Ольгу домой из детского сада. Она вбежала в квартиру, но никто не бросился ее встречать. Ольга посмотрела в гостиной, на кухне — Ирмы не было нигде. Не было и ее миски.

— Папа, а где Ирма?

— Нам не по карману ее кормить. Мы отдали ее в хорошие руки. Забудь о ней.

Но худшее было впереди. После того как мама в очередной раз напилась, родители ужасно поругались. Ольга помнит, как отец стоял над ней, держа на руках Ваню, и спрашивал: “С кем ты хочешь жить? С мамой или с папой?” Подумав, что он хорошо готовит, она ответила: “С тобой, папа”.

Вскоре, насколько Ольга помнит, мама куда-то ушла из дома, а отец отправился ее искать. Дверь за собой он запер. День прошел, стемнело, а Ольга с Ваней все так и сидели одни. Потом она встала к окошку и стала звать соседей, потому что сильно проголодалась. Одна соседка сумела через окно пролезть в квартиру и освободила девочку. Лишь через несколько часов спасительница догадалась спросить о Ване. Ольга сказала, что с ним все в порядке — она засовывала ему в рот хлебные крошки, чтобы он не плакал. А теперь он лежит на полу. Пришлось соседке спасать и его тоже.

На другой день приехали милиционеры и забрали детей. Тогда Ольга в последний раз видела своего брата. Ей было пять лет, а ему один годик. Из-за разницы в возрасте их разделили: Ольгу отправили в детский дом, а Ваню — в дом ребенка.

Однажды у них в детском доме появилась супружеская пара. Они взяли Ольгу с собой и повезли к себе на дачу. Обещали, что скоро опять приедут, и попросили нарисовать им картинку: бело-розовую церковь, что находилась рядом с детским домом. Церковь Ольга нарисовала, но те люди — теперь она понимает, что они раздумывали, не удочерить ли ее, — так больше и не приехали. “Видно, все еще едут, — усмехнулась Ольга.

Когда ей исполнилось шесть лет, она предстала перед медико-психиатрической комиссией, которая должна была решить, годится ли она для обучения в обычной школе. На одной из картинок было дерево. Решив произвести на комиссию впечатление, она сказала, что это “кленовый дуб”. Тест Ольга провалила и была отправлена в детский дом для умственно отсталых детей, где смогла получить лишь самое примитивное образование.

Зато потом ей удалось совершить настоящий прорыв. Она не только старательно училась сама, но и помогала учительнице заниматься с другими детьми. Руководству детдома стало очевидно, что никаким слабоумием Ольга не страдает. Так, благодаря своему упорству, без всякой поддержки извне, девочка добилась перевода в детский дом № 15, где смогла закончить нормальную школу.

Ровно через год после ее перевода случилось еще одно невероятное событие. На базе детского дома создали цирковое училище под руководством директора Московского государственного цирка, знаменитого клоуна и киноактера Юрия Никулина. Все дети прошли довольно жесткий отбор, и Ольгу зачислили в группу акробатов. Она училась стоять на руках и выполнять сложные акробатические трюки. Во время представления, стоя на руках на двух подставках из сложенных вместе кирпичей и отбрасывая их один за другим, Ольга потеряла равновесие и упала. Очнулась она в больнице после тяжелой операции. На этом ее карьера акробатки завершилась. Тогда ей только-только исполнилось тринадцать лет.

Если бы Ольга не упала, ей была бы прямая дорога в Московское училище циркового искусства, и ома объездила бы весь мир! Потом ей предлагали поступить в школу сомелье, но Ольга отказалась. Кстати, и она, и ее муж — убежденные трезвенники.

Но что же стало с их матерью? В 1997 году — Ольге тогда исполнилось двенадцать лет, а Ваня вернулся в дом ребенка № 10, где медленно приходил в себя после психушки, — она сильно заскучала по матери, которую не видела шесть лет. Она написала письмо и отправила его по старому адресу. “Где ты? Почему не навещаешь меня? Я очень тебя люблю”.

Наташа больше не жила в своей квартире, которую сдавала каким-то сомнительным личностям. Время от времени она туда заглядывала — проверить, как и что. В один из таких приездов она и обнаружила в ящике письмо от Ольги. В ближайшую же субботу Наташа поехала к дочери и после этого регулярно навещала ее, иногда вместе со своим новым партнером, мужчиной старше ее, который любил Наташу давно, с той поры, когда она была семнадцатилетней девчонкой. Наташа представила его дочери как дядю Володю.

Благодаря ему Наташа бросила пить, и они строили планы, как заберут Ольгу домой. К началу октября следующего года — Ваня как раз был включен в патронатную программу — все формальности были улажены. Десятого октября, в субботу, Наташа должна была приехать за дочерью. Накануне Ольга сильно нервничала и позвонила матери: убедиться, что та ничего не забыла. “Ну что ты? — ответила Наташа. — Как я могу забыть? Я уж и на рынок сходила, купила тебе кое-что из одежды. Не разгуливать же тебе в сиротских шмотках!”

На следующий день Ольга, взяв лишь любимую ручку и несколько учебников, сидела и ждала свою мать. Шел час за часом. Тогда она позвонила домой. Ей ответил мужской голос — незнакомый, не дядин-Володин.

— Можно маму?