— Твой папа многое делает для тебя, и он очень терпелив.

— Ты ошибаешься. Он просто ничего не чувствует. Он чурбан!

Лидия покачала головой:

— Это не так, и так нельзя говорить про своего отца.

— Да почему? Кто это сказал?

— Бог. Бог сказал: «Почитай отца и мать…».

— Я атеистка! — перебила её Алиса.

— Да, я знаю… — снова вздохнула Лидия. — И это очень печалит меня. Если бы ты обратилась за утешением к Богу, то Он избавил бы тебя от всех печалей. Навсегда.

— Ну не знаю, по-моему, верующие люди всегда такие мрачные…

— Где ты видела мрачных верующих людей? И вообще верующих? Откуда ты знаешь, что они верующие?

— Ну как, а эти, в тёмной длинной одежде, в уродской обуви и платочках…?

Лидия покачала головой:

— Нет никаких гарантий, что это как-то связано с верой. Я разве мрачная?

— А ты что, в церковь ходишь?

— Да. Это обязательно для всех верующих.

— А в какую? Баптисты? Иеговисты?

— В Русскую Православную. Не в секту.

— Ну, это скучно…

— Там может быть очень интересно, всё зависит от тебя и твоего подхода.

Алиса неопределённо махнула рукой:

— Всё равно я не стану любезничать с Вадимом. Это было бы лицемерием с моей стороны.

— Ты не можешь отрицать, что он много сделал для тебя. Он заботился о тебе всю твою жизнь, обеспечивал тебя…

— Это его долг!

— А почему у него есть долг по отношению к тебе, а у тебя к нему нет?

— Я такого не говорила. Вот стану известной американской учёной, буду много зарабатывать и помогать ему на старости лет.

— Почему американской?

— Потому что наша наука в ж**е, а учёные перебиваются с хлеба на воду.

— Откуда ты это взяла? Уверена, ситуация не так мрачна.

— Конечно, если ты занимаешься изобретением оружия.

— Алиса, ты бросаешься необоснованными заявлениями.

— Да? А ты почему их всех защищаешь? Моего отца, родину, Бога? В первую очередь, Вадим интересует.

— Потому что я вижу несправедливость, и мне хочется восстановить гармонию. Он не заслужил такого твоего отношения, как и родина. Разве тебе здесь плохо живётся?

— Нет. Мне здесь отвратительно живётся. Я задыхаюсь среди этих людей. Они глупые, ограниченные и при этом самодовольные. Я думала, ты не такая, но, возможно, я ошибалась.

— Алиса… на том берегу трава всегда кажется зеленее…

— Всё равно хуже, чем здесь, быть уже не может, так что стоит рискнуть.

— Как странно… а мне казалось, Сочи — такой замечательный город…

— Лучшее из худшего, — развела руками Алиса.

Она чувствовала себя победительницей в этом споре.

Глава 9. Посетительницы

— Вадим Романович, к вам посетительница, — сказала Инга Витальевна по переговорному устройству. — Без записи.

Он вздохнул: у него было всего полчаса свободно, чтобы поработать над делом Руднева. Голова трещит от недосыпа, а тут ещё отвлекают…

— По какому вопросу?

— По поводу развода. Я сказала всё как обычно, но она настаивает…

— Пригласите, — обречённо откликнулся Вадим.

В кабинет вошла высокая женщина приятной наружности, примерно одного возраста с Вадимом. Хорошо одетая, ухоженная, будто только что от парикмахера.

— Здравствуйте! — уверенно улыбнулась она, пересекла кабинет, звонко стуча каблуками, и без приглашения опустилась в кресло. Закинула ногу на ногу.

— Вадим Романович, меня зовут Инесса Волчкова, и я от вашего бывшего партнёра Виктора Владимировича.

Вадим слегка подобрался: несмотря на то, что их сотрудничество закончилось три года назад, он продолжал испытывать к бывшему шефу особый пиетет. Воспринимал его как наставника, даже, в своём роде, отца в рамках профессии, которая, собственно, и составляла почти всю жизнь Вадима.

— Я вас слушаю, Инесса.

— Я развожусь с мужем. У нас есть некоторые… кхм, разногласия по поводу раздела имущества, и я бы хотела, чтобы моим делом занимались именно вы. Вас мне порекомендовал Диц.

— Это странно, — промямлил Вадим, — учитывая, что его собственная контора продолжает существовать под управлением его сына…

— Давайте не будем играть в вежливость! — всплеснула руками Инесса. — Егор Викторович просто идиот, и в конторе у него творится полный бардак.

Разумеется, Вадиму это было известно. Именно поэтому он ушёл от Дица и открыл собственное бюро. Одно время Диц даже заговаривал о том, чтобы передать контору ему — Вадиму — а не сыну, но семья, особенно жена, встала стеной. Сам Виктор Владимирович по состоянию здоровья не мог активно направлять сына, а партнeра Диц-младший ни во что не ставил, и к советам не прислушивался. Накопленные десятилетиями знания, опыт и репутация пошли прахом. Но это уже не проблема Вадима.

— Проблема в том, что я не занимаюсь разводными делами, — холодно сказал Вадим, не глядя на посетительницу.

— Да, я знаю, — она поморщилась, — я это уже стопятьсот раз слышала, в том числе от Дица. Но дело настолько важное для меня, что я готова на любые расходы. Понимаете? Даже если вы потребуете в уплату всё, что мне причитается от мужа. Это дело принципа.

Но для Вадима это тоже было дело принципа, и никакие деньги не могли его замотивировать. Он покачал головой:

— Очень сожалею, но это невозможно.

— Вот как? — Инесса наклонила голову и прищурила глаза, как хищная птица. — А я думала, рекомендация Виктора Владимировича для вас что-то значит. Он сказал, если кто и может выиграть это дело в Сочи, то только вы. Я специально к вам из Лазаревского приехала…

Вадим поджал губы. Он не был тщеславен, но референция Дица действительно имела вес для него.

— Хорошо, — вздохнул он. — Я могу предоставить вам своего юриста, очень хорошего и опытного. Она даже опытнее меня…

Инесса отрицательно покачала головой:

— Нет. Мне не нужна никакая «она». Только вы.

— Простите, — процедил сквозь зубы Вадим, — но, как я уже сказал, это невозможно. Я не занимаюсь делами о разводе.

— Почему?

— По личным причинам.

Инесса откинулась в кресле, облизнула и покусала губу.

— Интересно… — пробормотала она.

— Ничего интересного. — Вадим встал из-за стола. — Я прошу меня простить, но у меня совсем нет лишнего времени. За ваше дело я не возьмусь. Разговор окончен.

Он протянул ей руку, чтобы не быть грубым, но вместо того чтобы пожать, Инесса вдруг погладила её. Вадим вздрогнул и отдёрнул ладонь.

— Вы такой милый! — снова улыбнулась хищница. — Теперь я ещё больше хочу, чтобы именно вы занимались моим делом.

Она стрельнула глазами на аккуратную стопку бумажек для заметок:

— Вы позволите?

Вадим сделал приглашающий жест рукой. Инесса взяла один листок и написала на нём два больших числа.

— Это стартовая сумма, которую я предлагаю вам за представление моих интересов в суде — торг уместен. И мой личный номер телефона. Пожалуйста, позвоните, как надумаете. Даже если это будет через месяц.

Она вышла из кабинета, отстукивая каждый шаг, как метроном, и плавно покачивая бeдрами. Вадим остался растерянно смотреть ей вслед. Но в этой растерянности не было ни капли сомнений: он испытывал к Инессе одно лишь презрение.

Что касается бумажки, то на ней значилось: «1000000». Ровно та сумма, что он должен Веронике, чтобы сменить её на Лидию. Может быть, поэтому Вадим не стал комкать листок и выбрасывать в мусорное ведро, а убрал в верхний ящик стола.

Ближе к вечеру пришла Вероника. Вадим даже обрадовался ей, потому что голова, в которой за день треск только усилился, уже напрочь отказывалась думать.

— Привет! — лучезарно улыбнулась девушка, войдя в кабинет.

К счастью, она не стала, как вчера, изображать близкие отношения между ними и целовать его в щеку или что-нибудь в этом роде.

— Я подумала, что терять время ни к чему, и вот, решила навестить сегодня вечером маленькую колючку, если ты не против.

Вадим кивнул: