— Прости, — она потупилась. — Я просто хотела сказать, что поступила так не от хорошей жизни и не ради наживы. Мне не нужны дорогие подарки, если уж на то пошло.

— А что тебе нужно? — прищурился Вадим.

— Я… я хочу попытаться стать тебе настоящей невестой.

— Исключено. У меня нет времени на эксперименты.

— Отношения — это всегда эксперимент.

— У нас с тобой слишком высокий фактор неопределённости, я не могу себе такого позволить.

Лицо Вероники изменилось: из умоляющего стало жёстким:

— Насколько мне известно, договор можно расторгнуть только по обоюдной договорённости.

Вадим почувствовал, как его наполняет гнев. Не вовремя, ох, не вовремя решила она наступить ему на хвост — в конце длинного дня, после шести часов без еды… Голова его налилась тяжестью.

— Ты же не собираешься бодаться со мной на правовом поле, правда? Это просто смешно!

Вероника вздохнула:

— Вадим, дай мне шанс. Я действительно думаю, что смогу помочь тебе.

— Какова твоя истинная цель? Ты находишься в сложной жизненной ситуации? Тебе нужны деньги? Ты хочешь решить свои финансовые проблемы за счёт этих отношений?

Вероника дёрнула плечом:

— А ты зачем «нанимаешь» себе невесту по договору? Ведь не для души. Но это нормально, все люди так делают, и я намерена честно отработать свою часть сделки.

— Мне это не подходит, — процедил сквозь зубы Вадим. — Возникло недоразумение, я должен был подписать этот договор с совсем другой девушкой.

Вероника всплеснула руками:

— Окей, перечисли мне на счёт миллион рублей — и подписывай, с кем хочешь.

— Что⁈ — Вадим захлебнулся собственным дыханием. — Какой ещё миллион?

Она хищно улыбнулась:

— Я тоже удивилась, даже перечитала несколько раз, но из договора нолик не выкинешь…

Вадим схватил кейс, который лежал на столе, открыл, выпотрошил содержимое. Перебрал три раза, нашёл. Нет, этого не может быть…

Но в пункте о «неверности» действительно стояла сумма с шестью нулями. Хотя Вадим точно помнил, что их должно быть пять. Неужели они с Германом оба просмотрели этот момент? Потрясающая небрежность…

Оглушённый и раздавленный, он так долго молчал, что Вероника заговорила первой:

— Что будем делать?

Вадим метнул на неё гневный взгляд. Она подняла руки в жесте капитуляции:

— Я всё-таки предлагаю попробовать действовать по первоначальному плану. Дай мне это время, Вадим, я обещаю, что подберу ключик в Алисе!

Он устало выдохнул:

— Не думаю, что у тебя что-то выйдет.

— Ты судишь по её первой реакции? Не надо. Конечно, она ревнует тебя ко всем вокруг женщинам, но я уверена, что смогу найти к ней подход, просто нужно время.

Вадим усмехнулся:

— Откуда такая уверенность? Ты знаешь, сколько психологов мы обошли за этот год? Ни малейшего эффекта!

Вероника фыркнула:

— Психологи! Что они могут? Тут нужно постоянно быть рядом… подростки часто чувствуют себя одинокими.

Сказать, что он сомневался в её возможностях — это ничего не сказать, но… чем чёрт не шутит? В конце концов, Вероника совсем недавно была девочкой подростком — лет пять-шесть назад. К тому же, особого выбора у него не было: лишних миллионов на счетах не водилось.

— Хорошо, — вздохнул Вадим. — Давай попробуем. Даю тебе месяц, но хотел бы увидеть первые результаты скорее.

Вероникины глаза победно сверкнули, но она не успела ничего сказать — в дверь постучали.

— Вадим, это я, — послышался мамин голос. — Можно войти?

И, не дожидаясь ответа, она приотворила дверь.

— Простите, можно узнать, что здесь происходит?

Вадим закатил глаза: он давно истратил последнюю энергию и был почти на грани голодного обморока.

— А можно, я сначала поужинаю? Ничего не ел с двух дня.

— Просто скажи, что это за девушка.

— Это моя потенциальная невеста.

Мамины глаза стали как два блюдца:

— Но ты же сегодня спрашивал…!

— Мама! — процедил сквозь зубы Вадим. — Поговорим после ужина!

Глава 5. Ужин

За столом повисло тягостное молчание, так как ни Вадим, ни его мать терпеть не могли светское пустословие, а что было бы интересно обсудить такой компанией, не вызвав тем самым ссору, он не знал. Вероника пару раз попыталась завести беседу о размерах и убранстве дома, но её никто не поддержал. Мама, очевидно, отказывалась принимать эту девушку до объяснений Вадима, а соответственно, и общаться с нею. К счастью, минут через десять к ним присоединилась Полина, и атмосфера немного разрядилась. Вообще-то, она была не слишком общительна, но как могла поддерживала стремление Вероники создать хотя бы иллюзию непринуждённого разговора за столом.

Уже ближе к чаю в столовую явилась хмурая Алиса и её взрослая подруга.

— Гузаль, погрейте, пожалуйста, две порции рагу, — попросил Вадим официантку, которую всегда нанимал для таких случаев.

Она с готовностью кивнула, но Алиса тут же принялась протестовать:

— Я не буду это, только десерт!

— Нет! — отчеканил Вадим. — Или ты ешь рагу, или десерта тебе не видать!

Алиса закатила глаза:

— Что за извращённая логика? Почему ты считаешь, что съесть несладкое и сладкое полезнее, чем только сладкое?

Лидия снова, как тогда в прихожей, положила руку ей на плечи, но Алиса лишь нахмурилась.

— Потому что из курицы и овощей можно построить крепкий здоровый организм, а из пирожных нельзя, — произнёс Вадим назидательным тоном прописную истину, которую сообщал ей уже сотни раз.

Алиса снова закатила глаза:

— Тебе самому-то с собой не скучно? Ладно, тогда я вообще есть не буду. Пойдём, — кивнула она Лидии.

Вадим остановил дочь, схватив её за руку:

— Если ты сама не голодна, то не мешай другим. Я уже пригласил твою гостью за стол. Лидия, садитесь, пожалуйста.

— О, спасибо, — засмущалась та. — Честно сказать, я тоже не особенно голодна.

— Я настаиваю! — подала голос мама, и это убедило Лидию.

Она заняла место между Полиной и надутой Алисой, Гузаль подала им жаркое из курицы с картофелем черри и овощами. Лидия принялась за еду с аппетитом, а её ученица лишь лениво ковыряла тарелку с кислой миной.

— Поверь, зайчонок, — тихонько прошептала гостья, но Вадим расслышал, — если ты хочешь нарушать правильное питание из чувства протеста, то это блюдо ничем не хуже бисквитного тортика.

Зайчонок… Да, в списке Нины Борисовны было и такое. Но Вадим мог бы побиться об заклад, что в ответ дочь назвала бы его волчарой или какой-нибудь заячьей холерой.

А от Лидии принимает. Более того, ухмыляется и закидывает в рот крошечную круглую картофелину.

Вадиму захотелось немедленно разбить этот их тайно-публичный сговор.

— Так что, Лидия, расскажете нам, как так вышло, что моя дочь, по ошибке родившаяся девочкой, вдруг пожелала заниматься балетом?

Алиса закатила глаза:

— Вчерашние новости! Я сто раз Ангелине объясняла…

Вадим сжал челюсти, чтобы не сказать резкость, и мысленно досчитал до трёх.

— Алиса, пожалуйста, не влезай в разговор. Я обратился с вопросом к Лидии, а не к тебе.

Она запросто могла со звоном побросать приборы и опять сбежать, но дочь осталась на месте и с какой-то мольбой во взгляде уставилась на свою учительницу по танцам.

Лидия прокашлялась:

— Мы с Алисой встретились на улице… случайно. Разговорились, и… она захотела попробовать… прийти ко мне на урок. Так всё и началось.

— И тебе понравилось? — Вадиму не верилось, что это было так просто.

— Конечно! — ответила за его дочь Лидия. — У Алисы отличные способности и очень хорошая гибкость. А как известно, нам обычно нравится то, что получается.

Дальше произошло нечто абсолютно невероятное: Лидия сунула руку под стол и потянулась ею к Алисе. Вадим не видел этого наверняка, но понял по их позам, что они держатся друг за друга, и на лице его дочери расцветает… признательность. Чёрт побери! Кто она, эта учительница по танцам? Гипнотизёр или ведьма?