Но у неё ничего не вышло.

На следующем концерте «Рiranha Вay» она сидела в первом ряду и всем своим видом демонстрировала полное отсутствие интереса к ударнику-невеже. Она не осталась на афтепати с музыкантами, зато пришла на следующий концерт. И на следующий. И на ещё один. Вероника почти выучила наизусть несколько песен, несмотря на то, что английский её был исключительно дурён, а английский «AC DC» — ещё хуже. Женька не поддерживала нового увлечения подруги тяжёлой музыкой, и Вероника ходила по этим концертам одна, стараясь одеваться как можно скромнее и всё равно без конца отбиваясь от навязчивых кавалеров. На пятом это произошло уже после всех бисов. Музыканты спускались со сцены и уходили куда-то в подсобные помещения, но тут ударник — высоченный, во всём чёрном, как Нео, мрачный и злой, спрыгнул в зал и одной рукой ухватил приставалу за шкирку:

— А ну свалил отсюда по-тихому! — прорычал Денис в лицо гламурному парнишке.

Тот принялся извиняться, заикаться и всхлипывать и был отброшен прочь. Ударник уставился чёрными глазищами на Веронику.

— Ладно. Пойдём, — мрачно сказал он и двинулся куда-то в боковой коридор.

Она опешила:

— Чего? Куда пойдём? Спасибо, конечно, но я никуда с вами не собираюсь…

Ещё как собиралась! Всей душой и всем телом она хотела, чтобы он взвалил её к себе на плечо и утащил, куда ему вздумается, но Веронику обуяло упрямство. Она встала, как вкопанная, и скрестила руки на груди.

— Домой, — буркнул Денис. — Я тебя отвезу.

— Я сама доеду! — Вероника повернулась, чтобы уйти, но большая сильная рука схватила её за талию. Крепко, но бережно. И притянула к широкому мощному торсу.

— Не упрямься. Это для твоей же безопасности. И не бойся. Я пальцем тебя не трону.

Вероника хотела фыркнуть. И наговорить каких-нибудь глупых гадостей, но от его шершавого голоса у неё в груди закрутилось маленькое торнадо. Оно мешало говорить.

Денис отпустил талию и взял её за руку. У него была огромная лапа. Её ладошка просто утонула в ней. И это было так приятно, что невозможно сопротивляться…

Одевшись, они через чёрный ход вышли на парковку для персонала. Денис подвёл Веронику к большому, блестящему в свете фонарей мотоциклу и протянул ей шлем. Она хихикнула:

— Ты повезёшь меня домой на мотоцикле?

Он пожал плечами:

— Могу на руках, но это будет долго.

Вероника окончательно развеселилась:

— Не донесёшь!

— Спорим? — Денис приблизился к ней так, что его лицо заслонило собой весь остальной мир. Ноздри его раздувались, а зрачки закрывали почти всю радужку, и от этого глаза казались двумя безднами, в которые отчаянно хотелось упасть. — Ты очень лёгкая, — выдохнул он тихо, и на Веронику пахнуло мятой и эвкалиптом.

— Ты совсем не пьёшь? — спросила она невпопад.

— Нет.

— Разве бывают непьющие рок-музыканты?

Он пожал плечами:

— Берегу генофонд, — бросив это, он наклонился и одним резким движением поднял Веронику на руки. — Ты как пёрышко! Я тебя вообще не чувствую.

Она рассмеялась:

— Это первые десять километров. Потом тяжелее станет…

— Где ты живёшь?

— В Первомайском, за рощей.

Денис вздохнул:

— Ну да, возможно, ты права… сначала надо потренироваться…

— Отпусти меня.

Он послушно поставил её на землю. Но потом обнял за талию:

— Нет, больше не отпущу.

— Ты обещал не трогать.

Он убрал руки:

— Ладно. Тогда ты меня трогай.

Он надел ей шлем, потом себе, а когда они сели на байк, то ей действительно пришлось очень крепко его обнять.

Какой же это был кайф — мчаться по ночным улицам, в мелькании фонарей. Будто летишь через космос… К такому можно и пристраститься…

Правда, от встречного ветра Вероника изрядно замёрзла, и сняв её с железного коня, Денис принялся греть ей руки дыханием, а потом попытался засунуть их к себе под куртку.

— Я сейчас дома согреюсь… — бормотала Вероника, хотя ей вовсе не хотелось расставаться с ним.

От его тепла она таяла, как мороженое, даже кости как будто стали мягкими.

— Ну… если хочешь, зайди на чай… — сказала она. — Только ничего такого…

Денис отрицательно покачал головой:

— Не нужно. Я… лучше в другой раз.

Утром он привёз ей цветы. Она приняла их, но зайти не пригласила. Ей вспомнилось вдруг, как он ушёл тогда, в их первую встречу, с какой-то девицей, на которую даже не смотрел весь вечер. Вероника поняла, что вела себя последний месяц, как чокнутая фанатка, хотя она на самом деле — совершенно равнодушная к этому бабнику самодостаточная женщина. И на следующий месяц они поменялись местами. Денис приходил по вечерам, приносил цветы и конфеты, приглашал в ресторан или кино, или просто покататься на мотоцикле. Но Вероника от всего отказывалась, и лишь иногда соизволяла поболтать с ним прямо в подъезде. Чтобы он не терял надежды.

Примерно через месяц он пригласил её на их новый кавер-концерт, уже не по творчеству «AC DC», а со сборной солянкой из разных рок-групп. Это мероприятие обещало быть гораздо более приятным, и Вероника согласилась. А когда закончилась первая часть и все музыканты пошли отдыхать, Денис спустился со сцены в зал, подошёл к Веронике и без всяких прелюдий поцеловал её взасос. На глазах у всех. Она не стала сопротивляться, потому что хотела этого и это было обалденно круто. Денис отлично целовался, страстно и нежно. Но потом она пошла с ним за кулисы и строго отчитала:

— За кого ты меня принимаешь? За одну из таких девиц, с какой ты ушёл тогда? Я не жажду славы девушки на одну ночь для рок-музыканта…

Денис криво усмехнулся:

— Так вот в чём дело… а я-то думаю, что я делаю не так…

Вероника разозлилась:

— Ну конечно! Вам, мужикам, и невдомёк, что кто-то хочет верности в отношениях…

Он снова притянул её к себе и утопил в поцелуях. Злость испарилась вместе со всеми словами. На сопротивление не было сил. Когда Вероника окончательно превратилась в мокрую тряпочку, Денис отстранился и, глядя ей прямо в глаза, сказал серьёзным тоном:

— Я не спал с ней. И ни с кем из таких. Я расстаюсь с ними за дверьми помещения. Это просто прикрытие для парней. Они считают, что это круто — спать каждый день с новой девицей, а меня тошнит от них. Вот почему я разозлился на тебя тогда. Решил, что ты такая же, когда ты пошла с Олегом…

— Танцевать! А не спать.

— Это мало чем отличается. Я видел, как вы танцевали.

— Ты ревновал? — В груди у Вероники ёкнуло.

— Не то слово.

— Мы ведь были совсем незнакомы…

— Да. Я тоже раньше не верил во все эти глупости с первого взгляда… Впрочем, я долго за тобой наблюдал. И ты мне понравилась. Очень. Но потом разочаровала. А потом опять заставила поверить в тебя. Кто, если не серьёзная девушка с серьёзными намерениями станет ходить подряд на пять концертов музыки, которую даже не любит?

Вероника закатила глаза:

— Только не смей утверждать, что я за тобой бегала!

— Ладно. Но только если ты меня поцелуешь.

Следующие несколько месяцев смешались в непрерывную полосу блаженства. В Денисе как будто соединились все мужские и человеческие черты, которые когда-либо нравились Веронике. Он был суров с другими и нежен с ней. Деятелен и предан искусству. Скрытен и обескураживающе искренен. Вероника обожала наблюдать, как он говорит людям в лицо всё, что о них думает. Он был силён, как бык, но в некоторых вопросах раним, как ребёнок. Он презирал деньги и любил домашних животных. Им нравились одинаковые фильмы и книги. Они обожали кататься на его байке и могли махнуть на нём к морю ни с того ни с сего. Они съехались почти в самом начале, что крайне не нравилось Вероникиной бабушке. Вероника не говорила ему об этом, но через пару месяцев он сам, без всяких намёков с её стороны, предложил подать заявление в ЗАГС. Она поупрямилась немного, но потом согласилась.

Однако накануне регистрации случилась беда. Такая, в какую невозможно поверить… какая может случиться с другими, в кино, но — не с тобой. Вероника уже начала придумывать имена их детям, но однажды в обед ей позвонили из больницы и сказали, что её жених — в коме.