- Что бы понять шамана, надо быть шаманом… Теперь я понял, почему боевые шаманы долго не живут – слишком велик желание защитить других ценой собственной жизни, – казалось, для мага это было действительно открытие, - Интересные серьги, - будто не замечая вопроса эмпата, пробормотал маг. Он потянулся к ушам женщины, но у самой мочки, почувствовал опасность, и тут же отдернул пальцы. – Знаешь, Рани, думаю, она ничего об этой посылке ранее не знала. Но вот кое-что интересное мне было показано. Она уверена, что ларец направлялся к кому-то конкретному в замке, и что демон должен был убить того, кто откроет ларец. А значит, это было покушение на дангорцев.

- А, если учесть, что выяснилось, что ларец не проходил переход, и его не обнаружили при обычном входе в замок, значит, в замке есть тот, кто может управлять демонами. Но вот кто у нас в Орлении на столько могуч, чтобы укротить демона?

- Вряд ли, дангорцы. Сам знаешь, они слишком заинтересованы в мирном договоре. А вот убийство посла явный путь к войне – князь Дангора никогда бы не простил убийство племянника, ты же знаешь, как они относятся к семье и мести. Надо найти того, кто передал посылку. Простой смертный ее бы просто так в руки не смог взять.

Лотар сидел в кресле в отведенных покоях в посольстве, и, обманчиво-расслабленно потягивал травяной отвар. Его друг и соратник сидел напротив его и хмурился.

- Ты думаешь, покушались на тебя, лотар?

Эрнан Трайверан, прикрыл глаза, думая, что ответить собрату.

- Думаю, да. Только не могу понять, кто именно и зачем. Я и в Орлению-то отправился только из-за того предсказания матушки.

- И предсказание…?

- Сбылось. Предсказания моей матушки всегда сбываются. И всё не так просто. Это шаман.

- Вот дела, - дангорец был так удивлен, что позволил всей буре эмоций показаться и на ауре и на лице.

- Да уж.

- Моя мать в курсе?

- Да, я оправил сообщение ей и прошение князю заменить меня здесь. Осталось только объясниться с Кейлех. А это будет непросто. Она не чувствует меня. Возможно, дело в том, что она шаман, а, возможно, у нее кто-то есть… - мужчина тяжело вздохнул и повторил: - Это будет непросто.

*****

Как ее транспортировали в замок Кейлех не помнила. Все время она провела на руках стражника, выделенного Трайвераном в подкрепление. В себя она пришла уже вечером в отведенной ей в замке комнате. Вокруг нее хлопотала Сэна, непривычно взволнованная, и, кажется, действительно переживавшая за болезненное состояние временной госпожи. Служанка почти насильно напоила Кейлех жидким бульоном, и та снова заснула. Сказалось все: и переживания, и постоянное переутомление физическое, и истощение от камланий, и дни, полные сражений. Организм и разум требовали отдыха. Периодически ее состояние проверял Эрий, иногда он приводил придворного лекаря.

Оцепенение прошло на третий день. Кейлех очнулась и потребовала еды и зеркало. Причем своим вторым требованием Кей удивила даже себя. Сэна всплеснула руками от радости и бросилась с рвением исполнять приказы временной госпожи. Сначала Кей насытилась, и только после этого оглядела себя. Слишком бледная, с впалыми щеками, потухшим взором, она совсем не напоминала грозного шамана – истребителя нечисти. Если только не считать местечковых сельских шаманов, которые и способны только на то, чтобы предсказать погоду… Сейчас на была похожа на них и запахом, и грязным всклокоченным волосам, кое-где опаленными. Следующим ее связным распоряжением было подать горячую ванну (к которой прилагался список трав, которые Сэна клятвенно пообещала найти у лекарей и на кухне) и ножницы.

Встав с ложа, Кейлех увидела яркое пятно в своей комнате. Огромный букет цветов наполнял комнату тонким ароматом. Услужливая служанка сообщила, что цветы прислал лотар Трайверан, и очень расстроилась, когда шаманша приказала эти цветы выбросить. Цветы были прекрасны, но вот даритель, совсем не вызывал положительных эмоций.

Сэнна помогла ей расплести и вымыть не только волосы, но и отмыла тело, отдирая заскорузлую мазь и остатки сукровицы из затянувшихся порезов. Вдоволь нанежившись в пахнущей разноцветием лечебных растений ванне, приведя себя в порядок, Кейлех снова почувствовала себя человеком. Избавляясь от обгоревших волос, она обрезала себе челку и укоротила несколько локонов, обрамляющих лицо. Потом, суша полотенцем волосы, она прислушалась к себе. Тело почти восстановилось, разум тоже перестал сходить с ума. Можно было бы идти врукопашную. Но вот камлать пока было опасно. Была большая вероятность, что это будет последнее в ее жизни воззвание.

Когда волосы были просушены, надета чистая и свежая одежда, Кей впервые оказалось предоставлена самой себе. В комнате оставаться не хотелось, поэтому, взяв теплый плащ, женщина стала бродить по замку. Уже через несколько шагов, сопровождающихся постоянным прикосновением пальцев к стенам, Кейлех поняла, что снова слышит духов. Открытие сие вызвало у нее прилив надежды и веры в быстрое восстановление собственных сил. Ее шаг стал легким, чуть скользящим, плечи распрямились, на лице появилась легкая полуулыбка.

А замок жил своей жизнью. По коридорам все также сновали придворные, боящиеся потерять свое положение при дворе больше, чем опасались за свою жизнь. Их поток обтекал ее, будто быстроходная река – камень. Кто не шарахался с ее пути, приветствовал, как должно приветствовать благородную даму. Спустя пару пересечений коридоров Кейлех поняла, что отвечает легкими поклонами или кивками совсем незнакомым людям. Похоже, замок немного изменил ее. Она стала отвечать улыбкой на улыбку, даже если за губами человека напротив скрывались ядовитые клыки. А ведь всего несколько месяцев… Дни как-то быстро летели. Неожиданно стены стали давить, и Кейлех толкнула дверь в коридор, оказавшийся не больше, не меньше, а проходом во внутренний парк замка. Темнело, и заснеженные шапки деревьев напомнили Кей о доме. Она уже бывала здесь раньше, когда пару дней назад с молодыми магами загнала одно из проявлений неведанного в экзотический зимний сад. Там она еще тогда заметила небольшую пустующую площадку.

Как всегда там никого не было, но заботливые слуги все-таки очистили ее от снега и убрали принесенный ветром мусор. Свет фонарей освещающих садовые дорожки долетал и сюда, так что не было причины не насладиться этим зимним великолепием. А ведь вокруг все так и светилось зимней красотой. В наступающих сумерках, многократно отраженные в кристалликах льда и падающих снежинках, мелкими самоцветами переливались отсветы фонарей. Блики, словно зимние светлячки, перепрыгивали с места на место, рождая… танец? А почему бы и нет? Может, это местные духи шалят, играют, приглашая повеселиться?

А ведь это так просто – скинуть плащ, сделать шаг вперед и просто следовать за бликами. Не замечая холода, отдаться этому зимнему безумству.

Кей улыбнулась и с каким-то детским восторгом, не приличествующим взрослой крупной женщине начала Танец. Да, именно так, с большой буквы, потому что шаман не просто танцует (или поет), а показывает, насколько овладел своим даром, насколько проник в сущность природного воплощения духов. Тело – всего лишь хрупкие рамки души, оно подвластно любой ее прихоти, надо лишь позволить… полностью соединиться с гранью, стать этой самой гранью, отделяющую мир духов от мира материального, стать проводником, мостом… И не важно, танцуешь ты или поешь… Похож ли твой танец на изысканные движения самой искусной танцовщицы, повторяющей изгибы пламени… Подобна ли твоя песня чарующим серенадам сладкогласых менестрелей… А может ты просто, в мерзко пахнущих шкурах, стуча в бубен, беснуешься, прыгаешь на месте и монотонно завываешь, словно волк на луну…

Не важно, как ты это делаешь, ты – всего лишь инструмент. Главное, добиться своих целей – выйти за грань и вернуться с победой. Потому что во время единения (танца, песни, прыжков под бубен), твое тело становится хрупкой оболочкой, которую сокрушит и младенец, и защитой шаману в этот час только кокон духов, оставшихся в мире живых, невидимо окружающий и охраняющий от внешнего воздействия. Простой смертный этот кокон не увидит, только шаман или одаренный Даром маг или колдун смогут различить легкое колебание воздуха, чуть искажающее очертание тела.