- Запомни, господин Альсаэль, здесь есть не только нечисть, но и духи и нелюди. Духи везде, в каждой стихии, в земле, в камнях… Они капризны и непокорны, словно дети малые, и такие же обидчивые. Не предупреждают, что именно мы нарушили. Сейчас, защищаясь от нечисти, единственный выход для нас – заручиться поддержкой духов. Пока наши интересы совпадают, духи нас защитят.

- Защитят? Интересы?

- Это тебе не Каллора, - вдруг сказала Кей, и Поднебесный вздрогнул, опять не ожидая осведомленности женщины в географии. – Здесь все по-другому. Скилл этого не понимал, считал себя сильнее всех, поэтому и умер. – Альс кивнул, он уже знал, что Скилл был покойным магом Дамионов. – Духи его не убивали, они просто не защитили. Духи требуют лишь две вещи: не нарушать их покой (то есть не трогать некоторые места силы) и относиться к ним с уважением. Поэтому мы не рубим лес в чаще, не разрываем холмы, не плюем в колодцы и не льем молоко в воду, а мужчины наши гасят костер только водой и землей… а не тем, чем обычно.

- А как же демоны? - Удивился Альс.

- А демоны, это всего лишь чистильщики. Но слабых можно загнать за изнанку мира, а с сильными можно договориться. Пришпорим коней – начинается дождь, и я не хочу промокнуть и тебя застудить. Мы почти приехали.

Господин Торуй Зеленый Клен Дамион ничем не перечил сестре, когда она сказала: «Это наш новый маг» - казалось, ему вообще все равно. Маг так маг. Во время странного разговора Кейлех с братом, Альс предпочитал молчать. Господин Торуй оказался молодым мужчиной с грубоватыми приятными мужскими чертами лица, одного роста с сестрой, плотного телосложения. Его немного квадратна фигура дольше подходила врестьянину, но при этом «внушительность» его тела только добавляла значимости его внешности. Брат и сестра были очень похожи. Только глаза Торуя были чисто голубыми, а волосы – светлыми. Казалось перед Альсом двойняшки. Похожими были даже жесты и выражения упрямых лиц.

- Не слишком ли он молод, сестрица? – спросил Торуй, будто не замечая присутствия мага в комнате.

- Больше никого не было.

- Разве я велел тащить первого попавшегося?

- Ты велел? - чуть презрительно скривила губы женщина.

Кейлех приподняла бровь и вскинула голову. Торуй, напротив, исподлобья смотрел на сестру. Немая дуэль продолжалась всего несколько секунд, но Торуй уже отвел глаза и виновато развел руками.

- Прости, сестра, ты, конечно, понимаешь в этом лучше меня.

Альс проговорил положенные вежливые слова, но господин Торуй тут же сослался на важные дела, и Кейлех увела Альса в его покои и велела обустраиваться. Выходя, кликнула мальчика-служку и приказала ему помочь новому магу и показать, что где находится и устроить экскурсию. Потом вернулась к брату.

- Ты во что вляпался?! – словно змея прошипела она.

Торуй, сидящий за столом из резного дуба, и что-то пишущий пером в расходной книге, поднял глаза. Довольно долго брат с сестрой, не мигая, смотрели друг другу в глаза. Первый сдался мужчина. Как всегда… Кейлех тяжело вздохнула, и села на стоящий рядом со столом стул. Когда-то в этом кабине «правил» отец. Впрочем, «правил», это громки сказано. Напивался и балагурил с девками. Впрочем, во владениях Дамионов не было таких мест и укромных уголков, где бы сей господин не зажал бы какую деваху... и не всегда по обоюдному согласию. Когда брат обосновался здесь, первым делом выбросил кушетку и сжег напольные шкуры, потом поставил вдоль стен шкафы, которые вскоре заполнил книгами и свитками. Единственную свободную стену он занавесил подробной картой Орлении. Кабинет, с одним окном, освещаемый по вечерам только свечами, стал мрачноватым, но теперь про разгулы прежнего хозяина ничего не напоминало. Кроме шкафов, стола с писчими принадлежностями и двух удобных стульев с подлокотниками и мягкими сидениями, в кабинете была еще и лавка, на которой стоял кувшин с фужерами. Торуй молча встал, наполнил кубок и протянул один сестре.

- ОНА велела вскрыть могильник.

Кейлех шумно вздохнула и сделала глоток. Крепкое терпкое вино опалило горло, но разума не затуманило.

- Тор, не ввязывался бы ты в это, - тихо сказала Кейлех, - не твое это дело.

- Сам знаю, - Торуй зло глянул на сестру. – Только ЕЙ отказать нельзя.

- И что ОНА хотела на сей раз? – Кейлех хмуро смотрела в недопитый кубок, будто хотела увидеть в неровном отражении лик Госпожи.

Торуй не был магом. Но иногда в нем просыпался слабенький заклинатель, и этого было достаточно, чтобы найти артефакт мертвых.

- Могильник Нораку.

- Что там было? - обманчиво спокойно спросила женщина.

- Шкатулка. Не открывал, - краткости Торуя иногда можно было позавидовать.

Торуй встал и подошел к одному из стеллажей. Оттеснив ворох свитков, он выудил из-за них шкатулку, обернутую в тряпицу. Осторожно сняв тряпицу, брат поставил шкатулку на стол. Две ладони в ширину, одна в высоту и около четырех в длину. Старая, простая, без резьбы и орнамента. Красно-коричневое дерево, покрытое красноватым лаком, не окованная по углам, без замка. Но таким шкатулкам замок и не нужен, они не каждому открываются. Кейлех благоразумно поставила кубок на стол и коснулась пальцами шкатулки.

Глаза ослепли, как от яркой вспышки. Кончики пальцев пронзили тонкие иголки боли…

Лежа в горячей расплывающейся луже, судорожно распахнутыми глазами Кейлех вглядывалась в потолок, чувствуя, как боль разъедает тело. И в то же время бесстрастно и безразлично наблюдала происходящее… Резкий смазанный рывок вперед, взблески мечей. Крики, почти мгновенно переходящие в предсмертные хрипы. Темная, почти черная кровь, веером брызг разлетающаяся над ней…Вот и всё?

Кейлех со стоном отпрянула. Трясущимися руками взяла кубок, и чуть, не расплескав вино, сделала глоток. Торуй напряженно смотрел на сестру, боясь задать терзающий его вопрос. Вместо этого он налил вина себе, и стал пить мелкими глотками. В отличие от сестры, он не особенно баловался спиртным. Кейлех прикрыла глаза.

- Это надо вернуть. Я сама верну, а Госпоже скажешь, что я забрала. Я разберусь. Заверни.

Пока брат аккуратно пеленал шкатулку, Кейлех пыталась задушить в зародыше панику. Не продолжение ли это сна? Что значит это видение? Неужели, она только что видела грядущую смерть? Неужели, она уйдет именно так? Но это неправильно. Такие, как она уходят не так! Не так! Не так!

- Я разберусь, - опять сказала женщина, осушила кубок и, встав, сгребла шкатулку со стола.

Покинув брата, Кейлех вихрем вылетела во двор и крикнула в никуда «Коня!». Она уже привыкла, что ее приказы выполняются безропотно и без вопросов. Не обратив внимания, на конюшего, Кейлех вскочила в седло и ударила пятками в бока ни в чем неповинного животного.

Мелкий дождик не развеял ее тревоги, а дорога в лужах от ранее прошедшего короткого ливня, напоминала размазанную кашу. Остановившись у леса, женщина привязала коня к ветке одного из деревьев, и, прижимая к груди ненавистную ношу, опустив глаза, она согнулась, чтобы пройти туда, где уже ждал ее хозяин леса. Инстинкты сами привели ее на ничем не примечательную поляну.

- Ты такая смешная!

Детский смех заставил Кейлех вздрогнуть. На мокрой траве лежал мальчик-подросток в белой косоворотке и укороченных простых штанишках. Хитрое веснушчатое лицо обрамляли белые кудряшки. Это бы был обычный мальчишка, если бы не две вещи: черные пустые глазницы и выглядывающие из-под штанишек медвежьи лапы. Мальчик вскочил на лапы (хотелось бы сказать «на ноги», но нет, на лапы). Белая рубаха осталась белой и сухой, не смотря на влагу.

- Ты мокрая и грязная! – мальчик-дух рассмеялся.

Кейлех представила, как выглядит: всклокоченные, выбившиеся из косы, волосы, почти промокшее платье (она так спешила, что забыла надеть плащ), грязное по подолу. Улыбка сама растянула губы.

- Да, я спешила к тебе. Мой брат… - Кейлех пыталась подобрать слова, но только честно сказала: - Дурак. Не трогай его, пожалуйста.