Те «Вдовьи ноготки» собрала даже не я — тот самый нахал из охраны, заметив, как жадно я смотрю на несчастные растения, явно думая, что боюсь их сорвать. Но в тот момент я просто рассуждала, сколько мне их нужно, не вызывав подозрений, и была просто счастлива, получив их в подарок, что даже не заметила его очередное: «Увидимся, пышечка».

За эти дни полевые цветы, которые никто не подозревал в таком коварстве, как раз высохли до нужного мне состояния, и я осторожно собрала лепестки, а потом под покровом ночи подменила заварку для чая — в высохшем виде они ничем не отличались от того сбора, что заваривала во время ужина Анна, а ещё не имели запаха.

Оставалось только подождать и не выдать себя, но я отчаянно, изо всех сил верила в успех.

К вечеру охрана обычно приходила забрать еду для себя, и экономка всегда угощала их свежезаваренным напитком, вот и сегодня всё повторилось с точностью до минуты. Это стало для меня своеобразным ритуалом — наблюдать за жизнью дома, и, наверное поэтому сейчас я наблюдала за происходящим, как охотник за идущей прямиком в капкан добычей.

Немного вещей, пошитых для меня недавно, уже ждали меня в мобиле, под сидением которого я ещё с первого побега спрятала драгоценности, а я ещё мне всё-таки удалось понять, как починить Химера, так что по моим подсчётам мы должны были уехать далеко, когда все очнуться. Всё было выверено идеально.

Когда охрана наконец-то ушла, а экономка, заварившая себе чашечку чая, отправилась к себе в комнату, я принялась ждать. Для верности выдержала ещё полчаса, чтобы снотворное наверняка сработало, и вышла на улицу. Было действительно тихо. Только крики ночных птиц едва доносились из тёмного леса, а вот разговоров крепких парней, обычно не стесняющихся в выражениях, слышно не было, и я позволила себе вздох облегчения.

Последний раз кинула взгляд на дом, поёжившись от вечерней прохлады, и бодро зашагала в гараж, пытаясь унять неспокойное сердце. Но оно, будто ощущая беду, не хотело успокаиваться, а едва я сделала шаг вперёд к свободе, с горечью осознала, что всё это время мне просто позволяли быть охотником.

Мой хозяин спокойно сидел за рулём Химера и вертел в пальцах фамильное ожерелье, а если бы в его ушах сейчас блестели серьги моей покойной бабули, я бы, пожалуй, не удивилась.

─ Минут десять тебя уже жду, Веснушка, ─ сообщил он с мрачной улыбкой, наслаждаясь моим замешательством сполна. ─ И знаешь, будь ты послушной до самого отъезда, я доставил бы тебя со всеми удобствами, но раз ты не захотела по-хорошему, будем импровизировать.

Я даже вздох сделать не успела, а он уже оказался рядом, и, используя портальный камень, переместил нас в неизвестность. И едва я распахнула зажмуренные веки, до меня в полной мере дошло, как сильно я ошиблась, решив, что всё получится.

─ Дом, милый дом, ─ садистски улыбнулся, пока я осматривалась, вцепившись в чужую одежду.

Мы стояли у высоких кованных ворот, куда входили всё новые студенты. Кто-то судорожно оглядывался, словно ища за собой слежку, кто-то просто боялся, а кто-то даже плакал, возможно, навсегда прощаясь с прежней жизнью. Хотя, почему возможно? Я точно знала, что это так.

«Мортграт», ─ гласила приветственная зловещая табличка, а впереди виднелась громадина за́мка под мрачным, свинцово-серым небом, в котором даже птицы казались пугающей декорацией.

─ Вижу, ты впечатлена, ─ радовался мой тюремщик, а я просто застыла на месте, всё ещё не веря своим глазам, ведь с первого взгляда стало ясно, что это за место.

Это была та самая академия, где учился мой отец.

Та самая, где учатся те, кто одним своим существованием мешает другим, поэтому их здесь прячут.

Та самая, откуда невозможно так просто сбежать, да и смысла нет, а значит, я застряла тут надолго.

Эмиль

─ Страшно?

Смотрел в её большие испуганные глаза, и сам не понимал, на что злюсь больше — на то, что эта мелочь, которую так язык назвать не повернётся, сподобилась на такой глупый и отчаянный шаг или на то, как реагировало на неё моё тело.

Тоже мне, травница выискалась на мою голову… Интересно даже, какого проклятого демона Сирион не сообщил, что отправляет со мной жизнь настоящую отравительницу? Дерзкую нахалку, от одного присутствия которой всё внутри огнём обжигает.

─ Вы не запугаете меня, ─ ещё смеет храбриться, забыв, видно, как этим утром лежала подо мной беспомощная.

А мне надо выбросить уже эту картинку из головы, чтобы желание самому заняться её перевоспитанием не занимало все мысли.

─ Серьёзно? Тебе бы лучше сейчас вообще замолчать, потому что неизвестно ещё, что ты там намешала, ведьма.

До сих пор не верится, что она это вообще спланировала, ещё и так ловко, что я почти поверил в смирение. Но я слишком долго рос среди интриг и предательств при дворе, чтобы так легко купиться.

─ Я бы им не навредила, ─ призналась, сжимая пухлые кулачки, что я даже умилился.

─ Ты посмотри на неё, а…

Рука так и тянулась к её уязвимому горлу, а в голове мелькали утренние картинки, и вместо Анны на коленях я представлял другую. Смотрел, как с каждым моим приказом раскаяние появляется на девичьем лице, как вздымается от тяжёлого дыхания упругая грудь с розовыми сосками.

Стоп, Дарнэ! Тебя несёт не туда, а тебе это вообще не сдалось.

─ Просто отпустите меня! ─ Я так утонул в своём воображении, что почти забыл, зачем мы тут. ─ Я хочу сама быть в ответе за себя, неужели не понимаете? Я не нужна Вам, а Вы не нужны мне.

И вот, спрашивается, почему именно эта фраза так вывела из себя?

─ Раз так, значит тебе тут самое место, прелесть моя вероломная, ─ развернул её за плечи, чтобы лучше глаза эти бесстыжие видеть. ─ А пока ты будешь выживать в этих гостеприимных стенах, я буду ждать твоего возвращения… Методично, целеустремлённо разбирая по шестерёнке твой своенравный мобиль, а ещё выбирая тебе самого жуткого мужа из возможных.

О, сколько великолепнейшего, наивкуснейшего ужаса и злости загорелись на дне её невероятных глаз — жаль, я не мог выпить эти эмоции.

─ Вы не посмеете!

─ Проверим, Веснушка? Собирай свои ядовитые цветочки, сколько влезет — их тут полно, ─ хохотнул, и щёлкнув по носу, открыл себе новый портал.

В глубине души, где-то очень глубоко я прекрасно осознавал, что поступил неоправданно жестоко, даже подло.

Но только так она действительно научится отвечать за свои собственные поступки, а ещё будет вне моей досягаемости.

* * *

Он просто исчез.

Оставил меня совсем одну, без вещей у ворот под зарядившим дождём, будто бродяжку. Именно ей я себя и ощущала, стоя под всё усиливающимися потоками воды, не понимала, что вообще должна делать теперь.

─ Это всё неправда. Он вернётся, ─ утешала себя, пока мимо проходили всё новые студенты, спешащие скрыться в тепле.

Но время шло, дождь не прекращался, радуя сверкающими вблизи молниями, а проклятый господин Дарнэ и не думал о возвращении. Наверное, в этот миг я и приняла для себя тот простой факт, что была не просто наивной, а ещё и недальновидной — словом, непроходимой идиоткой.

Я правда поверила, что могу обмануть взрослого мужчину?

Горько усмехнувшись, я вытерла глаза, плохо понимая, дождь это или остатки слёз, однако выбора больше не было, и я отправилась вперёд, сквозь сверкнувшие магией ворота.

На меня, еле-еле переставляющую ноги, никто не обращал внимания — у них были свои проблемы. Теперь их жизнь, как и моя полностью зависела только от них самих, и не было рядом ни родителей, ни друзей, ни верных слуг.

Обида и чувство вселенской несправедливости выжигали что-то в моей душе при взгляде на них. А я ещё и без вещей была, такая жалкая, одинокая, с ощущением выбитой из-под ног почвы, что даже не смотрела, куда иду, за что чуть не поплатилась.

На входе меня буквально заставило остановиться чьё-то тело, и когда подняла голову, взгляду предстало настоящее чудовище — по-другому я не могла назвать полуистлевшего, в лохмотьях, оставшихся от одежды, не то мужчину, не то труп.