— Они просто не понимали, что им угрожало. Они даже представить не могли, что ахви могли с ними сделать.

— Вот об этом я и говорю. Вы могли просто дать им свою защиту. Вы ведь представились богами поначалу.

— Мы не представлялись. — Виновато промямлила я. — Они сами так решили.

— А вы старались кого-то переубедить? Благодетельствовала прости их воли. И как сильно там движение сопротивления? Я в курсе твоих недавних ночных развлечений с Криаг-Бравос. Кто-то из этих считает вас благодетелями? И кем вы на самом деле являетесь, подавляя восстания?

Я молчала.

— А технологический прогресс? Они тем более не были готовы. Давать им технологии варпдвигателей тогда — было всё равно, что обучать сбрендивших кенгуру водить машину. И что теперь? Теперь это варвары на космических кораблях, но с мечами и в доспехах, не лучше гаротов. Выглядит грустно и смешно. А все потому, что прапрабабка некоторых из них — сентиментальная благодетельница. Вот, что бывает, когда кто-то думает, что если их раса более высокоразвита, то вправе причинять другим добро против всяких законов естественного развития.

— С каких это пор ты заделался моралистом?

— Я не виню тебя. Я объясняю, что везде, где есть плюсы, есть и минусы. Всё зависит от угла зрения. А это значит, что нет чего-то однозначного хорошего и однозначно плохого.

В мире воообще мало однозначно хорошего или однозначно плохого. Львица приносит своему дитёнышу антилопу. Конечно, для антилопы и её оставшихся детей она — чудовище, а для львёнка? Хорошая, добрая мать, не давшая ему умереть от голода.

— Это если жить в категориях хищнического, животного мира.

— А разве многие хотят действительно выйти своим сознанием из этого мира? Если бы…

Но я вижу лишь просто систему взаимосвязей и взаимодействия. Общую, единую, бесстрастную. Нейтральную, если хочешь. Поэтому нечего меня обвинять в стремлении эту систему изучать.

— Да ты что! И расскажи мне, в чём плюсы того, что серые захватчики, благодаря тебе, ходят сюда, когда им вздумается?

Ийеррэйто откинул голову назад и поднял руки, сделав вид, что сдаётся:

— Ладно, можем открыть тайный анонимный клуб дремучих идиотов, притворяющихся мудрецами.

— Кто-то ещё знает об этой твоей тайне?

— Нет.

— Надо рассказать.

— Категорическое нет. Давай просто надеяться, что твоя свора ручных императоров убьёт его где-нибудь в космической подворотне, и ключом он больше никогда не воспользуется.

— А если он оставил его «дома»? И им воспользуется целая флотилия таких, как он.

Ийеррэйто напряженно думал.

— Рассказать можешь только Айко. И только через несколько месяцев.

— Почему ты так за него заступаешься? И что случится через несколько месяцев?

— Я знаю, какое будущее ему уготовано. — Я так и думала. — И хочу иметь его в союзниках. Может быть, его помощь мне пригодится в общении с Инраором.

— Сганнара ты не хотел иметь в союзниках.

— Пфф. — Фыркнул айгэнт. — Со Сганнара нечего взять. К тому же он самодовольный и наглый индюк.

— Кого-то мне это напоминает. — Хихикнула я. — А Рат-Наар?

Айгэнт, поджал губы.

— Он, мать его добрый. И благородный. Это то, чего всем нам не хватает и даже вызывает зависть. Но это то, на что стоит равняться. А его способности со временем усилятся настолько, что смогут посоперничать с моими.

Я присвистнула.

— Рэй, я не узнаю тебя.

— Кажется, я старею. Слушай, а этот твой Нари, случаем, не какой-нибудь твой праправнучек из кретов?

— О нет, с этим у меня всё строго. Я очень аккуратно виду архивы своих родовых линий, и знаю всех своих потомков до нынешнего колена.

Айко как-то странно захихикал, видимо, придумав у себя в голове какую-то пошлую шутку.

— И где хранятся твои хроники? — Хитро спросил айгент.

— Итак, что мне будет за то, что я выдам тебе дальнейшую информацию?

— Господи, почему ты всегда торгуешься?

Он молчал. У него была вечность, чтобы играть в свои игры. Как же бесит! Йер отвернулся и сделал вид, что смотрит в глубину своего ночного клуба, предоставляя мне возможность любоваться своей широкой спиной, одетой в его неизменные шервани. Чаще всего он носил именно эти пиджаки, похожие на земную национальную одежду мужчин полуострова Индостан. Я знала, что он затеял очередную игру и обречённо вздохнула.

— Ладно! Выкладывай. Что в обмен на информацию?

— Отлично, — он хлопнул в ладоши и повернулся ко мне с ослепительной белозубой улыбкой на своей смуглой коже.

Затем что-то взял и подошёл ко мне, шурша своим одеянием.

— Что это?

— Этим нужно натереться. Чтобы расслабиться. А потом ты окажешь мне одну услугу. — Ийеррэйто протягивал мне банку с какой-то смазкой.

— Что это? — Брезгливо повторила я.

— Найгрис — питательная среда для водорослей, производящих сейвис-асекс.

Я вздёрнула бровь:

— Подскажи, сколько ты уже живёшь? Миллионы лет? И всё веселишься. В твоём возрасте все нормальные существа уже давным-давно достигают просветления и переходят на другие планы существования. А то и вовсе развоплощаются.

— Это если они хотят избавиться от страданий. — Самодовольно возразил Ийеррэйто. — А я, как видишь, не страдаю. Мне очень и очень хорошо прямо здесь, прямо сейчас. И я занимаюсь тем же самым, что и вы, когда перескакиваете из одного тела в другое. Изучаю мир во всех его прекрасных проявлениях. Но для этого мне не нужно постоянно умирать.

Я хмыкнула.

— И никакого чувства вины? Ну, хотя бы за то, что ты прощёлкал ключ от нашей Вселенной?

Айгент молчал. Но вину он чувствовал. Я поняла это без всякой телепатии. Вот почему ты до сих пор бродишь по этому миру, убеждая себя в том, что тебя это развлекает.

— Ты предлагаешь мне измазаться какой-то секс-смазкой с бактериями в обмен на информацию? Это слишком экстравагантно даже для тебя.

— Сейвис асекс был произведён с помощью водорослей in praedo vincula corporis. Вне этих водорослей моё изобретение, к сожалению, разрушается. А найгрис — это питательная смесь для поддержания жизни самих водорослей.

— Разрушитель уз тела? — Перевела я название. — Забавно. Все тела разрушаются?

— Нет. Посмотри на них внимательно. — Он подвёл меня к окну своего кабинета и заставил посмотреть вниз на толпу людей. — Все, кто приходит сюда — одиноки, скованы, опутаны сетью проблем, обязанностей, дисциплины. Сюда приходят военные, политики, служащие, одинокие хакеры, мужчины и женщины, и даже домохозяйки. Всё, что им нужно, это хотя бы иногда прижаться другому человеку. Просто прижаться, без секса. Именно поэтому я и заказал вывести сейвис асекс — он подавляет сексуальное влечение, но убирает все предубеждения против чужого тела, всю брезгливость, скованность. Он расслабляет ум и эмоции настолько, что всё, что тебе остаётся, чтобы достичь полного блаженства, это прижаться к другому человеку, ощутить его тепло, его эмоции, такие же, как у тебя. Понять, насколько вы похожи, насколько вы едины.

Йер мечтательно смотрел на своё мини-шапито.

— Да ты идеалист. — Как обычно съязвила я, про себя подумав о том, что этой штукой буду непременно натираться перед встречей с Айко. Подавление влечения — как раз то, что мне нужно в общении с ним.

Он обратил взор своих пронзительных и тёмных как космос глаз на меня.

— И ты хочешь сказать, что тебе это не нужно?

— Милый, я помню себя последние тридцать тысяч лет. Я пережила всех своих потомков, я видела как полностью вымирал мой род. Вместе со мной. Я навсегда теряла связь с другими родами, которые я основала, не имея возможности найти их позднее. Я потеряла всех мужчин, которых когда-либо любила. Я потеряла вообще всех, к кому когда-то имела неосторожность привязаться, но я помню каждую секунду проведённую с ними, и спустя тысячелетия каждое воспоминание причиняет мне ту же душевную боль, что и в первое мгновение. Таковы особенности моей памяти. Но я научилась хотя бы не подпускать никого к себе и не привязываться к людям вновь. И мне уж тем более не нужен твой клуб мимишных несексуальных обнимашек.