— Молодцы, ребята. Славно поработали, — раздался голос Дементьева, размашистой походкойподходящего к бару у окна. Он плеснул себе вбокал янтарной жидкости и кинул щипцами парукусочков льда. Видимо, это был виски. Андрей тоже любил его пить и даже говорил, что неплохо в нем разбирается. Я же на дух не переносила этот хмельной солодовый вкус, — но расслабляться не время. Юридический отдел— тщательно проверяйте всю документацию, которая будет от них приходить. Рекламщики— пора запускать первую акцию. Работаем!

Эти слова, видимо, стали отмашкой для присутствующих. Они стали поспешно вставать и ретироваться из зала. Их примеру последовала и я.

— Переводчица, останься, — произнес он на «ты», когда я была уже в дверях. Странно, что он меня заметил, ведь до конца даже не повернул наменя голову.

Я остановилась, ожидая, что он вежливо похвалит меня за работу. Даже приготовилась тихонько улыбнуться.

— Присядь, — последовал следующий его приказ с кивком в направлении стола.

— Игорь, закажи столик в «Ля Маре» на через час, — так же небрежно, как и мне, бросил помощнику, который, как оказалось, тоже застыл в помещении, не последовав за остальными. А я даже не приметила его, так усиленно разглядывала узор на мраморном полу от смущения…

— Морепродукты любишь?

Не поняла, что он ко мне обращается. Когда Дементьев нетерпеливо кашлянул, подняла глаза на него.

— Что? — прозвучало растерянно и даже рассеянно, что вызвало его снисходительную улыбку.

Наши глаза, наконец, пересеклись, а меня в буквальном смысле обдало коктейлем из холода и высокомерия, но черт возьми, исключительно дорогого. Его взгляд был пронзительно голубым, глубоким и морозящим. И каким — то непроницаемым. Казалось, лед этих глаз не может тронуть ни улыбка и радость, ни раздражение и гнев.

Мои догадки тут же подтвердились, когда он хмыкнул, посмотрев на меня, но это никак не отразилось на верхней части его лица. Налил второй рокс виски и сел на свое место рядом со мной.

— Как правило, после результативно проведенных переговоров у меня хорошее настроение и не менее хороший аппетит, пташка… Составишь мне компанию? Ты неплохо переводила. Хороший уровень языка, хоть и стоит поработать над произношением… Никогда не выезжала на практику за границу? Зубрила по учебникам и фильмам?

Значит, он и сам неплохо говорил на английском… Зачем тогда переводчик? Где-то читала, что многие начальники на переговорах предпочитают говорить на материнском языке, чтобы сосредоточиться только на субстантиве…

Свою мысль я не успела завершить, потому что в этот момент его рука под столом нагло накрыла мою оголенную коленку и сжала.

В первую секунду я даже не поверила в происходящее и опешила, а потом на автоматерезко подорвалась с места, с гадким скрипом по мрамору отодвигая массивный стул. В который раз за сегодня сердце неистово забилось. Я сейчас даже не знала, что делать и как себя вести! Зато он все прекрасно знал, потому что тоже встал и схватил меня за руку.

— Игорь, выйди! — строго произнес он помощнику, а я в ужасе посмотрела на исправно исполняющего приказ мужчину в дверях, который, подобно страусу, сейчас спрятал голову в песок, сделав вид, что ничего не понимает, и ретировался. Никакой помощи ждать от него не было смысла. Я заперта в кабинете наедине с этим всесильным мужчиной, который не хочет от меня ничего хорошего… И куда только я попала?!

Дементьев резко дернул меня на себя, впечатав в свой каменный торс.

— Не ломайся, и так же все понятно. Юбка, каблуки— все, как надо. У тебя красивые ноги, кстати, заметил в вестибюле. А сейчас на волосы посмотрим, — проворно подцепил шпильку, от чего мои кудри светлым каскадом рассыпались по плечам.

— Ничего, — снова хмыкнул, запустив в них пятерню и притянув к себе. Его жесткие губы тут же врезались в мои, обдав терпким запахом недавно отпитого виски.

— Нет, — резко выставила я руки, пытаясь отбиться. Он что вообще творит?! — Что Вы себе позволяете?! Кто я, по-вашему?

— Надеюсь, что не полная дура, — хохотнул он, даже не думая отступать и теперь нагло сжимая ладонью мою ягодицу. Вся его фигура теперь источала пугающий звериный азарт. Именно этот его вид вселил в меня настоящий животный страх.

Дальше работали только инстинкты. Я просто со всей дури залепила ему пощечину и, не дожидаясь реакции, что есть мочи побежала к двери, надеясь, что она не заперта…

Водитель плавно подрулил к входной группе моего клубного дома. Дома… Звучит совсем не так, как чувствуется. Для меня это просто пространство, отделяющее тебя от окружающего мира. Никогда не понимал людей, которые относились к своему месту жительства как к чему-то сакральному. В чем разница- гостиница это или собственное жилье. Я бы так и жил в Балчуге, если бы не вопрос престижа компании. Застройщик должен своим примером показывать, что доверяет своим проектам и выбирает только их. Очередной мой жилкомплекс в центре Москвы на десять элитных квартир был реализован — и двести квадратов моего пентхауса радушно распахнули свои дизайнерские двери перед хозяином… Пустые, холодные, бездушные. Мог бы ночевать на работе, делал бы именно так, но подчиненные не поймут. Им всем нужно куда-то к кому-то бежать, у них семьи, дети, борщи, Фуд-сити по выходным, это я одинок. Одиночество… Звучит как-то печально, но вот по ощущениям вполне себе ничего. Мне кажется, добрая половина мужиков на нашей планете хотела бы такого «одиночества» с кучей денег в карманах и сменяющимися чаще, чем свежие рубашки, подружками…

Почему человек одинок? Нет, я не о том, почему у кого-то к определенному возрасту есть всё, кроме близкого человека под боком. Это как раз объяснимо- до определенного уровня у тебя может просто не быть времени создавать семью, потому что она отвлекает от цели. Проблема как раз в том, что в определенный момент этого самого близкого человека под боком просто больше уже не нужно. Да, он нужен в воображении, чисто теоретически, с приставкой «было бы хорошо». Открою вам страшную тайну- с определенного возраста искренний порыв души кроется в истинном желании оставаться одному, но при этом от этого самого одиночества «как бы» страдать. Потому что по факту нет никакого страдания. Да, иногда появляется низменное и нелепое чувство зависти. Вон, у того-то сын родился, а у того-то вторая дочь. А у этого жена красавица. И моложе. Угождает ему, в рот заглядывает. Вот только предложи тебе завтра поменяться местами с этим «счастливым» неодиноким человеком- и ты три раза перекрестишься… В русской классике еще Чехов дал этому определение, описав лаконично, но емко своего «Ионыча» с крыжовником и любовью, так и оставшейся приятным мыслительными моционом перед сном. Был ли я Ионычем? Наверное, в буквальном, примитивном восприятии- нет. Я был хорош собой и активен. А может это просто времена сейчас другие.

Поэтому вместо брюшка и второго подбородкав мои тридцать восемь у меня подтянутое пятидневными тренировками в спортзале тело, под пятой точкой несколько дорогих машин, огромный загородный дом, в котором я почти не бываю, потому что есть большая холостяцкая квартира-пентхаус, куда я сейчас и поднимался.

Подошел к двери, открыл замок одним нажатием на сенсор по отпечатку пальцев, зашел в просторное, темное и холодное помещение, встретившее меня приятно щекочущими нос запахами мебельного дезодоранта.

— Мария Сергеевна, Вы дома? — громко позвал домработницу, чтобы не застать ее в неудобном положении.

Марисергеевна, как я ее обычно называл, была взрослой женщиной, работавшей со мной уже много лет. Можно сказать, член семьи, которой я только и доверял стирку своих носков и трусов. Она со мной чуть ли не с первых съемных квартир. Рос я- росла ее зарплата, только доверие оставалось неизменным. И уважение. Хорошая она женщина, порядочная, правильная. Поэтому не хотелось сейчас заставать ее в какой-нибудь неудобной позе в раскорячку посередине кухни. Лучше пусть так стоят те, кто моложе лет на двадцать. Они и стоят…