Спустя пять минут я заходила внутрь его просторного кабинета, позвякивая фарфором из-за слегка трясущихся рук. Усложняло дело то, что прижимая рукой к туловищу, я пыталась не уронить еще и договор, который действительно тщательно изучила накануне, не найдя там ничего крамольного из того, к чему бы можно было прицепиться. Смущала только сумма «гонорара» за наш брак. Он случайно в количестве нулей не ошибся? Не слишком?

Пока ставила чашки на стол и садилась, он пристально за мной следил. А когда выронила-таки договор на пол, даже не подумал помочь и поднять его. Дождался, пока это сделаю я и положу на краешек стола. Его внимательный взгляд сопровождал все мои манипуляции.

— Я пью эспрессо… — разрезал плотную, сконцентрированную от нашего напряжения тишину резкостью голоса.

Так и знала, что он начнет с этого.

— Я знаю, но не смогла обуздать кофемашину. Простите. Я вообще не поняла, почему я…

— Ты справилась. Это главное. Мне понравилось, как ловко ты взяла кризисное управление на себя. А говоришь, у тебя нет опыта руководства.

Я отмахнулась искренне.

— О чем Вы? Это всего лишь кофе и телефонные звонки.

— Нет. Это чрезвычайная ситуация. Всё относительно. Для кого-то и моя деятельность- капля в море. Факт остается фактом— новенькая дура не справилась и трусливо сбежала. Старенькая не удосужилась проконтролировать всё до конца. А ты смогла, хоть и не должна была.

Я неуютно поерзала, поправляя узкую юбку. Что-то в этой одежде было унизительное, как ни крути… Острый взгляд Дементьева тоже на это намекал.

Отпил кофе. Даже причмокнул.

— Хороший кофе. Будешь теперь мне варить такой. Когда будем жить вместе.

— Вы же пьете только эспрессо…

— А ты не имеешь опыта руководителя… Всё относительно, Злата. Нужно уметь меняться…

Я нервно скомкала салфетку. Глоток терпкого напитка застрял в горле. Еще десять минут назад я мечтала о кофе, но в его компании весь запал пропал…

— Я не уверена, что смогу… — искренне слетело с моих губ.

— Варить кофе? — спросил, приподнимая бровь.

— Нет, я не о том… Это ведь реальная работа. Я недостаточно компетентна. Я изучала документацию— очень многое мне пока неизвестно и совсем непонятно. Могу подставить Вас. Компания серьезная… Может брак и фиктивный, а работа реальная…

— Ты, видимо, плохо меня поняла, Злата. Забудь слово «фиктивный». Оно осталось только в документах. Правдоподобие. Вот что по-настоящему важно. Во всем. Твоя работа— это часть этой правдоподобности. И с чего ты взяла, что ты не справляешься? Флипи ты очаровала одним кофе. А он тот еще скверный старый говнюк… Все нормально, — на лице мужчины даже появилось некое подобие улыбки.

— Все равно, я ничего не понимаю, — выдохнула, сдерживая подступающие к глазам в виде слез эмоции, — не понимаю, что Вам нужно…

Дементьев выдохнул.

— Хорошо, я пойду навстречу, Злата, и приоткрою тебе завесу тайны, тем более, что ты заслужила. Как ты знаешь, у меня крупный строительный бизнес. Яков Флипи, которого ты сейчас видела, является владельцем земель, которые я очень хочу выкупить под застройку. Но проблема в том, что старик сказочно богат и не бежит за выгодой. Выбирает партнера скорее исходя из личных предпочтений и симпатий. Знаешь, это такая категория людей— ни себе, ни людям. Он очень консервативен. Уже вдовец, но настоящий семьянин. У них с единственной на всю жизнь женой было трое детей. После ее смерти он так и не женился и даже не завел отношения, хоть на тот момент ему было всего чуть больше сорока пяти, а состояние делало его самым привлекательным мужчиной в Европе. Такие люди симпатизируют только тем, кто разделяет их видение на мир. Мое видение— явно к таким критериям не относится. Но… — он усмехнулся, отпив последний глоток, — людям свойственно меняться. Я ведь мог встретить на переговорах переводчицу, в которую влюбился с первого взгляда, навести о ней справки, узнать о том, в каком непростом положении оказалась она сама и ее ребенок, позвать ее на работу и совсем скоро, понимая, что это моя женщина— позвать под венец. Говорят, Флипи тоже влюбился в свою жену, которую выкинул на улицу муж с первым ребенком, с первого взгляда и сделал ей предложение руки и сердца на втором свидании… Кстати, ваша сегодняшняя спонтанная встреча— это разве не добрый знак, что мой план гениален? Я планировал, что вы встретитесь позже, когда тебя подготовят, но так получилось даже лучше…

— Все это ради земли? — сухим голосом произнесла я. В горле стоял ком. Его циничный тон почему-то коробил.

— Именно, Пташка. Бизнес превыше всего. Он мое главное видение мира. Моя главная любовь.

Я глубоко вздохнула.

— Можно вопрос? Когда я пришла переводить, Вы уже придумали такой план?

Дементьев посмотрел на меня и задумался. Словно бы колеблясь, что именно отвечать.

— Нет, до нашей очной встречи я тебя не знал. Подыскивал себе «фиктивную спутницу» среди окружения, но все попахивало фальшью… Зато как увидел твой жертвенно- кроткий образ, сразу понял, что ты идеальный вариант, а когда навел справки и узнал про твою историю, так тем более…

— А зачем жертва? Выбрали бы Кристину, она подходит Вам даже по внешним данным. Тоже история Золушки…

— Кристина не подходит, — перебил он меня, — с такими как Кристина, только спят…

Его черты лица заострились. Лицо выразило раздражение. Значит, я попала в цель… Он спал с ней… Вот от чего она сегодня так «плохо» передавала дела. Любовницу подвинули.

А у меня, значит «жертвенно — кроткий образ»…

— Зачем Вы хватали меня за коленки под столом?

Внутри продолжала нарастать какая-то необъяснимая печаль и обида.

Начальник улыбнулся. Слегка откинулся на стуле и вздохнул. Созерцательная пауза между нами затянулась. Я пыталась собрать по осколкам свою женскую гордость. Знаете, никому не нравится слышать, что она «жертва-терпила» с видом мученицы. А он… Не знаю, что он. У таких циничных людей в голове всегда свой сценарий.

— Ты внимательно изучила договор? — резко перевел тему.

— Да.

— Хорошо. Забери чашки, Злата. На сегодня твоя работа в офисе закончена. Но замечу— в офисе. На твой счет поступил первый транш денег. Считай, что они идут сверх суммы, которую я тебе заплачу. На них ты сейчас поедешь с водителем и купишь себе новую одежду. Всё заранее обговорено. Стилист будет ждать тебя в бутике. Образы уже подобраны. Останется только примерить. На обратном пути еще купите чемодан. Завтра с утра ты летишь со мной в командировку.

— В командировку? Куда?

Внутри снова начала зарождаться паника, словно я маленькая девочка, которую подбивают на что-то нехорошее, а она боится гнева родителей… Мы ведь не обговаривали фактор командировок. Чего я боялась? Чего боялась спрятавшаяся во мне «кроткая жертвенница»? Всегда ли я была такой? И смогу ли вообще когда-то выйти из такой пораженческой роли?

— Много лишних вопросов. Не трать свое и мое время. У меня впереди сложная документационная работа. У тебя утомительный шоппинг. В восемь утра за тобой заедет машина. Возьми с собой общегражданский паспорт…

Никогда не любила летать. Вроде бы и понимаю головой, что бояться бессмысленно, что это самый безопасный транспорт из всех возможных, что вероятность катастрофы ничтожно мала, а все равно до спазмов в животе страшно.

Некоторые говорят, что вот такая аэрофобия— страх не столько перед полетом, сколько перед тотальной утратой контроля. Ведь от нас ровным счетом ничего не зависит. Когда ты на поезде или в автомобиле, есть хотя бы одна опция на самостоятельные действия— выпрыгнуть и оказаться на земле— целым или не очень. Здесь же твоя жизнь целиком и полностью вверена пилоту и провидению… Хотя смотрю на свою жизнь и думаю, а когда вообще у меня был этот самый контроль? Что вообще я когда-либо контролировала? Сначала опека бабушки, потом— деспотизм мужа, а сейчас… Даже сформулировать сложно, что сейчас… Незнакомый человек с наглой улыбкой и холодными глазами, который в одночасье сделался демиургом моей жизни… И мне приходится его слушать и подчиняться ему, потому что снова никакого контроля у меня нет…