— Попрошу избавить меня от подробностей твоих сексуальных игрищ, — резко осекла его я.

Дементьев застыл, впиваясь в меня глазами. Так обычно делают всякие альфа-самцы, когда им переходишь дорогу. Его взгляд потемнел. Мутные воды. Мутные холодные воды…

— Ты еще даже не начала слушать подробности моих сексуальных игрищ, пташка…

Его рука опустилась на мою шею, заставив замереть от страха и… трепета. А потом одним круговым движением кисти он скрутил мои волосы жгутом вокруг своей ладони и не больно, но ощутимо сжал, заставив запрокинуть голову.

Его действия и это долбанное «пташка», как он назвал меня в самом начале, пустили по крови разряд тока. Я невольно прикусила губу, а он зарычал и второй рукой поднял меня за талию, притянув и вжав в себя.

— Не надо, Дим… — выдыхаю ему в губы, чувствуя, как голова кружится и ноги подкашиваются. Я умоляла, но не для того, чтобы сдаться ему, а наоборот, призвать включить разум, не переступать черту… Если бы он сейчас меня не держал так крепко, точно бы упала.

Мои слова действуют на него, как катализатор. Какая-то обратная химическая реакция…

— Еще, — хрипло шепчет в ответ, вжимая в себя еще сильнее, — еще повтори…

Я чувствую его каменную твердость. Напряжена каждая мышца. Каждая… Даже…

— Что… повторить? — не понимаю я, выставляя вперед свои руки и непроизвольно пытаясь оттолкнуть его от себя, отодвинуть.

— Скажи еще раз так же… «Дима»…

— Не скажу, — огрызаюсь я, — знаешь- ка что? Приказывай своим телкам «статусным», как ты выразился. А мне не смей! Я не возьму эту сумку именно потому, что она показывает статус ее владелицы… Меня уже по этому самому «статусу» сегодня на интервью оценили. Это гадко! Гадко, когда на тебя смотрят пренебрежительно, думая, что твое единственное достижение- попасть в постель к тому, кто сможет тебя продвинуть! И вообще..

Я не успеваю договорить, потому что в этот самый момент он набрасывается на мой рот и глубоко, с языком целует.

Я что есть мочи бью Дементьева по плечами, чувствуя, как разум уступает место взрывным, раздирающим меня эмоциям. Хочется со всей силы ударить его по лицу. А еще хочется раствориться в поцелуе этого мужчины. Но я, конечно же, делаю ставку на первое.

Пытаюсь приноровиться и залепить ему пощечину, воспользовавшись ситуацией, но он тут же перехватывает руку, даже не отрываясь от меня..

Прямо мне в губы цедит.

— Только попробуй еще раз меня ударить, Злата. Один раз я тебе это простил. Второй- накажу.

— Отпусти… — выходит сдавленно, в смятые губы.

Я так возмущена, так возмущена и… И в то же время, жадно дышу мужчиной, которого так отчаянно хочу оттолкнуть…

— Объясни мне, что ты за баба, а? Другая бы на твоем месте воспользовалась ситуацией и сама бы ко мне в штаны залезла, а ты? Сначала думал, ты просто зашуганная. Нет, ни черта ты не зашуганная. Той еще стервой можешь быть, если что не по-твоему… Так что? Специально меня мурыжишь? Я и так только о тебе думаю…

Каким-то чудом удалось выкрутиться из его захвата. Отбежала в сторону. Губы горят от жесткости поцелуя и его щетины, натершей щеки. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди… Наверное, все потому, что я не ожидала этого всего…

Зажмурилась до рези в глазах, глубоко вздохнула…

— Дмитрий, — посмотрела на него открыто, из последних сил собрав себя по частям, — то, что сейчас произошло, неприемлемо. И я хочу прописать в нашем контракте дополнительный пункт. О том, что между нами не будет никаких отношений. Что не будет никаких поползновений с твоей стороны…

Он усмехнулся, снова плюхаясь на диван и закуривая.

— Объясни мне, почему… Я что, какой-то дефектный? Почему ты исключаешь вариант, чтобы между нами были реальные отношения?

— Потому что их не может быть, — искренне сказала я чуть дрогнувшим голосом, — понимаешь, такое бывает. Мужчинам, особенно очень состоятельным, у которых слишком много соблазнов и разнообразия, свойственно увлекаться. Возможно, ты и правда нашел меня интересным объектом. Но поверь мне, этот интерес сойдет на нет, как только ты получишь то, что хотел. Потому что я не отношусь к той категории женщин, которые обычно бывают с тобой. Я не твой формат, Дима. Не в твоем вкусе. Я не похожа на всех этих моделей и эскортниц… И даже не похожа на обычных девах, которые мечтают попасть в эту категорию- и потом готовы сносить то, как ты трешь им коленки на переговорах под столом с возможным продолжением. Я просто хочу нормальной человеческой жизни, без притворства, позерства, необходимости все время на кого-то и на что-то оглядываться… У меня нет задачи кого-то или что-то урвать. И ни с кем соревноваться- в том, насколько идеальна моя укладка, сколько на лице морщин и насколько мой внешний вид дороже других- я не буду. У таких, как Ника — это в порядке вещей. У меня-нет. Я это я. И да, мы с тобой из разных миров. И для тебя эти отношения станут просто экзотическим развлечением- завалить училку, а для меня… — я сглотнула, понимая, что должна заканчивать, потому что сейчас расплачусь, — а меня они окончательно сломают как женщину…

Встал, подошел ко мне. Но не стал нарушать личного пространства. Мы сейчас были на расстоянии трех метров. Не ближе. Застыл. Сглатывает нервно так, что кадык дергается.

— Ты понятия не имеешь, что и кто в моем вкусе… И про меня… Ничего ты не знаешь про меня, Злата…

Теперь уже я нервно сглотнула. Вот сейчас он был совсем другим. И я даже не могла дать четкого определения- каким. Уязвимым что ли, ранимым, открытым… Как-то все равно все эти слова не клеились с его мощной фигурой всевластия…

В этот момент на тумбочке у торшера завибрировал мой телефон, который я туда положила в тот момент, когда Дементьев заходил в квартиру.

Мы оба перевели на него глаза и я с ужасом увидела три высветившиеся на дисплее буквы «М-У-Ж»…

Дмитрий видит, кто звонит. Его лицо становится каменным и каким-то даже более темным что ли…

— Ответь, — говорит он сухо и как-то глухо.

Таким голосом, что сердце падает в пятки. Мне реально сейчас страшно.

— Не хочу.

— Почему? Потому что я рядом? Помешал? Это поэтому мне не нужно появляться в этом доме? Ты с благоверным своим ночами милуешься?

— Не придумывай глупостей… — получается как назло нелепо и так, словно бы я оправдывалась перед ним…

Мы оба знаем, что его обвинения нелепы, но все равно правда сейчас вроде как на его стороне, а я оправдываюсь…

Телефон перестает звонить и я облегченно выдыхаю. Зря. Допрос с пристрастием продолжается.

— И часто он тебе звонит?

— Нет…

— Дай телефон, — протягивает мне руку.

— В смысле? — в голове начинает пульсировать. Словно бы меня и правда поймали с поличным…

— Я сказал, дай телефон. Покажи мне вашу переписку.

— Ничего я тебе не покажу! Ты мне никто! — лучшая защита- нападение. Ведь так?

Краешек его губы слегка кривится. На этот раз это не усмешка. Это ярость. Я даже отступаю на пару шагов. Вот сейчас я правда понимаю, что означает «страшно»…

— То есть когда какая-то шлюха подходит к нашему столу и просто несет дикую пургу, ты выставляешь меня идиотом перед всем рестораном, сбегая за взятку через черный ход… Потом предъявляешь мне, чтобы я бдел и соблюдал целомудрие, потому что якобы кто-то усомнится в правдивости наших отношений… А в этот момент что? Сама ведешь переписку с бывшим муженьком? Или не таким уж и бывшим? Может вы еще и потешаетесь надо мной? Телефон, Злата. Не заставляй меня повторять.

Я дрожащими руками протягиваю ему трубку.

— Код.

Диктую четыре цифры своего пароля.

Вижу, как его глаза бегут по сообщениям Андрея. Сколько их? Не меньше пятнадцати, наверное. Он как нарочно, строчит и строчит… Я даже не читала половины. Неинтересно. «Какой он дурак, какую ошибку совершил и как заблуждался» я и так уже поняла. Равно как и то, о чем он, конечно же, не писал- что он дурак, сволочь, предатель и в целом просто ничтожество.