— Ты отказалась от них? Ты сменила имя тогда… из-за этого?

— Я буду благодарна вам всю жизнь, за то, что тогда, вы не задавали вопросов, а просто помогли. Сколько буду жить, столько буду помнить и благодарить вас.

— Как я мог всего этого не замечать? Вот осел! Я бы не дал свершится…

— Теперь я знаю, уверена, что зная вы тогда, не допустили бы этого.

— Что я могу сейчас сделать для тебя? Хочешь, я удочерю? Ты и так моя дочка, роднее некуда, давай официально.

— У вас есть дочь Злата. Я знаю в душе, вы давно ее простили, только не признаетесь.

— Я..

— И Женя очень вас любит. Мы уезжаем в деревню.

— А как же я?

— А вы приезжайте, если хотите. Думаю вас не прогонят.

Мы очень долго еще сидим с Петром Михайловичем, я долго убеждаю его, что удочерять меня не нужно. Потом еще долго он расспрашивает о том времени моей жизни, который я пытаюсь забыть, вычеркнуть и шагать вперед, жить дальше. Не вспоминать. Пока не получается.

Злата разрывает телефон звонками. Просит вернутся.

Петр Михайлович отвозит нас домой, общая все обдумать и решиться наконец помириться с дочерью.

Я прихожу в ужас, когда вижу три чемодана собранных вещей Златой.

— У нас поменялись планы? Мы едем на месяц?

— Нет же, как договаривались. Тебе же нужно третьего пройти собеседование, — отвечает не возмутимая Злата.

— Ты взяла моих пупсиков? — спрашивает Женя.

— Конечно, как мы можем без них куда-то ехать, они же умрут от голода, — Злата смеется и щиплет за щеку Женю.

— И что там, в этих трех чемоданах? Ты мои вещи тоже собрала?

— Нет, но я помогу.

— Я тоже помогу, — Женя закатывает рукава свитера, будто собралась месить тесто.

— Нас отвезет Демид, — говорит раскрасневшаяся Злата.

— Что?? — я безумно радуюсь за подругу.

— Ура!!! Он купит мне мороженное!

— Боже! Кому что?

— Мамулечка, ты не злись. Дядя добрый.

— Ага, — смущается Злата.

— А бабушка? Она же поедет с нами?

— Конечно! Нужно торопится, он подъедет с минуты на минуту!

— Девочки, — бабушка заходит без стука, мы ее долго не могли уговорить не стучать. Ну что у нас может быть дома? Только мы, и стучать или звонить и ждать когда мы откроем, нет смысла. Слава Богу, она научилась и теперь не стучится, — а мои банки поместятся в машине вашего парня?

— Златиного, — указываю на все еще красную и смущенную Злату.

— У моего знакомого большая машина и большой багажник, все поместится.

— Да, соглашусь, если ты сократишь количество чемоданов.

— Там все необходимое!

— Так девочки, я свои банки все заберу.

— Бабушка, обычно люди с деревни забирают закрутки, а вы наоборот.

— Так это все с деревни, ну мои фрукты и овощи, которые я заркуртила. Я их покупала на базаре!

Мы смеемся, настроение чуть поднимается, когда я вижу смс на своем телефоне от Петра Михайловича:

Скинешь мне геолокацию, как только доберетесь до деревни.

— Он уже ждет внизу! — кричит Злата, открывая смс на своем телефоне, — давай быстро собираться.

Всю дорогу до деревни мы разговариваем легко и непринужденно. Все пятеро, включая и Женю. Демид ведет себя так, словно мы знакомы с ним сто лет. Злата расслабляется и охотно отвечает на его шутки. Бабушка вообще открыто нахваливает парня, словно это ее внук.

Два часа до деревни проходит как двадцать минут. Демид с грустью выгружает наши вещи, помогает занести в дом.

Деревня очень красивая, такое ощущение, что мы попали в сказку.

Домики маленькие, с дымящимися дымоходами стоят в ряд, осыпанные снегом. Где-то вдалеке слышен лай собак. Запах дыма и морозной свежести на минуту напоминает мне мою деревню.

— Можно к вам приехать? — спрашивает Демид, не на минуту не отводя свой взгляд от Златы.

— Конечно! Спрашиваешь? — отвечает бабушка.

МАРК

— Раз мы работаем третьего января, то я назначила встречу с девушкой, то есть собеседование… — Антонина Вячеславовна делает паузу, смотрит на меня, ждет реакцию, немного побаивается, — на свое место. Третьего января. Я прочитала ее резюме и…

— Антонина Вячеславовна!!! — чуть повышаю голос, не могу сдержаться, после всех событий меня разрывает, — мы не работаем третьего января! Мы лишь выходим, несколько человек, чтобы подписать этот чертов контракт с арабами, я их… ваше присутствие не обязательно!

— Нетушки! Подождите! В кое веки, на наше объявление откликнулась желающая..

— Почему это в кое веки?

— Да потому что с условиями, которые вы выставили в объявлении никто не хочет работать, даже за ваши девяносто тысяч!

— Хорошие условия!

— Конечно хорошие, потому мы уже третий месяц не можем найти человека! Все сбегают после пары дней стажировки.

— Потому что молодежь работать не хочет.

— Дак вы условия…

— Антонина Вячеславовна, — перебиваю на ходу. Голова занята другим, то есть другой, которую я упустил из-за арабов, которых я был вынужден встречать по просьбе отца.

Черт бы меня побрал, на кону такие деньги огромные, а я занят поисками девушки. Которую упускаю каждый раз, как только оказываюсь чуточку ближе.

В этот раз, вместо того чтобы ехать по адресу, по которому живет Злата, я еду в аэропорт. Я, со своей занятостью поисками моей девочки, совсем забыл, что представители Арабских Эмиратов прилетают сегодня. Хорошо что отец позвонил, вовремя, потому как я уже сворачивал на улицу, где живет Злата. Думал сегодня же, вечером подпишем чертов контракт и они свалят обратно. Ан нет! Эти двое, имена которых не выговорю точно, как только прилетели, попросили отвезти их в отель, с красивыми девушками.

Тактично перенесли подписание контракта на третье число! Типа после ваших новогодних праздников, а пока мы потрахаемся, вдоволь.

Хорошо что они взяли с собой переводчика, фиг бы я понял, чего они хотят. И так злой, что испортили все, ВСЕ! Все мои планы полетели к черту!

Как только я оставил их в отеле, сразу же поехал к Злате и уже не удивился, что никто не открыл дверь. Даже бабушки нет дома, я к ней тоже постучался.

Попросил Халанского поставить человека к их подъезду, так спокойней и уверенней, как только они вернутся, он тут же сообщит. И почему я раньше не додумался приставить человека к этой квартире?

— Я на пенсию ухожу весной, если вы, Марк Кириллович не забыли и мне нужна замена! — так, если Антонина Вячеславовна фамилярничает, значит она злиться, впрочем я тоже.

— Мне не до собеседований сейчас! — достаю бутылку виски и наливаю себе полный стакан, — будете?

— Ой, — Антонина Вячеславовна хватается за сердце, — да что же с тобой происходит в последнее время?

— С наступающим! — выпиваю залпом, никак не реагируя на жгучий напиток.

— Она придет третьего числа.

— Третьего числа мы будем заняты другим! Мы не работаем третьего числа, просто выйдем, чтобы подписать контракт!

— Она придет третьего числа! Подождет, сколько нужно будет! Просто переговорите с ней и утвердите. Остальное на мне, за несколько месяцев я научу ее всему! — она недовольно смотрит на меня, — пожалуйста!

— Хорошо, послушаю я, вашу подопечную!

— Просто приятная девушка. С наступающим Марк Кириллович! Любви, счастья и успехов! Увидимся в новом году!

— Любви… будет достаточно, — второй стакан виски уже не жжет горло.

— Да хранит вас Господь! — она зачем-то перекрещивает воздух и уходит.

Паршивое настроение, совсем не новогоднее. Сердце сжимается, от сознания того, что я ее никогда больше не увижу, не найду.

Кровь стучит по висками, пульс ускоряется, когда вижу голубую светящуюся вывеску клуба Privat.

Голубая гирлянда переливается и освещает всю улицу.

Не помню сколько я накидал в себя виски, прежде чем решился переступить порог этого клуба, где меня каждую ночь ждала моя малышка.

Я не сам, конечно, сюда добрался, меня привезли. Мое тело. Моя охрана, доблестная, мать ее, не отпускает ни на минуту, я знаю это указания матери, через отца. Ну ладно, если ей так спокойно, я потерплю их присутствие рядом.