— Скажи мне, ты больной? — в пятый раз переспрашивал Директор, не веря своим ушам.

— Не понимаю вашей оценки, не понимаю вашей оценки, не понимаю вашей оценки, — тупо повторял заместитель.

— Тебя заело что ли? А ты вообще человек у меня? Или мне подсунули недоделанного конструкта? У тебя есть хоть какие-то навыки прогнозирования? Ты представляешь, что такое симметричный ответ в исполнении Элуров? — тряс его за грудки охрипший Директор. — А как будет выглядеть несимметричный, представляешь?

— Не понимаю, что такое симметричный ответ, — отметил заместитель, и для верности добавил, — не понимаю, что такое несимметричный ответ.

— Ты должен был чуть-чуть сместить акценты в разговоре с министрами. И Комиссией по биржевой торговле. Вот ровно настолько, чтобы с этого места мы могли работать. Я что, все должен разжевывать? Откуда ты взялся на мою голову?

— Я сместил. Я не разжевывать. Я назначен Советом, — бодро ответил заместитель.

— Как тебе это в голову пришло? Где ты взял эти идеи?

— План произведен в соответствии с методичкой №5. Апробировано и утверждено Советом. Использовалось в 3043, 3045 и 3047 году. Результаты неизвестны, — продолжал выдавать ответы заместитель.

— Скажи мне, если я выкину тебя из окна, у тебя из головы гайки посыплются? Или песок? Или что у тебя там? — Директор озверел совершенно.

— Механическое воздействие в области головы может негативно сказаться на дальнейшем функционировании, — отчеканил заместитель.

— Точно. Конструкт. Меня окружают роботы и дебилы, — схватился за голову Директор.

Заместитель застыл у стола с таким видом, как будто он сейчас уйдет на перезагрузку и никогда не вернется. На его лице было вдоль и поперек написано недоумение. Секретарь боялась заглянуть через приоткрытую дверь и только напряженно прислушивалась к происходящему в кабинете. Даже любимый какаду опасался сейчас сказать хоть одно лишнее слово, на всякий случай попугай забрался в клетку и прикрыл за собой дверцу.

***

День обещал быть плотным. Утром я отвез к порталу на Меркатор Стефана с Георгием, а днем туда же собирались ехать Драк с Котием, чтобы забрать прибывающего архитектора, который уже должен был заняться нашей пещерой.

Еще мне надо было где-то набрать хоть сколько-то тумана на будущего крокодила, и я заскочил к Лин с Кьярой в надежде чего-нибудь у них набрать в обмен на снятие пленок. Это заняло гораздо больше времени, чем я думал, потому что червей у них было в избытке, и я набил не один, а два контейнера. Но потом я направил Баруха 2 на поедание пленок и дал Кьяре им покомандовать. И вот с этим получилось не очень, потому что у Кьяры никогда не было ни животных, ни младших братьев и сестер, и понятие усечения коммуникации было ней незнакомо. Она ставила крокодилу задачу как приличному менеджеру, ожидая, что тот оценит нюансы. Но тот от лишних слов только тормозил.

— Ну как же так, — расстраивалась она. — А я слышала, твой Барух всё понимает лучше людей.

— Он опытней. И на три недели старше.

Тут Кьяра хихикнула. Но я сурово продолжил.

— Не рассказывай ему, почему нужно убрать эти пленки, и сколько вы заработаете на синем золоте. Он этого не поймет.

— Но мотивация?!

— Кьяр, ну не финансовая же! Ты думаешь, он знает, что такое деньги? Даже если предположить, что им вообще что-то нравится, хотя я бы поискал другое слово, то оно будет, скорее, из области ощущения собственной крутости. Или синхронии — когда все вместе побеждают.

И мы попробовали еще раз. И еще раз. И в конце концов под руководством Кьяры Барух 2 сожрал все пленки дочиста, не оставив никаких кусков на стенах. Теперь какое-то время они могут спокойно работать.

От чая я отказался, все-таки очень хотелось попасть к Илье, который ждал меня еще к обеду.

К дому я подъехал ближе к вечеру, зато мы с Ильей сваяли не одного, а целых трех крокодилов. Двух я забрал, а одного оставил ему для дальнейших экспериментов.

Свет горел и в маленьком домике, и у нас, что значило, что архитектор благополучно прибыл. Из окна тянуло чем-то мясным и вкусным, что, интересно, Котий решил готовить к приезду архитектора? И как того зовут? Я, похоже, забыл.

Но неожиданно у плиты обнаружился не Котий, а Драк. Он задумчиво помешивал фасоль в здоровенной кастрюле, одновременно откусывая копченую колбасу от тонкого батончика.

— А… э…, — только и смог сказать я.

— А, это ты! Если голодный, налей себе чаю. Или колбасы вон возьми. Это еще надо час тушить. Видишь ли, кассуле, — Драк заглянул в планшет с открытым рецептом и поднял его проекцию перед собой для удобства, — требует длительного приготовления. У меня только что образовалась корочка, и это значит… значит… надо добавить бульон, да, точно, и еще час тушить.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался я. — Почему ты готовишь?

— Во-первых, потому что я могу, — сердито ответил Драк. — Во-вторых, потому что никто кроме меня. Котий в невменяемом состоянии, тебя нет, а незнакомому человеку я и яйца сварить не дам. Никому нельзя верить.

— Прекрати заговаривать мне зубы! Что случилось!?? — уже почти заорал я.

— В принципе ничего такого, с чем бы мы не справились. Но если коротко, в данный момент у нас нет денег.

— Как нет? — я достал из кармана телефон и проверил счет. — Есть.

— Эти есть, — согласился Драк. — Всё, что на Домино, всё с нами. Но тут, как ты понимаешь, немного было. У нас заблокированы счета на Меркаторе. А у Котия еще и его брокерский счет. И не только он не может продавать-покупать свои… как это? акции? структурные ноты? ерунду вот эту коммерческую. Но мы еще и не можем получить деньги за фиррий. Они застряли там все.

— Только мы? Или все домайнеры?

— Только мы, — подтвердил Драк.

— Охренеть, — только и смог сказать я.

***

Роман Николаевич мрачно окутывал Балакирева клубами дыма.

— Про заблокированные счета Котия я знаю, — сообщил он конструкту. — И уверен, что ты знаешь, как это вышло.

Балакирев начал рассказывать. Неко, который здорово помог нашему миру, когда так удачно перехватил контроль над Ремоут БФ, предсказуемо привлек внимание Института справедливого развития. И сам Неко, и Балакирев ожидали расследования именно этого кейса, Балакирев даже подобрал нужную команду юристов, чтобы оказать встречную помощь нашему неожиданному союзнику. Однако Институт поступил хитрее и зашел с другой стороны. Комиссия по биржевой торговле обвинила Неко в инсайдерской торговле из-за какой-то мелкой сделки трехмесячной давности. За это ему пригрозили лишением лицензии и заблокировали брокерский счет до окончания расследования.

В комплект господа из Института подали жалобу в Министерство безопасности с обвинением в попытке разрушить их связи с миром Домино, который они как раз собирались направить в сторону правильного понимания магических стандартов. То есть, на путь истинный. И в связи с этой жалобой личные счета Неко заблокировали тоже. Так выглядела предыстория в изложении Балакирева.

— Это предыстория? — уточнил Роман Николаевич.

— Конечно. Мы же еще не подошли к Котию, — подтвердил Балакирев.

— Действительно, — кивнул Управляющий Домино.

— Но этого им показалось мало, — продолжил конструкт. — И они решили сымитировать банковскую ошибку и отравить жизнь еще хотя бы некоторым домайнерам. Котий выглядел идеальной целью. Неко — Элур.

— Я догадался, — перебил его Роман Николаевич.

— А ну да, вы, люди, очень чувствительны к именам, а тут так прозрачно. Ну да, Неко — Элур, Котий — тоже Элур. Они кузены. И имена у них начинаются одинаково — с цифры 123. Чтобы накрыть обоих как бы случайно, заблокировали все счета Элуров с именами, которые начинались с этих цифр. Неко на самом деле зовут 123!!845888, а нашего Котия, как ты помнишь, 123!!845777.