Тут подъехали Лин с Кьярой:

— Мы все пропустили?

— Совсем чуть-чуть, — улыбнулись им Серж с Антоном. — Нам объяснили, что такой топиар означает, что раньше здесь было синее золото, а теперь его нет.

— О! — расстроилась Лин.

— Но и сам топиар представляет ценность, — утешила их Ирина. — Единственное что, они практически разумны. Поэтому, если вам понадобятся их листья, то надо просить, и они сами поделятся тем, чем сочтут нужным.

— А если отнять? — прищурился Антон.

— Я бы не проверяла, — ласково улыбнулась Ирина. — Вот, например, мой Толстик… толстянка северная, может надавать человеку таких оплеух, что можно остаться без ушей. Прецеденты уже были. Каждый такой топиар уникален, поэтому мне, честно говоря, не хочется проверять, на что он способен. Да и на листья именно сейчас у меня планов нет, зачем беспокоить растение. А у вас?

Антон с Сержем переглянулись и решили, что вроде тоже нет.

— Кстати, Костя, — обратился я к Стонатосу, — а вашими методами можно посмотреть, осталось ли тут какое-то золото?

— Я уже смотрел, на поверхности в следовых количествах. Может быть совсем на глубине, но вот это нашими методами не видно. А могут ли топиары со временем подтянуть к себе еще что-то? — обратился он к Ирине.

— Теоретически возможно. Можно проверять время от времени.

Все осторожно обошли топиары еще раз. Какая же красота! Кьяра спросила меня:

— А правда, что у вас такой прямо во дворе вырос?

— Правда, — улыбнулся я.

— И что вы с ним делаете?

— Ничего пока. Вон Котий прыгает через него по утрам вместо зарядки.

— Вот это да! — восхитилась Кьяра, оценив размер топиара.

— Не слушайте его, — вмешался Котий. — Наш сильно меньше.

— Но ты все равно через него прыгаешь! — возмутился Драк.

— Это да, — не стал спорить Котий. — А ты над ним летаешь.

— Я надо всем летаю, — важно сказал Драк. — И между прочим, если мы здесь закончили и убедились, что топиары прекрасны, а золота нет, может быть мы продолжим знакомство у Октора? Я тыщу лет у него не был, а у него наверняка есть вкусные пироги.

Все радостно согласились и поехали к Октору в надежде на пироги. И чудесно просидели там весь вечер.

***

А ночью я проснулся от ощущения совершенно невыносимой тоски. За окном было тихо, но спать дальше было невозможно.

Я натянул штаны, накинул рубашку и побрел на улицу, надеясь, что ночной воздух как-то собьет наваждение. Но наваждение осталось, мне все так же казалось, что все умерли, и я умер тоже, а кто не умер, тот обязательно покинет нас в ближайшее время. С этим чувством я вылез на крыльцо и обнаружил там Драка с Котием, обоих в боевой форме. Они сидели по бокам от входа, как боевые горгульи.

— Вы тоже почувствовали? — осторожно спросил я.

— Что? — изумился Драк.

— Он не слышит, — объяснил ему Котий.

— Как не слышит? — потряс головой Драк. — Как это можно не слышать?

— Люди не слышат инфразвук, — продолжил свою мысль Котий.

Теперь уже была моя очередь удивляться.

— Что я не слышу?

— Инфразвук. Нам всем от него отвратительно, но мы его еще и слышим. Надо проверить, откуда это.

— Давайте. Грузитесь пока. Я полечу вперед, — вызвался Драк.

Тут из своего дома вывалились братья с дикими криками:

— Ааа, я умираю, что это такое?

Георгий заметил нас:

— Смотри, все проснулись!

Драк поднялся в воздух.

— Так, — скомандовал Котий. — Кто хочет, едет с нами. Но лучше не станет, пока мы не найдем и не прекратим это безобразие.

Стефан метнулся за штанами и через секунду стоял у машины. Котий перекинулся в человека и сел за руль:

— Я поведу, лезьте все кто едет.

Поехали все, несмотря на отвратительные эффекты все рвались в бой. Братья прихватили с собой ружья и залезли в кузов, а я сел рядом с Котием. Высоко впереди уже парил Драк.

— У меня есть мысль, — задумчиво проговорил Котий, выруливая со двора, но не договорил.

Я потрогал голову. Ужасно. Ощущение вселенской тоски не проходило, только усиливалось, несмотря на то, что я прекрасно понимал, что никто из наших точно не умер. Вот они все в машине, только Драк реет в ночном небе.

Похоже, мы приближались к источнику наших неприятностей, где-то впереди раздавалось металлическое клацанье и бессвязные выкрики.

Ночное небо разорвал файерболл и умчался в даль: Драк решил кого-то припугнуть. Клацанье прекратилось, кого-то он спугнул.

Когда мы подъехали к центру событий, там уже нарисовалась картина маслом. Рядом с двумя топиарами, около которых мы вчера слушали лекцию Ирины, валялось какое-то горное устройство, похожее на гигантского краба. Одна его клешня повисла в воздухе, а вторая была воткнута в землю под ближний к нам топиар.

— Это они кричат? — догадался я.

— Да, — уверенно ответил Котий, остановил машину метрах в двадцати от топиаров. — Пойдем.

Мы подошли к топиарам. Помимо железного краба и Драка, там еще валялись два тела. То ли мертвые, то ли просто без сознания. Но Драк смотрел не на них, а на воткнутую в землю клешню.

— Котий, — повернулся он к нам. — Сможешь с ними поговорить? Я могу отогнать эту хрень, но придется вытаскивать этот… как его.. молот. И они могут усилить интенсивность.

— Сейчас, — подошел Котий, вернувший себе котиный вид.

Он осторожно прислонил голову к топиару. Немного постоял (за это время я уже был готов сдохнуть раз пять), затем встал на задние лапы и приложил их к кусту. Еще постоял. Отвратительные ощущения стали понемногу стихать.

Котий кивнул Драку, и тот человеком запрыгнул в кабину краба. Устройство зажужжало и заклацало — именно этот звук доносился до нас, пока мы сюда ехали, Драк выдернул клешню из земли, откатился назад и заглушил двигатель. В момент выдергивания клешни, вероятно, это и был тот молот, о котором он говорил, меня снова ударило ощущением тоски, но тут же отпустило. Братья позади меня стояли, не шелохнувшись.

— Марк, — обратился ко мне Котий, не отрывая лап от куста. — У тебя вроде был какой-то совок. Давай попробуем восстановить дерн.

И он снова сосредоточился на топиаре.

Я достал из артехрана лопатку, которую когда-то получил от Хансена в обмен на нож, и принялся приводить в порядок землю, которую горный краб раскидал вокруг. Братья присоединились ко мне, и мы быстро уложили все обратно. Хотя следы невозможно было полностью скрыть, но все-таки нам удалось вернуть траве довольно приличный вид. Уже светало, и даже в рассветном солнце все выглядело не так кошмарно, как можно было ожидать.

— Еще бы полить, — неуверенно предложил я.

— Сегодня дождь будет, — заявил Драк, который как раз успел вылезти из краба и подойти.

— А, это хорошо, — сказал я.

— Марк, я пообщаюсь со вторым, — из кармана у меня вылез Уфф, про которого я грешным делом и забыл. — Мне кажется, ему тоже грустно.

— Давай, — я поднес камень ко второму топиару.

Уфф забрался наверх и уселся там, а я вернулся к Драку.

Котий опустил лапы на землю и подошел к нам. Драк потыкал ногой в лежащее тело:

— Ну и что это такое?

— Золотоискатели, полагаю, — высказался Котий. — Знали, что топиары растут на месте залежей, но не знали, что фиолетовый цвет топиара означает, что золота больше нет.

— А все потому что не слушали лекцию, — встрял Стефан.

— Да. И не читали ничего, — осудил их Котий. — А что они лежат так?

— Перепугались, наверное, — Драк пожал плечами, как будто был вовсе не причем. — Я, когда подлетел сюда, они вылезали из кабины. Мне было что-то лениво ломать глаза в темноте, и я немного подсветил местность. Ну они и попадали на землю.

Никакого раскаяния в его голосе слышно не было.

— Кто это вообще? — нахмурился Котий. — И откуда у них такое оборудование?

Мы осмотрели краба и нашли на нем логотип Соп Инк. Машина явно принадлежала группе Лины и Кьяры. Но я представить себе не мог, чтобы кто-то из них поперся ночью копать золото, да еще после разъяснений, что тут ничего нет.