Цемдолинское поселение, площадью 150×100 м, находится в 3 км от Владимировского, на левой стороне р. Цемес, но вдали от берега. Как и на Владимировском поселении, там было обнаружено большое каменное здание, площадью около 212 м² со стенами толщиной до 1,60 м, стоявшими на мощном фундаменте (табл. LI, II). Здание имело два помещения, разделенных стеной с дверным проемом. Вход был с юго-западной стороны, он прикрывался полукруглой башней. Здание одновременно владимировскому и погибло, по-видимому, в результате одних и тех же событий. На полу в горелом слое найдены: сильно обгоревший костяк лошади, кости человеческого черепа, сероглиняная, краснолаковая и простая керамика (табл. LI, II, 8, 10, 11), фрагменты стеклянных сосудов, бусы из стеклянной пасты, много пряслиц и часть веретена (табл. LI, II, 1–7, 9), египетский скарабей и обломки лепного сосуда с антропоморфным изображением (табл. LI, II, 13, 14), обломки наконечника копья и долота. Укрепленные здания Владимировского и Цемдолинского поселений располагались вдоль древней дороги, соединявшей Баты с Горгиппией и, возможно, прикрывали подступы к Батам. Стратегическое значение, связанное с укреплением восточных границ Боспора, имела и оборонительная стена Раевского городища.

Раевское городище (к северу от станицы Раевской Анапского района) расположено на довольно высоком плато, северная и восточная границы которого имеют крутые обрывы к речке Маскаге. Площадь городища внутри валообразной насыпи — около 4 га. Городище открыто в XIX в. (Сизов В.И., 1889, с. 111), исследовалось В.Д. Блаватским в 1954 г. и Н.А. Онайко с 1955 г. Городище существовало с рубежа IV–III вв. до н. э. до XIII–X IV вв. К III–II вв. до н. э. относятся остатки монументального каменного здания, занимавшего свыше 400 м² (Онайко Н.А., 1967). Сохранились два помещения и перистильный дворик (табл. LI, I, 2). Стилобат портика составлен из обработанных блоков ракушечника; на некоторых из них стояли базы столбов, (табл. LI, I, 5). В помещении Б пол вымощен мелким ракушечником. Найдено много битой черепицы с клеймом ΕϒΜΗΛΟϒ (табл. LI, I, 1), обломки полихромной штукатурки, каменных капителей и карниза (табл. LI, I, 3, 4) и гипсового рельефа. Воздвигнутая во II–I вв. до н. э. оборонительная стена шириной 1,40 м, сложенная из больших панцирных блоков и бута в середине, перекрыла перистильный дворик. У северо-восточного угла городища стена примыкала к помещению I заброшенного здания. Это помещение со стенами шириной 1,20 м и двумя широкими (до 2 м) проемами было использовано в системе оборонительных сооружений, видимо, в качестве угловой башни. На рубеже нашей эры оборонительные сооружения были разрушены, а в I–II вв. н. э. вновь восстановлены. Обитатели Раевского поселения занимались земледелием, скотоводством, ремеслами. Найдены куски железного шлака, льячка, готовые металлические изделия — гвозди, топор, серп и др. (табл. LI, I, 6, 11, 15, 16). Спектральный анализ вещей показал, что для их изготовления использовалась, по-видимому, таманская и керченская руда (Блаватский В.Д., 1959в, с. 42; Онайко Н.А., 1959; 1965; 1967, с. 162).

Об этом городище упоминает перипл Псевдо-Скилака (74). Он же, а позднее Страбон (XI, 2, II), Плиний (VI, 17) и другие сообщают о торетах; Птолемей (V, 8, 9) упоминает о Торетском мысе, который можно отождествить с Тонким мысом Геленджикской бухты, где раскопаны следы города VI–V вв. до н. э., по-видимому, Торика (Онайко Н.А., 1975а; 1975б; 1976в). Город располагался в устье ныне почти высохшей речки, на скалистом грунте. Часть его, вероятно, обрушилась в море. Расчищена уцелевшая часть большого каменного здания на возвышенном плато, выступающем небольшим мысом к морю (табл. LII, 13). Сохранились 21 помещение и два коридора. Во внутреннем дворе также, видимо, были какие-то легкие постройки хозяйственного назначения. Стены здания возведены из местного необработанного камня на глинистом растворе. Внешние стены шире и сложены аккуратнее, чем внутренние. Почти все помещения имели дверные проемы, выходящие во внутренний двор. В некоторых помещениях сохранились остатки каменных вымосток, глинобитных печей, легких очагов, а также «столиков» и ларей. Здание, возможно, было прямоугольным и занимало площадь не менее 1540 м², включая и выступающее к юго-западу угловое помещение. Найдено много керамики (табл. LII, 11, 12, 14, 16–18, 20–31): светлоглиняные и красноглиняные чаши типа лутериев, амфоры с широкими полосами, хиосские протофасосские, сероглиняные типа лесбосских, со стаканообразными ножками и др. Среди лепных сосудов доминируют крупные горшки, много фрагментов чернолаковых сосудов, иногда с чернофигурной росписью, имеются образцы родосско-ионийской посуды, светильники и грузила (табл. LII, 7-10). О наличии металлообрабатывающего производства свидетельствуют куски шлака, железной руды, капельки бронзы, наконечник стрелы с литником на конце (табл. LII, 2), остатки большой производственной печи в помещении II и скопление шлака, золы и угля вокруг небольшого каменного «ящичка» без дна, вероятно, служившего производственным целям. Металлообрабатывающее ремесло давало возможность жителям Торика вести не только посредническую торговлю с окружающими их племенами, по и продавать товары собственного производства (наконечники стрел, орудия труда). Определенную роль в хозяйстве играли ткачество, рыболовство и охота. Найдены пряслица, грузила и поплавки из пемзы для сетей. Размеры и планировка здания, печи с дымоходом не имеют аналогий в жилой архитектуре VI в. до н. э. в Северном Причерноморье. В здании могло жить несколько семей, осуществлявших свою хозяйственную деятельность только в его пределах. Именно этим, возможно, объясняется необычно большой (около 900 м²) для античных домов размер внутреннего двора этого здания. Архаический Торик погиб не позднее середины V в. до н. э. в пожаре. Возможно, это случилось после набега варварских племен. Более поздний Торик может быть был основан в глубине Геленджикской бухты, где имеются следы культурного слоя эллинистического времени.

К северо-западу от Торика, в долинах небольших горных рек Ашамбы и Дооб, открыты следы поселений античного времени (Онайко Н.А., 1970б, с. 132). Характерной особенностью поселений, расположенных в бассейне р. Дооб, является отсутствие на них значительного культурного слоя. Некоторые из них, по-видимому, были временными поселениями типа скотоводческих кошей. В пос. Марьина Роща найден золотой статер Лисимаха, а в пос. Кабардинка — бронзовая боспорская монета IV–III вв. до н. э. В районе Геленджика найдены боспорские монеты первых веков нашей эры.

Древний город расположен на территории современного хутора Недвиговка на правом коренном берегу р. Мертвого Донца. О нем сообщает Страбон (XI, 2, 3, 11; VII, 4, 5) и другие древние авторы. Местоположение города установлено в первой четверти XIX в. (Стемпковский И.А., 1854). В середине XIX в. произведены первые археологические раскопки города и его некрополя (Леонтьев П.М., 1854, 1855). Позднее Танаис раскапывали В.Г. Тизенгаузен, П.И. Хицунов и Н.И. Веселовский (ОАК за 1867, 1870–1871, 1908–1910 гг., Веселовский Н.И., 1909). Результаты этих раскопок послужили источником для написания ряда исторических работ (Помяловский И.В., 1888; Латышев В.В., 1892; Жебелев С.А., 1953, с. 135 сл.; 299 сл.; Колобова К.М., 1933а, б). Материалы раскопок были обработаны Т.Н. Книпович (Книпович Т.Н., 1949а). Планомерное исследование Танаиса и его округи началось в 1955 г. под руководством Д.Б. Шелова. Новые данные, полученные экспедицией, позволили заново написать экономическую, политическую и культурную историю Танаиса и связанного с ним района (Шелов Д.Б., 1959; 1961а; 1970; 1972а; 1975). В истории Танаиса прослеживаются три хронологических периода: III–I вв. до н. э.; I в. н. э. — первая половина III в.; последняя треть IV в. — начало V в. Рубежом, отделявшим первый период от второго, служит разрушение Танаиса боспорским царем Полемоном в самом конце I в. до н. э. (Страбон, XI, 2, 3), следы которого хорошо прослеживаются по археологическому материалу (Жебелев С.А., 1953, с. 195 сл.; Болтунова А.И., 1964б; 1965; Шелов Д.Б., 1969а). Второй период от третьего отделяется вторичным разгромом города в середине III в. н. э. племенами готского союза. После этой катастрофы город стоял в развалинах более ста лет, затем был восстановлен. Точная дата и причина окончательной гибели города неизвестна. С открытием строительных остатков, относящихся к дополемоновскому городу — к III–I вв. до н. э. отпала популярная ранее гипотеза о существовании двух Танаисов (Шелов Д.Б., 1959, с. 117 сл.).