Основу планировки города образуют две широкие улицы, Большая Продольная и Большая Поперечная, пересекающиеся под прямым углом. Большая Продольная улица шириной 5 м проложена от юго-западных ворот, рассекает город на две части, ее, в свою очередь, пересекают через равные интервалы 12–14 м, десять улиц поперечного направления шириной 1–1,80 м. Они были параллельны Большой Поперечной улице шириною 3,30-4,50 м, идущей от юго-восточных ворот. Вторая поперечная улица проходит по краю террасы. Уровень полов, примыкавших к ней домов 2 и 3 на 2–2,10 м ниже вымостки улицы и в них вели монументальные лестницы шириною 1,35 м, сложенные из плит. Следы террасной системы встречены и на центральном участке (Шургая И.Г., 1975, с. 105, рис. 2, 2). В одном из домов (открытых в центральной части города) помещения находятся на 0,60 м ниже вымостки двора, находящегося на уступе другой террасы, устроенной на подсыпке. В пределах юго-западного участка, где склон холма не так крут, как в центральном и северо-восточном районах города, террасы не строились. Большая Продольная и Большая Поперечная улицы вымощены щебнем с черепками, поперечные улицы на участках I и IV вымощены плитами известняка. Одна из них вымощена щебнем. По обеим сторонам Большой Поперечной улицы открыты остатки тротуара из плит. Оборонительные стены города — их первоначальный пояс — и основные стены кварталов были выстроены единовременно из местного камня.

Выделяется пять разновидностей илуратского дома, ядром которого был мощеный плитами двор. Многие дома были двухэтажными. Как правило, значительную часть дома занимает большое помещение, в котором сосредоточены все основные хозяйственные сооружения, большая печь, разнообразные загородки из плит (табл. XXXIV, 3), стенные ниши, многочисленный бытовой инвентарь — посуда, орудия труда, предметы культа. Печи, как правило, сооружались из вертикальных плит, внутри был один или два саманных столбика, на которые опиралась глиняная с примесью самана плита. Дым выходил через дымоходное отверстие в стене (Гайдукевич В.Ф., 1958б, рис. 6–9). Загородки из двух параллельных рядов плит высотою до 0,50-0,80 м, вкопанных в землю, служили яслями для засыпки корма, в них хранили продовольствие и предметы быта. Зерно ссыпали в пифосы или в ямы грушевидных очертаний, выдолбленные в скале. Устья ям обкладывались каменными плитками и закрывались каменными крышками.

О занятии земледелием, помимо зернохранилищ, говорят находки сельскохозяйственных орудий — серпов, кос и железного наральника, четырехугольных гранитных и известняковых круглых жерновов и разнообразных каменных ступ. О животноводстве свидетельствует как обилие костей домашних животных, так и маслобойки, чашки-цедилки. В небольших масштабах могло быть развито домашнее виноделие, судя по обломку небольшого тарапана, а также ткацкое и гончарное ремесло. Найдена глиняная форма для изготовления светильников и многочисленные лепные сосуды и статуэтки, как жанровые, так и культовые, связанные в первую очередь с женским божеством плодородия. С этим божеством связан и глиняный штемпель для оттискивания изображений на культовых лепешках, найденный в помещении 29 на участке 1 (Гайдукевич В.Ф., 1958б, с. 58, 68, 79–89).

На IV участке открыты алтарь в виде плиты и алтарь, сложенный из плит, над которым возвышался зольный холм. В его зольной насыпи найдены четыре миниатюрные статуэтки и небольшой культовый сосуд (Шургая И.Г., 1975, рис. 3). В северо-восточной части города возле башни I открыто большое святилище, изолированное от других построек (Гайдукевич В.Ф., 1958б, с. 37–47). Возле его стен на возвышении из материковой скалы обнаружено воронкообразное углубление, а рядом следы большого костра, в золе которого найдены кости козы. В северо-восточном углу святилища на столе в виде большой треугольной плиты, лежала меньшая плита, а на ней человеческий череп. На одном из его шейных позвонков обнаружен след рубящего удара. Здесь же были кости курицы (Гайдукевич В.Ф., 1958б, с. 41–46).

Илурат погиб при нашествии готов в 70-х годах III в. н. э. Некрополь Илурата занимал территорию к северо-западу от городища, где найдены плитовые могилы и к юго-западу и юго-востоку от городища, где открыты погребения в склепах. Большая часть склепов представляет собой вырубленные в скале неправильных очертаний камеры, к которым вели дромосы, обычно с грубо высеченными в скале ступенями. Есть также сложенные из хорошо отесанных квадров известняка большие склепы правильной геометрической формы. В отдельных склепах отмечены следы устройства клинчатого свода, иногда склепы представляют собой катакомбы с каменными «лежанками» (Гайдукевич В.Ф., 1958б, с. 139 сл.).

Городище находится на высоком обрывистом берегу Черного моря в 38 км к юго-западу от Пантикапея. Руины города в настоящее время занимают 4,5 га (Марти Ю.Ю., 1928, с. 120). Китей (Кит, Кидеака) упоминается в сочинениях Псевдо-Скилака (68), Плиния (IV, 86). Птолемея (III, 65), Стефана Византийского. Его местоположение подтверждается находкой храмового стола — массивной плиты с двумя подставками в виде бюстов кариатид с надписью 234 г. н. э., сообщающей о сооружении общиной города Китея храма «богу гремящему» (КБН, 942). Первый план его был составлен П. Дюбрюксом. Небольшие раскопки здесь проводились в 1928, 1929 гг. (Марти Ю.Ю., 1929; Гайдукевич В.Ф., 1959б, с. 223), в 1957 г. (Белова Н.С., 1961), а с 1970 г. раскопками руководили С.С. Бессонова, а затем Е.А. Молев (см.: АО 1971–1977 гг.). В целом время жизни города определяется примерно с V в. до н. э. до V в. н. э. В IV в. до н. э. Китей был окружен стенами толщиной около 2,5 м с башнями и рвом. В I в. н. э. эти укрепления были усилены второй стеной, шедшей вплотную, параллельно первой с внешней стороны. Она была сооружена из больших необработанных камней и бута и имела ширину до 3 м. В центре, вблизи зольника, где была найдена упомянутая надпись, по-видимому, и находился храм «богу гремящему». Там же обнаружены и мраморные солнечные часы, украшенные рельефным изображением головы быка. Зольник существовал в течение всей истории города. К III в. до н. э. относится жилое помещение с очагом и цистерной для воды, раскопанные на берегу. От II–IV вв. н. э. дошли остатки двух стен довольно большого здания, мостовой, жилых построек с зернотерками, каменными кормушками, зерновыми ямами, пифосами. В слое III–IV вв. н. э. на западном раскопе открыт комплекс, бывший, видимо, мукомольней. Вблизи города прослеживаются остатки оград земельных участков, следы домов или усадеб. Находки бракованных гончарных изделий и остатков металлических шлаков говорят о существовании местного керамического и металлургического производства. Изобилие глиняных грузил, костяных игл для вязания сетей, множество костей рыб (судак, красная рыба) и раковин мидий свидетельствует и о занятии жителей Китея рыболовством.

Севернее и северо-западнее города находился грунтовый и курганный некрополь. Наиболее ранние захоронения в нем относятся к IV–III вв. до н. э. Некоторые из них имеют скифские черты. В первые века нашей эры распространение получили семейные усыпальницы, высеченные в скале, земляные и сооруженные из плит.

Упоминается Псевдо-Аррианом (§ 76) как один из наиболее удаленных к югу от Пантикапея городов и Страбоном (XI, 2, 5). Остатки города обнаружены в 50 км к югу от Пантикапея на мысу, расположенном между берегом Черного моря и озером Элькен, в древности являвшимся, по-видимому, морским заливом. В округе Киммерика обнаружена крепость на плато Опук и ряд небольших поселений на южном берегу озера и на восточном склоне горы Опук (холм А) (табл. XXXV, 1). П. Дюбрюкс снял план городища (хотя ошибочно отождествил его с Китеем) и крепости на горе Опук (рис. XXXV, 4) (Дюбрюкс П., 1858, с. 63–75). Проведя небольшие разведочные раскопки, он обнаружил водоем, дно которого украшал геометрический орнамент, выложенный галькой (Кругликова И.Т., 1958б, рис. 1, 2). И.П. Бларамберг составил его описание и план. Он верно отождествил город с древним Киммериком. В 20-х гг. XX в. Ю.Ю. Марти провел небольшие раскопки на западном склоне горы Опук, обследовав также и развалины оградительной стены между городским поселением и берегом оз. Элькен (Марти Ю.Ю., 1928, рис. 1-10). В 1947–1949 гг. И.Б. Зеест производила раскопки на двух холмах — «Змеиный» и «Большой» (Зеест И.Б., 1949а, б; 1950). В 1950, 1951 гг. И.Т. Кругликова продолжала изучение города на западном склоне г. Опук (раскоп «Береговой») и исследовала поселение на восточном склоне горы (холм А) (Кругликова И.Т., 1958б, с. 223–236). На западном склоне г. Опук, на месте греческого города наиболее ранние находки керамики относятся к V в. до н. э., но строительных остатков этого времени не обнаружено. В эллинистическую эпоху центральная часть Киммерика, вероятнее всего, находилась в районе Большого холма. Она была окружена с южной, западной и северной сторон стеной циклопической кладки (Зеест И.Б., 1949а, рис. 20), которая отмечена и на плане И.П. Бларамберга (Марти Ю.Ю., 1928, с. 5. рис. 5). Стена тянется в восточном направлении, где удается проследить два ее внешних фасада, сложенных из огромных необработанных блоков известняка, с забутовкой внутреннего пространства. Аналогичная стена толщиной 2,50 м ограждала порт Киммерика. В восточной части плато на горе Опук находилось укрепление. В его северной части была цитадель, прямоугольная в плане с мощными стенами толщиной более 4 м из блоков известняка. Идущая к югу от цитадели стена пересекает плато поперек. Сохранились ворота и остатки фундаментов двух башен. Крепость была построена в I в. до н. э., но существовала и во II–III вв. н. э. (Зеест И.Б., 1949б, с. 94). От оборонительных сооружений плато в восточном направлении по склону горы идет стена («Восточная стена») толщиною 2,50-3,00 м, длиною 500 м с пятью башнями, оборонявшая район восточного и южного склонов горы. Укрепления Киммерика, видимо, составляли единую систему обороны вместе с Узунларским валом.