Специфичной для Северного Причерноморья являлась сероглиняная керамика с лощеной поверхностью, распространенная и у местных племен (табл. CXXXVIII, 7) (Кругликова И.Т., 1954, с. 82 и сл., табл. I, 7, 10, 11, рис. 1, 2). Она производится в течение всей античной эпохи. Среди боспорских сероглиняных лощеных сосудов выделяется группа кувшинов и чаш с зооморфными ручками (в виде кабанов, птиц и т. д.), имеющая аналогии в керамике Подонья, Кубани, Северного Кавказа и Средней Азии и связанная с распространением сарматских влияний (Скалон К.М., 1941, рис. 8-10, 15, 18; табл. III–VII, IX, XV; Кастанаян Е.Г., 1951, рис. 2; Кругликова И.Т., 1954, табл. II, 21–23) (табл. CXXXVIII, 32, 33). Иногда такие сосуды покрыты красной краской и лощением в подражание краснолаковым. С течением времени зооморфные ручки становятся все более схематичными.
Лепная посуда
(Н.П. Сорокина)
Соотношение лепной и гончарной греческой посуды в обиходе населения эллинских центров Северного Причерноморья было различным в разные эпохи, как различны были, при некоторой их устойчивости, и типы лепной керамики и ее орнаментация. Лепные сосуды находили в ранних культурных слоях всех греческих городов и поселений (Кругликова И.Т., 1951; 1954; Кастанаян Е.Г., 1952; 1958а; 1967; Арсеньева Т.М., 1965; 1969; Марченко К.К., 1974а; 1974б; 1975) (табл. CXLIX, и CL). Они делятся по функциональному назначению на столовую (лощеную) и кухонную посуду — без лощения или со слабым лощением, часто покрывавшим лишь верхнюю часть сосуда. В общем, численно эта группа была невелика. В Танаисе в противоположность другим северопричерноморским городам, лепная керамика преобладала над гончарной, исполняя функции кухонной, столовой посуды и даже тары (Арсеньева Т.М., 1965, с. 169; 1969, с. 173, 207). Лепная керамика играет гораздо большую роль в быту сельского населения, чем жителей городов (Гайдукевич В.Ф., Капошина С.И., 1951, с. 175; Кастанаян Е.Г., 1952, с. 249; Лапин В.В., 1966, с. 167; Кругликова И.Т., 1975а, с. 228). Это явление может объясняться несколько иным этническим составом сельского населения, его меньшими экономическими возможностями и, наконец, просто меньшей обеспеченностью сельской местности привозными ремесленными керамическими изделиями.
Среди столовой посуды, второй половины VII–VI вв. до н. э. с серым и черным лощением (о. Березань и Ольвия и другие города) (табл. CXLIX, 7; CL, 1, 2), встречаются сосуды, аналогичные находимым на таврских и скифских поселениях того же и более раннего времени (Кругликова И.Т., 1954, с. 82; Кастанаян Е.Г., 1967, с. 32 сл.; Марченко К.К., 1974а, с. 125 сл.). На Березани, в Ольвии и ее округе, во второй половине VII–VI в. до н. э. употреблялись также сосуды (табл. CXLIX, 10, 11), находящие аналогии среди керамики протофракийских и фракийских племен Карпато-Дунайского бассейна (Марченко К.К., 1974а). Аналогичное явление отмечается и для нелощеной керамики VII–III вв. до н. э. (Марченко К.К., 1974а, с. 119 сл.). Вторая группа лепной нелощеной керамики второй половины VII — начала VI в. до н. э. (табл. CXLIX, 8, 9, 14, 23) имеет аналогии среди керамики раннескифских поселении лесостепной зоны правобережья Днепра (Марченко К.К., 1974а, с. 114 и сл.).
Среди лепной керамики других северо-понтийских городов известны горшки близкой формы (табл. CXLIX, 18, 19, 25, 30, 32, 46, 50; CL, 4, 5, 6, 12). Эти типы горшков, появляясь во второй половине VI в. до н. э., сохраняются вплоть до первых веков нашей эры. В начале V в. до н. э. подобная керамика бытовала у скифского населения степей Северо-Западного Причерноморья, у населения Нижнего Дона, Приазовья и Прикубанья (Кастанаян Е.Г., 1952, с. 253 сл.; 1958, с. 393; Кругликова И.Т., 1951, с. 89–99; Марченко К.К., 1974а, с. 115, 165, 169).
В эллинистический период лепная керамика продолжает занимать скромное место среди общей массы глиняной посуды. В боспорских городах лепные сосуды эпохи эллинизма имеют орнамент в очень редких случаях (табл. CXLIX, 11; CL, 15–17). Единственное исключение составляет Танаис (Арсеньева Т.М., 1969, табл. III, VI, X). В Ольвии, наоборот, в период эллинизма лепные горшки по большей части орнаментированы.
В период позднего эллинизма и первых веков нашей эры роль лепных сосудов в быту северо-понтийских городов возрастает (Марченко К.К., 1974а, с. 61, 64, 74 и сл.). Среди лепной керамики появляются подражания греческим формам (табл. CXLIX, 22) (Кругликова И.Т., 1951, с. 96, рис. 1, 4; 1954, с. 86, табл. I, 13, 22; Кастанаян Е.Г., 1952, рис. 6, 1–4; 7). В первые века нашей эры на Боспоре получает широкое распространение разнообразная и обильная орнаментация верхней части сосуда, венчика, ручек. Применяют разные штампы треугольные, угловые, кольчатые, насечки, ямочный орнамент, сетчатый резной и лощеный и прочерченный широкими полосами. Можно заметить возрождение архаических мотивов: резной геометрический орнамент (табл. CL, 25, 36, 39; CLI, 27, 28), но теперь на нелощеных сосудах. К новым типам боспорской керамики первых веков нашей эры относится тип глубокой чаши с широкими плоскими, отогнутыми наружу почти под прямым углом краями, по которым нередко наносилась различная орнаментация, а также сосуды с зооморфными ручками. Однако в лепной технике зооморфные ручки сосудов почти всегда были сильно схематизированы (табл. CLI, 35) (Скалон К.М., 1941, табл. VIII, 1; Кругликова И.Т., 1954, табл. II, 4; III, 21, 22; Кастанаян Е.Г., 1951, рис. 3, 10; 1955, рис. 21–24; 1958, табл. V, 12, 13, рис. 3). В первые века нашей эры на Боспоре распространяются горшки и чашки с ручками-упорами в виде горизонтальных выступов или горизонтальных и дугообразных налепов, украшенные нередко ямочным орнаментом или насечками. На выступах делались иногда сквозные дырочки очевидно, для подвешивания сосуда, на крае сосудов с такими выступами и налепами можно встретить вертикальные выступы в виде полуовальных бугорков, иногда раздвоенных, или в виде конуса (табл. CXLIX, 26, 32). Среди ручек-упоров на танаисских сосудах можно встретить и узкие налепы, расположенные вертикально, что не характерно для городов Боспора (Арсеньева Т.М., 1969, табл. III, 3; V, 11; VII, 3, 8, 15; IX, 6, 12, 13; XI, 1), но встречается на Нижнем Дону и в IV–III вв. до н. э. на Елисаветовском городище (Книпович Т.Н., 1935б, рис. 53, 1, 2, 4). Сосуды с ручками-упорами имеют аналогии среди керамики первых веков нашей эры у крымских скифов, меотских и сарматских племен (Анфимов Н.В., 1950, рис. 26, 4; 1951, рис. 5, 11; 8, 12; Дашевская О.Д., 1958, рис. 1, 9, 10; 5, 13). В первые века нашей эры на Боспоре появляются лепные кувшины с реберчатыми, желобчатыми и прямоугольными в сечении ручками и налепами по бокам ручек и на горле (Кругликова И.Т., 1951, 1954; Кастанаян Е.Г., 1952). К новым формам относятся также амфоры (табл. CXLIX, 40; CL, 35) и чашки, подражающие по форме краснолаковым сосудам. Стремление декорировать лепную керамику свидетельствует о все более растущем ее значении в быту городского населения, об использовании лепных сосудов не только в качестве кухонной, но и столовой посуды.
В Танаисе в первые века нашей эры в отличие от других боспорских городов преобладают чаши на ножке. Такие чаши распространены на скифских и меото-сарматских городищах Нижнего Дона, Кубани, Нижнего Побужья и Приднепровья. Встречаются они и в Ольвии (Арсеньева Т.М., 1965, с. 171, табл. I; Марченко К.К., 1975, рис. 2, 30–32). Для Танаиса IV в. характерны острореберные миски, в том числе лощеные, имеющие аналогии среди лепной и гончарной керамики, среднеднестровских и нижнеднепровских городищ (Арсеньева Т.М., 1965, с. 180 и сл. 191).
