— Так и есть, — сказал Харри. — Сколько именно времени прошло с тех пор, как мы виделись?

— Это ты мне скажи. Месяц. Или два? Время летит, ты точно давненько не появлялся.

— Если я не ошибаюсь, я был здесь во вторник пять недель назад, не так ли? И во вторник перед этим?

Парнишка слегка откинул голову назад, как будто хотел посмотреть на него с чуть большего расстояния.

— Почему такой интерес?

Харри услышал подозрение в его голосе и понял, что слишком поторопился.

— Это всё опухоль, — сказал он. — Врач говорит, что она давит на мозг и вызывает частичную потерю памяти. Извини, просто пытаюсь восстановить события последних месяцев.

— Ты уверен, что помнишь меня?

— Немного, — сказал Харри. — Но не всё. Извини.

Парень обиженно фыркнул.

— Можешь мне помочь? — спросил Харри.

— Если ты поможешь мне.

— С чем?

— Допустим, ты заплатишь за мой порошок немного больше, чем обычно. — Он высунул что-то наполовину из кармана куртки, и Харри увидел маленький пластиковый пакетик с белым порошком. — Тогда я смогу подать его тебе так же, как и в прошлый раз.

Харри кивнул. Александра рассказывала ему, что наркотики — кокаин, спиды, попперс⁶⁶, мисс Эмма⁶⁷ — покупались и продавались более или менее открыто в гей-клубах, в которых она бывала.

— И как ты подал мне его в прошлый раз? — спросил Харри.

— Господи, я думал, это ты запомнишь. Я вдул его в твою прелестную, узкую медвежью норку вот этим… — Парень поднял короткую металлическую соломинку. — Может, спустимся вниз?

Харри вспомнил о предупреждении Александры относительно тёмных комнат. Комнат, где кто угодно мог стать чьей-то законной добычей.

— Окей.

Они встали и пошли по комнате. Глаза следили за ними из-за звериных масок. Парень открыл дверь в дальнем конце зала, и Харри последовал за ним в темноту, вниз по крутой узкой лестнице. Уже на полпути он услышал звуки. Стоны и крики и — когда он спустился в подвал — шлепки плоти о плоть. На стенах горели маленькие голубые огоньки, и когда его глаза наконец достаточно привыкли к полутьме, он смог детально рассмотреть, что происходит вокруг него. Мужчины занимались сексом всеми возможными способами: кто-то обнажённым, кто-то полуодетым, а у кого-то была расстёгнута только ширинка. Те же звуки он услышал за дверями кабинок. Харри встретился глазами с человеком в золотой маске. Он был большим и мускулистым. Совершал ритмичные толчки над человеком, перегнувшимся через скамью. Зрачки за золотой маской были расширенными и чёрными в широко открытых глазах, устремлённых на Харри, который инстинктивно вздрогнул, когда мужчина хищно оскалил зубы с вожделением во взгляде. Харри позволил своему взгляду блуждать дальше. В комнате стоял запах, от которого он едва не задохнулся. Нечто иное, кроме смеси запахов хлора, секса и тестостерона, едкий запах, напоминающий бензин. Он никак не мог понять, что же это такое, пока не увидел обнажённого мужчину, который открыл маленький ярко-жёлтый флакон и понюхал. Конечно, это был запах попперса. Этот стимулятор был популярен в клубах Осло, которые Харри часто посещал, когда ему было чуть больше двадцати. Тогда это называли «приливом», вероятно, потому что это было именно так: прилив на несколько секунд, когда сердце адски бьётся, на короткое время увеличивается кровообращение и обостряются все чувства. Лишь позже он узнал, что геи — находящиеся в пассивной позиции — используют его для усиления удовольствия от анального секса.

— Привет.

Это был мужчина в золотой маске. Он подошёл к Харри и положил руку ему на промежность. Хищная улыбка стала шире, и Харри почувствовал его дыхание на своём лице.

— Он мой, — сказал голубок резким голосом, схватив Харри за руку и утаскивая его за собой. Харри услышал смех качка позади.

— Кажется, все кабинки заняты, — сказал парень. — Может, нам...?

— Нет, — сказал Харри. — Наедине.

Парнишка вздохнул.

— Возможно, там дальше есть свободные. Пойдём.

Они прошли мимо комнаты с открытой дверью, из которой доносился плеск, похожий на звук льющегося душа. Харри заглянул внутрь, когда они проходили мимо.

Двое обнажённых мужчин сидели в ванне с открытыми ртами, в то время как другие мужчины, некоторые в одежде, стояли и мочились на них.

Они прошли через большую освещённую стробоскопами комнату, в которой грохотала песня «She’s Lost Control» группы «Джой Дивижн». В центре комнаты находились качели, прикреплённые к потолку цепями. Мужчина, вытянувшись всем телом, летал на качелях, как Питер Пэн, раскачиваясь взад и вперёд в кругу мужчин, которые имели его по очереди, будто передавали косяк.

Харри с голубком вышли в другой коридор с несколькими кабинками, и снова по звукам можно было догадаться на том, что происходит за раздвижными дверями. Двое мужчин вышли из одной кабинки, и парнишка поспешил занять её. Харри последовал за ним, и парень закрыл за ними дверь. Комната была размером примерно два на два метра. Без предисловий парень начал расстёгивать рубашку Харри.

— Может быть, рак не так уж и плох, Кэтмен, сейчас ты на ощупь скорее спортсмен, чем медведь.

— Подожди, — сказал Харри. Он повернулся к нему спиной и полез в карман костюма. Когда он обернулся, в одной руке у него был бумажник, а в другой — телефон.

— Ты хотел продать мне немного кокаина, верно?

Голубок улыбнулся.

— Если ты заплатишь цену.

— Тогда давай сначала заключим сделку.

— О, вот теперь это больше похоже на тебя, Кэтмен. Коксмен, — он засмеялся и достал пакетик с порошком.

Харри взял пакетик и протянул ему бумажник.

— Теперь я получил от тебя кокаин, и ты можешь взять из моего бумажника столько, сколько тебе причитается за него.

Глаза голубка с сомнением уставились на него из-под маски.

— Ты сегодня ужасно щепетильный, — ответил он, затем открыл бумажник, заглянул внутрь и вытащил две банкноты по тысяче крон.

— На данный момент этого будет достаточно, — сказал он, положив бумажник обратно в карман костюма Харри, и начал расстёгивать его брюки. — Хочешь, чтобы я отсосал твой медвежий член? Извини, твой спортивный член?

— Нет, спасибо, я получил то, что хотел, — ответил Харри, положив руку, свободную от телефона, за голову парня, будто чтобы приласкать, а вместо этого стягивая с него змеиную маску.

— Какого чёрта, Кэтмен! Это… ладно-ладно, для меня это не имеет большого значения.

Он хотел было продолжить расстёгивать брюки Харри, но тот остановил его и застегнул их обратно.

— А, понимаю, сначала кокаин.

— Не совсем, — сказал Харри, снимая берет и собственную маску.

— Ты… блондин, — удивился парень.

— Важнее, — ответил Харри, — я полицейский, который только что сделал аудио- и видеозапись того, как ты продаёшь мне кокаин. Что влечёт за собой наказание вплоть до десяти лет лишения свободы.

В синем свете невозможно было разглядеть побледнел ли его собеседник, поэтому Харри не был уверен, что блеф сработал до тех пор, пока не услышал рыдания.

— Чёрт, я знал, что это не ты! У тебя другая походка и акцент восточного Осло, и я чувствовал, что у тебя не рыхлая задница, как у него. Я такой идиот. Чёрт тебя подери! И Кэтмена!

Он схватился за дверь, чтобы выйти, но Харри удержал его.

— Я арестован?

Что-то в интонации и взгляде этого голубка заставило Харри задуматься, не нравится ли парню его затруднительное положение.

— Ты собираешься… надеть на меня наручники?

— Это не игра, — Харри вытащил из внутреннего кармана парня визитницу с именем «Филип Кесслер».

Филип закрыл лицо руками и заплакал.

— Однако есть способ решить эту проблему, — сказал Харри.

— Есть? — Филип взглянул на него заплаканными глазами.

— Мы можем уйти и отправиться в приятное и тихое место, где ты расскажешь мне всё, что знаешь о Кэтмене. Договорились?

Терри Воге ещё раз проверил время. Девять часов тридцать шесть минут. Никто не попытался заговорить с ним. Он снова перечитал сообщение и пришёл к тому же выводу, что и прежде: он не мог перепутать время и место. Он дал парню дополнительные полчаса в качестве широкого жеста, так как раньше сам он позволял себе получасовое опоздание. Но сорок минут было уже слишком. Парень не пришёл. Блеф. Возможно, розыгрыш. Может быть, прямо сейчас кто-то стоит среди туристов этажом ниже и смеётся над ним. Смеётся над опозоренным, презираемым журналистом-шарлатаном. Быть может, это было его наказанием. Он плотнее закутался в шерстяное пальто и начал спускаться по покатой крыше. К чёрту их, к чёрту их всех!