Тогда Ливий перевел взгляд на трупы.

— Жалеешь, что не смог никого допросить? Мне плевать на их причины, — сказал Мудрейший.

Ливию действительно хотелось узнать, почему Златоглав взялся за него. Вернее, причина была ясна: Волк хотел выяснить, почему именно Златоглав смог добраться сюда, да и как вообще узнал об этом месте.

— Что делать с трупами?

— Ценное — собрать. А с телами разберутся матросы.

Убегая, златоглавец даже не смотрел себе за спину. Он знал, что у него почти нет шансов уйти. Удар кулака выбил из него всю ярь, даже защитная техника Златоглава не спасла от повреждений. Второй такой удар златоглавец не смог бы пережить.

Нужно было сбежать. Сбежать и рассказать Златоглаву. Кто знал, что пяти Мастеров не хватит, чтобы схватить Ливия и разобраться с одним стариком?

— Вроде ушел, — сказал златоглавец и оглянулся назад. До корабля было километров пятьдесят, не меньше. Златоглавца никто не преследовал.

Резкая боль в сердце пронзила тело мужчины. Златоглавец только и успел, что схватиться за грудь — и в то же мгновение мертвым рухнул на землю.

После битвы Мудрейший сказал Ливию отдыхать, ведь прямо перед нападением завершилась тренировка. Волк воспользовался этой возможностью. Отоспавшись в своей каюте, он вновь поднялся на верхнюю палубу. И здорово удивился, ведь она была целой. Всего за пять часов корабль починили, даже массивная срубленная мачта гордо возвышалась над палубой.

«Надо же! Нету следов на месте слома. Неужели установили совсем новую мачту?», — удивился Ливий.

Мудрейший стоял на своем излюбленном месте, покуривая трубку. Будто и не было никакого боя, в котором полегли четыре златоглавца и почти вся команда корабля.

«Если бы мне пришлось драться в одиночку, то я точно проиграл бы», — подумал Ливий, вспоминая вчерашний бой.

Златоглавцев было пятеро. Четыре Мастера и один Великий Мастер. Ливию приходилось убивать Мастеров, но нельзя сравнивать идущих из большой школы и всех остальных. Те Мастера из Песьей Ямы не шли ни в какое сравнение с Мастерами Златоглава.

Они недооценили Мудрейшего. И Ливий понимал почему. Мастера магомеханики предпочитают держаться подальше от боя. Видимо, златоглавцы решили, что Мудрейший полагается на механизмы — корабль и деревянную команду. А сам по себе не слишком и силен. Дальнейший бой оказался слишком скоротечным. Настолько, что сбежать смог только один златоглавец.

И это было для Ливия главной загадкой. Зачем отпускать? Чтобы он рассказал Златоглаву, что не стоит сюда соваться? Но разве Мудрейшего волнует такое?

Расспрашивать об этом Сагранефа не было никакого смысла, свой ответ он дал вчера. Оглядевшись, Ливий задал другой вопрос:

— А как ваше судно называется?

— Неужели спросил? — хмыкнул Мудрейший, выпуская изо рта целое облако дыма. В трубке просто не могло быть столько табака, и Ливию очень хотелось изучить ее. «Скорее всего, артефакт», — думал он, глядя трубку.

— Мой корабль называется «Мотылек», — сказал Сагранеф, смотря куда-то вдаль.

Имена бывают разные. Капитаны одних кораблей усмехаются и готовы рассказать о названии корабля, чаще всего невероятно забавном и запоминающимся. «Куртизанка Мари», «Пятнистая русалка», «Крадущийся кот» — каждое имя несет в себе какую-то забавную историю, которую и капитан, и команда обожают и любят рассказывать всем встречным.

А есть капитаны, для которых название корабля значит очень многое. И они не любят рассказывать об этом. Чаще всего такие корабли носят имена женщин. «Адель», «Вилетта», «Магридари» — стоит капитану сказать имя своего корабля, как его глаза заполняются радостью, болью и страстью давно минувших дней.

«Мотылек» явно относился ко второму виду. Расспрашивать Мудрейшего Ливий не стал.

В думах Сагранеф был недолго, и вскоре вновь набил трубку табаком и внимательно посмотрел на Волка.

«Новая тренировка. Подозреваю, что Шаги Предков», — сразу понял Ливий. И не ошибся.

— Предыдущие тренировки были ради Шагов Предков, — сказал Сагранеф. — Поэтому тебе нужно научиться ходить правильно. Еще раз. Не так убого, как это делаешь ты, а по-настоящему, как делают истинные мастера.

Ливий кивнул, хотя пока по-прежнему ничего не понимал. Зачем это все? Пришлось тренировать обычные шаги, Стойку Железного Древа и удары Первооснов. Но Ливий не почувствовал, что стал сильнее или быстрее. Небольшие изменения были. Вот только они явно не стоили потраченного времени.

— Зачем это все, Мудрейший? Я буду выполнять любые ваши инструкции, и все же мне интересно, ведь сам понять не могу.

Немного покурив, Сагранеф сказал:

— Первую половину ответа дам тебе сейчас. Ливий, способен ли ты улучшить Шаги Предков? Первоосновы? Стойку Железного Древа?

Мудрейшему требовался честный ответ. Ливий его дал.

— Думаю, что способен. Эти техники…относительно просты. Мне приходилось изменять техники в разы сложнее, чем эти.

— Хорошо, — кивнул Мудрейший.

Несколько секунд он спокойно молчал, а затем гневливо, совсем не сдерживая голос, Сагранеф прокричал:

— Первоосновы созданы много веков назад! Они совершенны! Думаешь, что можешь их изменить? Первоосновы прошли через сотни идущих! Многие из них были первоклассными мастерами. Все, что можно было изменить в Первоосновах — давно изменили. Или ты думаешь, что способен на это, потому что охиронец? Думаешь, ты первый охиронец, который пользуется Первоосновами⁈

Ливий почувствовал стыд. Он, Мастер, который создавал и менял техники, оказался раздавлен собственной гордыней. Разум попытался спасти Ливия, быстро показать, как можно улучшить Шаги Предков. Но Волк не увидел ничего.

«Как так?», — пораженно подумал он.

— Первоосновы просты не потому, что предназначены для начинающих. Они просты, потому что в них нет ничего лишнего, — сказал успокоившийся Мудрейший. — Ты знаешь измененные версии Первооснов?

Ливий знал несколько. Воспоминания о чемпионате Централа и недавном бое нахлынули на Волка.

— Да, — кивнул он. — Стойка Красного Древа. И Семь Пламенных Лучей.

— Ты применяешь Стойку Железного Древа? А Шаги Предков?

— Да, Мудрейший.

— А почему не Стойку Красного Древа и Семь Пламенных Лучей?

От Стойки Красного Древа Ливий отказался очень давно. Впрочем, как и от Семи Пламенных Лучей, в которых совершенно не нуждался.

— Стойка Красного Древа нестабильна и может нанести тебе вред. Семь Пламенных Лучей — не такая универсальная техника передвижения, как Шаги Предков…Я вас понял. Хотите сказать, что любая попытка улучшить Первоосновы ведет к их утяжелению, потому что Первоосновы уже совершенны в своей простоте?

Мудрейший довольно хмыкнул и затянулся табаком.

— Это была первая половина ответа. Вторую получишь, когда освоишь Шаги Предков. А теперь стой смирно.

Иглы вонзились в тело Ливия. Он знал, что нужно делать.

Потянулись долгие дни тренировки Шагов Предков. Сначала Ливий думал, что быстро управится — за два-три дня, максимум неделю. Реальность оказалась гораздо суровее.

Сначала прошел месяц. Мудрейший сам решал, когда Ливию стоить отдохнуть — тогда Волк спускался вниз, обедал и спал, а потом возвращался к тренировкам. Сагранеф позволил отдохнуть два раза за месяц.

Теперь Ливий понял, почему пришлось начинать с обычных шагов и Стойки Железного Древа. Без изучения правильной техники ходьбы освоение новых Шагов Предков заняло бы раза в три больше времени. Стойка Железного Древа, в свою очередь, была тесно связана с Шагами Предков, потому что обе техники входили в Первоосновы. Боец должен быть готов занять стойку после шага и выйти из стойки в шаг. И тут пришлось бы потратить гораздо больше времени, если бы не предварительная подготовка.

Мудрейший сделал все, чтобы изучение новых Шагов Предков не затянулось надолго. И даже так сначала прошел один месяц, а за ним — второй.

Ливию пришлось выпить еще два чайника с ядом. Сейчас Волк хорошо понимал — без боли не будет и прогресса. Поэтому сам говорил Сагранефу, когда нужно добавить новую порцию яда в организм.