— Старшеклассник Лорен Кривоклык, есть ли причина, по которой вы нарушаете порядок в столовой? — спросила она ледяным голосом. И тут я заметил, что лапа Лорена раздавила одно из пирожных Анны, когда он опустил её на стол. Я вздохнул и опустил Фиби на стол.

— Ты влип в неприятности, чувак, ты испортил её кекс, — я кивнул, указывая на стол, и прижал Фиби к своей груди, как будто укачивал злую кошку, погладил дракончика, чтобы успокоить. Зверюшка не сводила пристального взгляда с Лорена и я опасался, что она разорвёт придурка. Лорен взглянул на крошки под своей ладонью, потом снова на Анну. Парень побледнел и выпрямился, подняв руки в верх, отступил на шаг от стола.

— Анна, давай не будем сходить с ума. Это была случайность. Ты же знаешь, что мы не можем применять боевую магию внутри школы… у тебя могут быть большие проблемы, — пробормотал хулиган, пятясь назад. Анна обошла стол и пошла за ним, а Лорен отходил все быстрее, не отводя глаз от красноволосой взбешённой эльфийки. Григ прикрыл лицо салфеткой, уши его дергались вверх и вниз от едва сдерживаемого смеха. Хрюканье и всхлипы, которые он издавал, больше походили на звуки его любимой паровой машины, и я боялся, что он вот-вот взорвется.

И тут Лорен вдруг развернулся и припустил наутёк, Анна рванула за ним следом. Я согнулся в припадке гомерического хохота, глаза заслезились, закололо в боку. Но я не был одинок в своем веселье: половина столовой гоготала вместе со мной. Фиби звонко защебетала и отрывисто защёлкала, будто ей это тоже понравилось, а Ангелина фыркнула и засвистела.

— Да, ты права, Ангелина, я думаю сегодня он получит хороший урок, — сказал я, утирая глаза рукавом рубашки. Теперь, когда этот никчемный тип ушел, я мог со спокойной совестью идти на занятия по приручению. Вчера я пропустил всё уроки и не хочу отстать.

Мне не так уж было жаль пропускать занятия, учась в колледже на Земле. Но магия… это же просто круто!! Поднявшись, собрал орехи и кусочки мяса в два мешочка, чтобы припрятать их в карманы для своих питомцев. Убрав свой поднос, попрощался с Григом и пошел на улицу. Сегодня мой урок по приручению проходил на открытом воздухе, чему я был очень рад. Мне нужно было разобраться во многом и многое понять о самом себе. В школе сплетен обо мне ходило довольно много. Были доброжелатели, нашлись завистники и недруги. Мне было все равно, что обо мне говорят, но я не понимал, почему у меня была такая сила, которая могла делать то, с чем едва справлялись боевые маги… Ведь моя способность заключалась в приручении животных? Это как-то странно…

— Ох, мистер Стрельцов… похоже, вы побывали в большой передряге с тех пор, как мы виделись в последний раз, — произнес профессор Рамсин, когда я пришел во двор, где проходило наше занятие. Я уставился на огромную улитку, которая говорила со мной.

У профессора не было ни рук, ни ног, а его одеяние состояло из серебряной раковины с линиями. На его голову был одет войлочный цилиндр с радужным пером, воткнутым в ленту, опоясывающую шляпу. Я был почти уверен, что под цилиндром у него спрятаны длинные усики, но никогда не решался об этом спросить.

— Я вижу, вы приручили питомца! Пожалуйста, подойдите поближе, чтобы я мог осмотреть вашего нового спутника, — продолжила улитка. Я приблизился к большой фигуре и подумал, какой тяжелый должен быть серебряный снаряд диаметром в полтора метра. Такой вывод я сделал, потому что никогда не видел, чтобы профессор Рамсин передвигался больше, чем на пару сантиметров за урок. Улитка была невероятно медлительной. Он также был отличным преподавателем, и мне очень нравились его уроки.

— Это Фиби. Я нашёл её среди стаи драконов на холмах. Голова улитки повернулась к Фиби, шляпа на голове профессора закачалась из стороны в сторону:

— Хм…Интересно. Она не соответствует стандартным характеристикам дракончиков. Вы уверены, что она принадлежала именно этой стае?

— Да, там был холм из камней, когда мы с Григом взобрались на него, я обнаружил щель в скале. Стая обитала внутри трещины за холмом. Драконы парили над обвалившимися камнями, ели грызунов и других мелких животных, прячущихся среди них. Я положил приманку с мясом, и через некоторое время она прилетела пообедать. Когда я наложил на неё чары, она приняла их и запрыгнула мне на плечо, — подробно рассказывал я, поправляя очки. Фиби прихорашивалась у меня на плече. Она развернула крылья и зевнула, откинув голову назад в сторону гигантской улитки. Осмотр закончен, профессор снова кивнул.

— Замечательно. Вы, безусловно, талант, мистер Стрельцов. Теперь, я думаю, вы должны изучить, как большинство укротителей ухаживают за своими многочисленными питомцами, — сказал профессор, приступая к лекции.

Профессор рассказывал о том, что большинство укротителей пользуются устройством, которое называется стазисным фонарем. На груди укротителя прикреплялся ремень, на котором висит часть оборудования, сочетающая в себе паровую технику и обычные заклинания, которые позволяли укротителю хранить своих зверей на стеклянной пластине. Когда укротитель включал свет фонаря, чтобы он проник через пластину, зверь появлялся перед ним. Если укротитель успевал сделать ритуал, чтобы вернуть своего питомца до его гибели на пластину, то тот мог находиться на ней достаточно долго, чтобы потом получить помощь и излечить серьезную рану. Рамсин объяснил, что ритуал занимал несколько минут, и это было плохой альтернативой изучению настоящих заклинаний для лечения зверя. Сами фонари требовали картридж для паровой маны. Они были дорогими и могли быть использованы только несколько раз без перезарядки. Самые простые фонари могли содержать только одного зверя, но они всё равно стоили, как месячная зарплата хорошо зарабатывающего мага.

Я слушал с интересом, хотя и не собирался держать Фиби или Ангелину в такой штуке, но, если я приручу больших зверей и захочу перемещать их с собой, мне может понадобиться что-то подобное. Помня слова Грига о возможности купить магическое оборудование, я начал фантазировать о том, что я бы хотел приобрести. Ангелина дернула меня за ухо и запищала, чтобы я сосредоточился на уроке.

— Ладно, ладно, сначала учеба, — промычал я, вытащил из куртки сложенную пачку бумаги, перо и принялся записывать ритуал для хранения зверя со всеми деталями, которые поместились на страницах.

— Интересно, есть ли в этом измерении пространственные артефакты или сумки для хранения вещей? — снова отвлёкся я, но Ангелина быстро вернула меня к действительности.

Несмотря на случайные стычки с Лореном, следующие два месяца пролетели очень быстро. Я не знал точно, что на самом деле Анна сделала с оборотнем, но, видя, как он хромал с пакетом льда, привязанным между ног, решил, что это было очень больно. Я представил его перебинтованные яйца, и это поднимало мне настроение и заставляло смеяться несколько недель подряд… пока в Академии не начались практические экзамены.

Я завалил экзамен по межпространственной географии, но это было и не удивительно. У меня не было ни способности к понимаю безумных четырехмерных карт пространства, ни достаточной магии, чтобы делать подвижные модели. Я не расстроился, когда понял, что мне не позволят стать исследователем измерений или портальщиком. Это было не моё. Основы заклинаний были просто мукой, тем более, что у меня не было практики во многих нужных заклинаниях. Я еле-еле сдал экзамен, хотя и ходил на дополнительные занятия. Зато легко шло общение с магическими существами, благодаря моему обучению укрощению. Я без труда справлялся с безвредными животинками, которых показывали на первом уроке. Профессор Рамсин даже автоматически поставил мне зачет по Укрощению. Моя связь с Фиби была доказательством моего успеха.

Сбор маны разочаровал меня по совершенно другой причине. Я был заинтересован технологией, которую они создавали на основе паров маны, но жаль, что я не понимал математики, лежащей в основе изобретений. Пределы прочности, давление газа и стресс-тесты — всё это было слишком сложно для меня, хотя и понимал общую идею. Когда мана собиралась в природе, она образовывала кристаллы. Смешивая специальные химические вещества, можно было создать катализатор, который потом превращал эту ману в газообразную форму, активирующую чары при соприкосновении. Видимо, главная сложность заключалась в том, чтобы не подорвать себя при попытке построить и управлять машиной. Для этого нужна была математика, а это значило, что я не смогу пройти курсы, которые требуют от меня проектирования, изготовления или обслуживания мана-устройств. Я был огорчен, но в основном потому, что мне было любопытно, насколько технология маны похожа на то, что я знал на Земле.