- Вяча, что ты?

- Помоги, сделай что-нибудь, не хочу помирать! – вцепился он в братскую ладонь. Грек добавил:

- У него был короткий бред…

- Так сделай же что-нибудь! – обернулся к нему второй по старшинству Ярославич. – Главный знаток – ты! Спаси брата, как не раз спасал отца!

- Не все болезни поддаются лечению… - стал оправдываться он.

- Не голоси, Свят, - попросил Всеволод, не любивший склоки и шумных, темпераментных людей.

- Может, это… - приблизился Игорь, - попробовать избавить его… от ноги…

Вячеслав, как загнанный зверь, посмотрел на младшего. Помотав головой, закрыл глаза, из-под ресниц, смешиваясь с потом, вытекли слёзы. Безмолвно затрясясь в рыдании, он разомкнул веки и обратился к Святославу:

- Пусть! Ладно! Жить только дайте… и огонь этот из меня изгоните! Горю, и всё от неё, ноги этой!..

Задумчиво выслушав мученические сетования, Святослав, ни на кого не обращая внимания, произнёс негромко:

- Возможно, и ногу оставим. Надо попробовать ещё одно…

- Чего надумал? – с интересом навис рядом Изяслав.

- Слышал я, что княгиня Всеслава понимает в целении.

- Безбожница! – перекрестился Всеволод. Врач, перенимая за ним, повторил жест.

- И что с того? – бросил спокойный взор на брата Святослав. – Умение лечить никак не связано с тем, во что она верует.

- Как же! А если это бесовское колдовство?

- И чёрт с ним! – проорал Вячеслав, отпустив руку одного и вцепившись в рубаху другого, потянув на себя: - Пусть хоть сама дьяволица меня лечит! Только вылечила бы!

- Что ты говоришь, брат?! – встревоженный, не оскорблённый за веру, потому что посчитал, что младший помешался в горячечном бреду, Всеволод склонился к нему, увещевая: - О душе подумай! Погубить её хочешь? Что страдания дольние, когда настигнуть могут вечные? От адовых мук не вылечить!

- Ты мне тело спаси, а душу я отмолю! – приподнялся, перехватив за ворот рубашки братову одежку Вячеслав.

- Не гневи Бога!

- А ты ляг на моё место! Я на тебя посмотрю!

Святослав с Игорем посмотрели на великого князя, показывая, что решение за ним. Изяслав, медленно осознав это, забегал глазами с одного на другого, потом на Вячеславе остановился. Полоцкие князь с княгиней ему понравились, да и вообще он всегда симпатизировал язычникам. Они проще, веселее, пляски у них и песни задорные и, что важно, они у них есть и никогда не запрещаются, как в пост христианский; дружинники Всеслава пьют на славу, а потом такие сказания затягивают! По церквям подошв не стирают, на молебны времени не тратят, а уж их истории о том, что у каждого по две-три жёнки, и никто их за то не судит!.. Нет, определенно ничего дурного не находил Изяслав в гостившем у них родиче и людях того.

- Почему бы и не позвать её? – пожал он плечами. – Разведаем, правда ли, что она способная в этом.

Святослав с облегчением выдохнул. Греческий врач едва не сплюнул, защищая себя от тёмных сил. Всеволод недовольно поджал губы, направившись на выход:

- Я в этом участвовать не буду! – на пороге он обернулся к Вячеславу: - Верую, что затмило твой разум из-за болезни, и что бы ни сотворила эта полоцкая нечестивица, я за тебя молиться не перестану!

Нейола, когда за ней послали, явилась быстро, да не одна, а с Всеславом. Их проводили в опочивальню хворого князя. Святослав, встав в дальний угол, разглядывал эту странную для местных пару, гладковыбритого и длинноволосого мужчину и женщину в серебряном обруче с жемчугом и янтарём на голове. Их чёрные, будто не славянские вовсе глаза, смотрели по-звериному, но если у Всеслава это был взор доброго вожака стаи, то у Нейолы взгляд напоминал хищную волчицу. Манеры её были мягки, движения неслышны. Она знала, зачем позвали её и, войдя, ничего не спрашивая, молча, подошла к Вячеславу. Перед нею все невольно расступались, а больной притих, в удивлении и надежде забыв о муках. Нейола скинула покрывало с его ноги, подняла повязку и, вдохнув воздух, покривилась, тотчас опустив ткань назад.

- Мне нужны травы, - своим низким грудным голосом сказала она.

- Это поможет? – сипло спросил Вячеслав. Она даже не посмотрела на него, обернувшись на Изяслава и Святослава.

- Кое-что у меня есть в дорожном ларе. Кое-что нужно будет найти.

- Конечно, ты только скажи, княгиня, - угодливо приложил ладонь к груди великий князь.

- Велите принести мой ларь. – Свят распорядился, отправив с поручением гридя. – Есть те, кто понимает в травах? Чтоб сорвал, что нужно, и не спутал.

- Найдём, - пообещал Изяслав.

Нейола стала давать инструкции: ещё тряпиц, мёда, что покрепче, кипрея, шалфея, солодки, подорожника. Под её чёткими и неукоснительными указаниями все шевелились и бегали без промедлений. Когда всё было принесено и добыто, она указала на дверь:

- Выйдите все.

- Но… - растерялся Изяслав, разводя руками. Однако не сумел закончить своё сопротивление, только посмотрев на братьев. Те, едва заметно пожав плечами, решили послушаться, и все потянулись прочь, на выход. Уходя, Святослав прикрывал за ними всеми дверь и успел увидеть краем глаза, как губы Нейолы шепчут неведомые заговоры, а пальцы ловко начинают рвать, кроша, стебли и листья. Всеслав вышел с ними всеми заодно. – Супружница твоя… - начал, чтобы избавиться от неловкости, Изяслав, - точно ли умеет лечить?

- В Полоцке лучше неё этого делать никто не умеет.

- Тогда будем ждать успеха! – сложил молитвенно ладони великий князь, но, глянув на Всеслава, смущённо их опустил. Красиво ли при язычнике соблюдать христианские обряды? Неважно, кто хозяин, а кто гость, не надо касаться всех этих вопросов веры. Благо хоть Всеволод ушёл, а то бы устроил ещё склоку! – Пойти, поспать что ли покамест? – зевнул Изяслав.

- Я тут подожду, - сел на скамью у стены Святослав. – Вдруг ещё что понадобится?

- И то правда, - кивнул старший Ярославич, неохотно оставаясь, хотя видно было, что сон клонит его. Или манит недопитая чарка. – Бедный Вяча, как его так угораздило…

- Он сказал, что зверь его коню под ноги кинулся, - сказал Всеслав.

- Я думаю, - вздохнул Святослав, косясь на великого князя Киевского, - что не будь он во хмелю, то удержался бы в седле. Хмель до добра никого не доведёт.

Изяслав недовольно на него посмотрел, но, сжав пальцы на коленях, промолчал. Всеслав, будто не замечая намёков, с улыбкой добавил:

- В меру всего дозволено, и хмеля тоже! Отчего же, когда праздник, или нет его, но нутро просит, не почать кубок?

- Истинно так, - поспешил согласиться Изяслав, шутя в дополнение: – Как сказал наш дед, Владимир, есть веселие пить, не может без того быть.

Они провели под дверями светлицы около часа. Игорь не присел и всё мерил шагами пол, пока тот в одном месте под ним не стал поскрипывать. За окнами посветлело, и городская жизнь ожила, нарастая шумом. Челядь принялась за свои будничные дела. Нейола вышла от Вячеслава. Все устремили взоры к ней, поднимаясь.

- Он уснул, - сказала она.

- Жить будет? – спросил Изяслав так, как пришло ему в голову. Женщина перевела на него черноокий взор:

- Он должен поспать. Там посмотрим. – На скамью села она. – Я подожду здесь. Когда он проснётся, надо будет напоить его ещё травами.

- Нужно ещё что-то? – уточнил Святослав.

- Нет.

- Тогда надо отдохнуть, - подытожил великий князь. – Мы тут уже ничем не полезны, пойдём, подремлем.

- Пожалуй, надо бы, - кивнул Игорь.

Все стали расходиться. Последними уходили Святослав и Всеслав. Ярославич свернул за полоцким князем, чтобы оказаться с ним вдвоём, без лишних ушей. Он поравнялся с ним на крыльце, показывая всем видом, что имеет сказать что-то. Всеслав остановился.

- Племянник, - с улыбкой произнеся это, Святослав не скрывал, что не принимает за разницу в возрасте каких-то два года. Полочанин с любопытством и такой же насмешкой приподнял брови:

- Дядя?

- Жена моя сказала, что ты поведал ей об умениях своей княгини, - несмотря на дружеский тон и простоту, с какой говорил Свят, Всеслав понял послание между строк, он не был глупцом. Ему сообщалось, что между мужем и женой секретов нет, и если он думает совершать что-то в тайне, то ничего не выйдет. Свят положил ладонь ему на плечо. – Благодарю за участие и доверие. К тому же, спасибо тебе, что когда я занят, приглядываешь за супругой моей, ведь раз ты мне родич, то и ей также.