— Ты тоже с войском?

— Отчего же не съездить? Заодно покажу некоторым… что меня в отставку ещё рано!

— Доктор Штюке сказал, что тоже едет…

— Знаю! Я тебе больше скажу, мы с ним в одной хоругви. И опять, как много лет, будем друг другу спину прикрывать. У нас за плечами столько… Вот вернёшься от папы римского, так и быть — расскажу!

— Как-то нехорошо получается, оруженосец в одну сторону, рыцарь в другую…

— Да, брось! На самом деле, какой ты мне оруженосец?! Вот только, должок за мной, так и не оплаченный…

— Это про то, что я вроде бы жизнь тебе спас? Ну, ты тоже за меня с этим… Кнышко сражался. Считай, спас. Я бы и секунды против него не выстоял.

— Это не считается! — сдвинул брови гигант, — Это я не за тебя! Это я за всех крестоносцев ему отомстил! А то — ишь ты! рыцарь он, да ещё опоясанный! Слова ему поперёк не скажи! Нашёлся прыщ на голой… хм!.. Прости Господи!

— Прощай, Гюнтер…

— Прощай… — великан опять хлопнул меня по плечу, отобрал объёмистый кожаный мешок у подбежавшего оруженосца, того самого, которому он помог в бою, не будем себя обманывать, и сунул мешок мне в руки, — Это тебе. Подарок. И это… береги себя! Бригандину в пути снимать не смей! Хоть жарко тебе будет в пути, хоть холодно! Понятно? Это я тебе, как своему личному оруженосцу приказываю! Прощай…

И гигант, резко повернувшись, зашагал прочь широкими шагами.

— Прощай, Катерина…

— Избавиться от меня захотел? — сузила глаза девушка, — Вот тебе!

И она сунула мне почти под нос свой кулачок, сжатый странным образом: большой палец сперва пытался спрятаться в середине, но потом его кончик выглядывал из-под указательного пальца.

— Что это? — с любопытством спросил я, разглядывая конструкцию.

— Это значит, фигу тебе! — ответила Катерина.

— Фигу? — обрадовался я, — Где? Фиги я люблю! Их ещё инжиром называют!

— Эх, ты… — смерила меня взглядом с головы до ног девушка, — Так жестам и не научился! Ладно, потом поймёшь! Сюрприз будет!

Девушка неожиданно нервно хихикнула и умчалась по своим делам. Странно… Как-то не так я представлял нашу разлуку… Ни и пусть! Может, так и лучше. Чтобы одним разом. Долгие проводы — лишние слёзы! Пора и в самом деле, в путь. Пойду-ка я в конюшню, коня седлать. Как там фон Плауэн моего коня назвал? Шарир, кажется?..

Я иду медленно, но зато я никогда не двигаюсь назад.

Авраам Линкольн.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, замок Мариенбург — Старогард, 20.09.1410 года.

Пока я бегал прощаться со знакомыми крестоносцами, основная часть рыцарей уже успела оседлать коней и отъехать в сторонку. Возле конюшни копошились последние из рыцарей, а кроме того, я заметил и несколько человек посольства. Возле кареты. Тоже, уже на конях. Нехорошо получилось! Нельзя заставлять себя ждать!

— Мне фон Плауэн коня для путешествий даёт, — довольно мрачно сообщил я первому попавшемуся конюху, — Этого… как его?.. Шарира.

— А?! — отшатнулся от меня конюх, впечатавшись спиной в дощатую переборку.

— Я говорю: мне Шарира фон Плауэн даёт! — как глухому, повторил я, — Где его стойло?

— Последнее по проходу. Налево, — почему-то дрожащим голосом ответил конюх.

Я посопел. Не люблю я этого дела… коней седлать! Ещё напортачу чего! Но и просить конюха о помощи как-то неудобно… А, ерунда!

— А ты мне, братец, не поможешь? — по возможности небрежно спросил я.

— Нет!!! — резко отмёл предложение конюх, — Я тута один пока остамшись! А мы к Шариру меньше чем впятером и не подходим!

— Почему? — удивился я.

— Так то — Шарир! — непонятно объяснил конюх.

Понятно… То есть, ничего не понятно! Понятно, что фон Плауэн подсунул мне очередную гадость: или животное норовистое, всё норовит всадника сбросить или укусить, или вообще необъезженное, дикое, но непонятно, зачем он это сделал? Я же должен к папе живым доехать? Или нет?..

Проходя сегодня мимо кухни, я спросил у повара пару яблок, угостить коня. Увы, яблок не оказалось. Пришлось довольствоваться парой морковок. Одну из них я сейчас достал. Как учил меня Гюнтер, знакомство с конём — это очень ответственное дело. От этого вся дальнейшая судьба зависит. Или подружитесь, или нет. И лучше бы этого «нет» не случилось. Конь — это не только четыре копыта, которые вместо тебя пылят по дороге. Конь — это друг, соратник, защитник, в конце концов! Норовистый конь может специально всадника к дереву притиснуть, да так, что у того нога сломается! Или так пройтись, чтобы всадника ветками по глазам хлестнуло. Я уж молчу, что может неожиданно взбрыкнуть, выкидывая зазевавшегося всадника из седла, да ещё место подберёт каменистое, чтобы падать больнее. Конь — он животина умная! А может, наоборот, уберечь от опасности, вплоть до того, что хозяина собственной грудью прикроет в бою, раненого, на себе в безопасное место вынесет, а злого ворога будет копытами лупить изо всех своих конских сил. Вот что такое конь для рыцаря! Ну и для простого путешественника тоже.

Эх, только всадник из меня… то есть, вообще говоря, на конях я скакать умею… у себя в Египте. А эти слоноподобные монстры… это же звери! Честное слово — звери! Я весь синяками от их зубов покрыт! А деваться некуда. Ну, что ж… будем налаживать контакт…

Я дошёл до конца прохода. Кстати, почти все стойла были пусты. Двери в стойла так устроены, что если там есть конь, то его видно, точнее не его всего, а только верхнюю часть шеи и голову. Вот этих голов я насчитал всего две. Это понятно, крестоносцы отправились на войну. А в последнем стойле слева… о, Господи! В последнем стойле слева стоял демон! И ерунда, что хитрый демон принял облик чёрного-пречёрного коня! Сразу было видно — демон! Без вариантов!

Демон оскалил зубы и оглядел меня налитыми кровью глазами. Я сглотнул. Демон слегка подался вперёд, надавливая грудью на дверь, и дверь в стойло опасно затрещала. А она дощатая, что просто верх беспечности! Для такого зверюги нужна дверь из брёвен! И потолще, потолще! Демон нервно фыркнул и дёрнул ушами. И уставился на мою правую руку. Что бы это значило?.. Я посмотрел туда же. В правой руке сиротливо торчал кусок морковки. Для такого монстра — словно насмешка. И всё же, нужно рисковать! Дрожащей рукой я протянул зверюге угощение. Ага! Сейчас он мне эту руку, по самый локоть…

— Клац!!! — я и не заметил стремительного движения головой. Одно слово — демон! Только морковка оказалась срезана, прямо по обрезу пальцев. Ещё полмиллиметра, и хлынула бы кровь. Я ещё раз сглотнул. Раскрыл ладонь с огрызком, — Клац!!! — ладонь пуста. Как он это умудрился?..

— Хруп… — и всё? Вся морковка ему на единый «хруп»? О, Господи!

И тут… и тут я вспомнил, что у меня на пальце перстень! Который, по идее, должен всех вокруг делать ко мне добрее. Ну, или подчинять. Ага! Попробуем!..

Медленно-медленно я потянулся рукой к конской морде. Работай, перстень, работай!

— Ты-дыщь!!! — тяжёлый удар копытами, казалось, потряс всю конюшню. Конь ударил в стену задними ногами. А потом тяжело заскрёб перед собой передним копытом. Ничего-ничего! Деваться тебе из стойла всё равно некуда! Моя рука продолжала тянуться к конской морде. Очень, очень медленно. И, кажется, пальцы подрагивали.

— Фыр-р-р!!! — мне показалось, что конь не просто фыркнул, вздёргивая морду, а что он огнём полыхнул из ноздрей. Рука непроизвольно замерла. Страшным усилием воли мне удалось её не отдёрнуть. Я пару секунд постоял неподвижно. И снова потянулся ладонью к конскому носу. Фырчи-фырчи… подумаешь! Я на Гронвальдском поле одного такого же фырчуна так палкой по ногам приласкал! Рассказать? Ладно, расскажу как-нибудь. Потом. Сперва дело.

— Ты-дыщь!!! Ты-дыщь!!! Ты-дыщь!!!

Волнуешься? А я, думаешь, не волнуюсь? Мне тебя ещё взнуздать надо! Оседлать! И как-то умудриться на тебя вскарабкаться. Ага! А волнуешься ты! Ладно, давай оба успокоимся… Моя рука наконец-то коснулась лошадиной морды…