[4] …календарь — юлианский. До введения григорианского календаря ещё сто сорок два года…

Жизнь без испытаний — это не жизнь.

Сократ.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Шифельбайн, 26.09.1410 года.

Сегодня, остановившись у трактира, кто-то задал брату Марциану вопрос, не пора ли освежить кое-что из продуктов, которые мы везём в телеге? Вопрос не праздный, учитывая, что едет нас семнадцать человек и пятнадцать лошадей. Брат Марциан задумался и принялся осматривать запасы, вместе с другими рыцарями. А я, как обычно, занялся Шариком. А когда я вышел из конюшни, оказалось, что крестоносцы ещё бурно обсуждают, нужны ли дополнительные закупки и что именно следует закупить. Так что, сегодня я вошёл в трактир вместе с остальными. Упс!

Тот стол, который я уже привычно считал «нашим» столом, оказался занят! И что любопытно, с первого взгляда я распознал, что из пяти человек, сидящих за столом, только один рыцарь, а остальные четверо — это его оруженосцы. Что значит, опыт! А ведь, на первый взгляд, и не отличаются почти ничем друг от друга. Разве что, возрастом? Да и то, не слишком. Все пятеро в кольчужных рубахах, натянутых поверх вязаных одежд, подпоясаны широкими кожаными поясами, на которых висят кинжалы и несколько мешочков, как правило это деньги, а также кресало с огнивом, и ещё какая-то нужная мелочь. У рыцаря на широкой перевязи — меч «бастард», то бишь, полуторник, самый распространённый среди вояк. Ножны без украшений, рукоять меча отполирована ладонью, навершие простое, не украшенное камнем… не из богатых этот рыцарь! Но достаточно мне было взглянуть не его лицо, и я содрогнулся! Всё изрубленное, изувеченное шрамами.

Наши рыцари подошли к столу.

— Во имя Христа! — буркнул брат Ульрих, одновременно, самым естественным движением сгребая в сторону всё, что стояло перед оруженосцами.

Незнакомый рыцарь вскинул голову. И нахмурился.

— Я сказал: «Во имя Христа»! — уже угрожающе повторил брат Ульрих.

Трое других наших рыцаря ещё плотнее придвинулись к столу.

— Во веки веков! — вяло ответил незнакомец.

— Мы поможем, — как-то совершенно незаметно появились наши оруженосцы, подхватывая посуду и переставляя её за свой стол, — Пошли ребята! Поболтаем!

И дружески подхватили четверых под локти, увлекая их от нашего стола. Незнакомый рыцарь нахмурился ещё больше, но сделать ничего не успел. Всё получилось так быстро и так естественно, словно не раз репетировали. Незнакомец остался один. А вокруг уже рассаживались крестоносцы. И, как обычно, за соседний, маленький столик — девушки.

— Позвольте представиться, — галантно улыбнулся незнакомцу брат Марциан, — мы…

— Не слепой, вижу! — буркнул незнакомец, — Крестоносцы!

— Хм! Это само собой, что крестоносцы. Но, вот я, к примеру, брат Марциан. Вон тот, что сидит напротив, брат Вилфрид, рядом с вами брат Ульрих и брат Лудвиг…

Отмолчаться было бы просто невежливым.

— Гастон фон Вюрцбург… — проворчал он.

— Вюрцбург?! — расплылся улыбкой брат Вилфрид, — Франкония?! За это надо выпить! Ах, чёрт возьми, как давно я не был во Франконии… Что же мы сидим? Хозяин! Вина! Самого лучшего! И куда вы держите путь, господин Гастон фон Вюрцбург?

— В Гданьск… — похоже, этот Гастон не из болтливых…

— Тогда получается, любезный Гастон, вы ехали через Рётц? Там безопасно? Потому что мы намереваемся проехать именно там.

— Мы ещё не решили, — осторожно перебил его брат Марциан, — Но… да, планировали поехать туда…

— Я ехал не через Рётц… — мрачно признался Гастон.

— А как же? — удивился Вилфрид.

— Через Пириц и Арсвальде, — коротко ответил Гастон.

— Хм… немного длинно, но почему именно так? В Рётце могут быть проблемы?

— Мне так нужно было, — сквозь зубы процедил Гастон, — По личным делам…

— Да бросьте вы о делах! — посоветовал брат Вилфрид, одновременно понюхав содержимое кувшина перед рыцарем и брезгливо отставив его в сторону, — Хозяин! Где вино?!! Я уже десять минут назад… а вот оно! Давайте выпьем за знакомство! Брат Лудвиг, а про этот кувшин, распорядитесь, пусть его возьмут оруженосцы… Ну, наливайте дорогой Гастон, наливайте! Кстати, как там поживает в Вюрцбурге старый Вульфер?.. Кем вы ему приходитесь?

— Нормально поживает, — нехотя процедил Гастон, — Но охоту недавно ездил… Осень, самая пора для охоты…

— В восемьдесят лет?! — ахнул Вилфрид, — На охоту?!

— Ну, не сам он охотился, само собой, — смутился Гастон, — Другие охотились, а он в охотничьем лагере сидел.

— Понимаю… — улыбнулся Вилфрид, — Тело не может, а душа требует… Так, хоть сделать видимость, что присутствуешь! Выпьем! За отважные рыцарские души! Которые жаждут подвигов! А как там его супруга, графиня Елена?..

— Ну, графиня, конечно, не смогла последовать за мужем, — улыбнулся Гастон.

— Отчего же? — изумился Вилфрид, — Всего два года назад старый Вульфер женился на молоденькой девушке… Сколько же ей было?.. Семнадцать?.. Значит, сейчас девятнадцать! И почему же она не последовала за мужем?..

— Прихворнула… — опять помрачнел Гастон.

— Ай, какая жалость! — огорчился Вилфрид, — Ну, тогда… за здоровье графини? Наливайте, дорогой рыцарь, наливайте! А кстати, что за хворь приключилась с графиней? Уж не забеременела ли она?.. Тогда следует выпить и за будущее потомство графа Вульфера! Сколько же у него детей?.. М-м-м… пятнадцать?.. нет, вроде больше?.. м-м-м… напомните мне, дорогой Гастон? Мальчиков, точно помню, семеро. А девочек… м-м-м…

— Восемь.

— Ну, как же восемь? Девять! Ну, да, точно девять! Ха! Давайте-ка выпьем за крепкую память! Наливайте, дорогой Гастон! Наливайте!

Признаться, тут я немного отвлёкся. Меня не слишком увлекли подробности семейной жизни какого-то неизвестного мне графа Вульфера. А тут я услышал от стола, где сидели мастеровые и крестьяне знакомое слово «слон». Не то, чтобы я специально прислушивался. Просто, услышанное слово привлекло внимание. И как тут не отвлечься? А ещё и тон, одновременно таинственный и многозначный. Я прислушался.

— … и ещё там есть величайшее на земле животное, именуемое слоном!

— И что это за зверь? — загалдели остальные — С какими повадками?

— О! — многозначительно поднял палец кверху рассказчик, — Я расскажу вам о его повадках!

Живут слоны огромными кланами. И самый старый слон — это у них вожак. Никто не смеет ослушаться! Когда они идут в путь, вожак всегда впереди. А позади идёт самая старая слониха. Это самый умный зверь! А знали бы вы, как они заботятся о малышах! Самые вкусные корешки, самые свежие листики и ягоды — всё для малышей! Когда надо пересечь бурную реку, взрослые слоны входят в воду и получается вроде запруды. А малыши переходят ниже по течению, где образуется брод…

Рассказчик отхлебнул порядочный глоток пива и продолжал в почтительном молчании:

— Слоны обожают воду, но сами плавать не умеют, из-за своего огромного веса. Только забираются по самое брюхо в водоём и поливают водой себя и друг друга. А особенно они любят плескаться в воде в дни полнолуния. У них это ритуал такой. Словно бы они поклоняются ночному светилу. А может, видя отражение луны в воде, пытаются зачерпнуть его оттуда?

Больного слона лечат другие, здоровые слоны. Они растирают его целебными травами. А иногда, набрав целые пучки трав и цветов, слоны подбрасывают их высоко в воздух. Словно бы приносят жертвоприношение небу, моля его об исцелении больного сородича!

— Вон оно как! — потрясённо зашептались слушатели, — Вроде зверь зверем, а вон как друг за дружку горой стоят!

— И не говори! Не всякий человек так-то…

— Да ты рассказывай, рассказывай, чего замолчал?..

Рассказчик как раз успел ещё раз промочить горло.

— Умная животинка! — значительно продолжал он, — Когда какой-то слон попадёт в ловчую яму, устроенную охотниками, то по команде вожака, весь клан начинает таскать к яме землю, булыжники, брёвна и просто ветки… И засыпают яму, пока не станет так мелко, чтобы слон мог вылезти из ловушки!