— Как?! Их же было двенадцать!

— Не совсем так. В Евангелиях говорится, что отобрал Иисус ещё семьдесят учеников и отправил их проповедовать, по двое во всякий город и место, куда Сам хотел идти, и сказал им: жатвы много, а делателей мало… Это случилось в последний год земной жизни Господа нашего, Иисуса Христа. Но многие не выдержали гонений и преследований язычников и отреклись от Христа. И Иисус с болью спрашивал у двенадцати апостолов, не хотят ли и они отойти? Тогда Пётр от имени всех ответил, что они уверились, что Иисус есть Христос, сын Бога живого, и тверды в вере своей. И Иисус тогда в первый раз предрёк, что один из них, из двенадцати, предатель… Н-да… Ну, как бы то ни было, одним из семидесяти был Стахий. И его-то апостол Андрей рукоположил в византийские епископы. А сам Андрей пошёл проповедовать дальше. Говорят, он переплыл понт Эвксинский и проповедовал в Скифии. Кстати, на той, скифской стороне, понт Эвксинский называют Русским морем. В это море впадает великая река Днепр. И святой Андрей предпринял путешествие вверх по этой великой реке! Однажды, проходя мимо гор, он поднялся на гору, благословил место и водрузил крест. И предрёк, что здесь будет город, где воссияет благодать Божия. И что бы ты думал? Там и в самом деле был основан город! Как его… ах, да! Киев! А на месте, куда апостол водрузил крест, позже поставили церковь во имя Воздвижения Честного Креста. А святой Андрей всё шёл и проповедовал. Дошёл даже до Новгорода! Слышал, наверное?

— М-м-м… это, кажется, Литва?..

— Да, сейчас там Литва. А во времена апостола были варвары-язычники. В своих записках апостол пишет о жутких и диких обычаях этих людей. Представь себе: он пишет, что моясь в банях, они сами хлещут себя по спине молодыми прутьями!..

— Самобичевание? — удивился я, — Религиозный экстаз?

— В том-то и дело, что нет! Они бьют себя этими прутьями сами, без принуждения, и утверждают, что это доставляет им удовольствие!

— Действительно, варварский обычай, — согласился я, — Но правда ли это?

— Правда! Раз сам апостол такое пишет, значит правда![4] Но я не об этом. Я о том, какой огромный путь проделал апостол! Только представь, мы едем уже больше двух недель, по удобной дороге, где нас встречают улыбкой трактирщики и стараются всячески услужить… за малую денежку, разумеется. А святой апостол бродил пешим, с горсткой учеников, по неизведанным дебрям, среди язычников, где проповедовал слово Божие, и был при этом гоним, проклинаем, испытывал нужду и голод, а часто был просто бит… И такой путь! О, Господи!

Ну, потом он вернулся в Европу, в частности, в Грецию, где и был распят на косом кресте, который с тех пор так и называют: «Андреевский крест».

— Да… я понимаю теперь, почему ты назвала апостолов путешественниками!

— Ага! А завтра я расскажу тебе о других. Нет, не апостолах, а именно путешественниках. Которые открыли для нас далёкие земли и описали свои впечатления. Уверяю тебя — ты обомлеешь!

[1] …Лжевальдемар… Любознательному читателю: да-да, не только в России были Лжедмитрии и Лжепетры Третьи! Были прецеденты и в Европе!

[2] Эвксинский понт — древнегреческое название Чёрного моря. В переводе означает: «Гостеприимное море».

[3] Синоп — город в районе современной Турции.

[4] …сам апостол пишет… Любознательному читателю: в настоящее время «Мученичество святого и преславного первоапостола Андрея», а также «Сказание о хождении апостола Андрея на Русь» относится к апокрифам, однако, многое из изложенного в различных апокрифах христианская церковь не отвергает полностью, а частично признаёт «преданием», т. е. некоей легендой, имеющей под собой основание. Катерина же пересказывает именно легенды.

Дурак — это человек, считающий себя умнее меня.

Станислав Ежи Лец.

Бранденбуржское курфюршество, Цвиккау-Плауэн-Хоф-Марктредвиц-Вайден-ин-дер-Оберпфальц-Амберг-Регенсбург-Ольдштадт-Фрайзинг-Мюнхен-Вайльхайм-Гармиш, 15–25.10.1410 года.

— Вот здесь и родился наш Великий магистр, Генрих фон Плауэн, — заметил Марциан, обозревая окрестности, когда мы подъезжали к городу Плауэн.

— Заедем?.. — с надеждой, поинтересовался я.

— Нет, — немного подумав, заявил Марциан, — Отдельного распоряжения на этот счёт не было, а нам время дорого. Если заедем, то потеряем не день, а дваА может, и три. Оно нам надо?..

— Обогреться бы не мешало… — как бы невзначай заметил я, разминая окоченевшие пальцы.

— Обогреться? — искренне удивился Марциан, — Так ещё настоящих холодов и не начиналось! Подожди, когда через Альпы пойдём. Вот там — да! Там прихватит…

— Не начиналось?! — оторопел я, — Как это «не начиналось», если у меня поджилки от холода дрожат?!

— Так оденься потеплее, — дружески посоветовал мне с другой стороны Вилфрид, — шерстяные шоссы, шерстяную котту, жиппон, сюрко… Ну, можешь даже меховой хук накинуть, хотя лично я в этом надобности пока не вижу.

— Я всё это уже надел… — признался я, постукивая зубами.

Марциан переглянулся с Вилфридом.

— Нежный ты у нас, — вздохнул Вилфрид, — Как бы не замёрз в Альпах. Ну, дублет ещё надень, или даже шаубе. Купи в ближайшем трактире. Ты говорил, что деньги у тебя есть?

— Есть, — согласился я, — А я ничего такого не нарушу? Ну, может не положено мне? Или с цветом ошибусь?

— А ты Катерину попроси, — усмехнулся Марциан, — Вы в последнее время частенько вместе сидите.

— А потому, что в карете теплее! — обиделся я, — А так-то, я в душе крестоносец! Дайте мне жаркое лето! И я целыми днями с седла слезать не буду!

Это я, понятное дело, сбрехнул. Не из-за холодов я с девушкой в карете просиживал. Хотя, там и вправду чуть теплее, во всяком случае, ветер не выдувает тепло из под одежды. С ней интересно! С ней я узнаю столько нового, что доведись мне это в книгах выискивать, я бы полгода потерял, да и то, всего не узнал бы. Просто фонтан бесценных сведений! Даже удивительно становится, откуда она, такая умная, взялась?

— Как ты думаешь, кто был следующими путешественниками, после апостолов? — спросила она меня на следующий день.

— М-м-м… юные, богатые повесы? — попытался я угадать.

— Балда! — резюмировала Катерина, — Какие ещё повесы?!

— А кто же?

— Монахи, конечно! Проповедники, миссионеры, ученики апостолов… Все, кто христианство нёс язычникам! А заодно раздвигал горизонты и открывал новые просторы, заносил их на карты, а также оставлял записи о своих странствиях. Я расскажу о самых известных.

И она начала рассказывать.

Монах-бенедиктинец Андре из Лонжюмо. Прославился историей с Терновым венцом. Тем самым, который сплели римские воины и водрузили на голову Иисуса, вместо короны, издеваясь над Ним и называя Его царём иудейским.

Терновый венец сперва хранился в Иерусалиме, потом был перевезён в Константинополь, потом, после Четвёртого крестового похода, Константинополь пал, его разграбили и реликвии вывезли в Рим. А потом, император Священной римской империи Балдуин Второй, отчаянно нуждаясь в деньгах, заложил Терновый венец венецианцам. А уже у венецианцев Терновый венец решил выкупить французский король Людовик Девятый Святой. И именно Андре де Лонжюмо, вместе с другим монахом, Жаком из Парижа, должны были провести переговоры и доставить венец во Францию. Им пришлось совершить морское путешествие в Византию, в Константинополь, потом вернуться в Венецию, но миссия была выполнена. Через два года, в тысяча двести тридцать девятом году, Терновый венец был доставлен в Труа. Сам король Людовик, со своим братом, Робертом д’Артуа, оба босые и в простых рубахах, торжественно несли раку со святыней на своих плечах, пешими, в Санс, а затем в Париж, при огромном стечении народа. Поговаривают, что покупка обошлась королю в двести тысяч фунтов золотом, но разве это цена за подобную святыню?! Специально для размещения венца была позже выстроена особая часовня Сен-Шапель.