Нет, конечно, не сама по себе! Женщина на престоле? Ой, не смешите! Но она осталась регентом при своём малолетнем сыне Хлотаре. А сыну был всего четыре месяца. Специально приехал в Париж тот самый брат Гунтрамн, который удостоверился, что мальчик рождён в законном браке с королём, во всеуслышание признал его законным наследником Хильперика и своим племянником, и установил над ним свою опеку. Он участвовал в крещении малыша. Но вот Фредегонду Гунтрамн из Парижа удалил! Что очень не понравилось Фредегонде. Но деваться было некуда. Вернулась она в Париж, когда Гунтрамн умер. Это случилось через долгих восемь лет. Но Фредегонда дождалась!

А что же Брунгильда? О, она тоже правила за своего малолетнего сына, Хильдеберта! И она тоже жаждала власти! Власти и мести! Опять разгорелись «войны Фредегонды и Брунгильды». Опять полилась кровь.

Фредегонда лично командовала войсками! А ведь, ей было уже сорок семь лет! Говорят, что воевала дерзко и хитро. Опять пыталась подослать наёмных убийц к королю Хильдеберту, но на этот раз неудачно. Но она не унывала. И однажды пошла на коварную уловку. Глубокой ночью, когда на небе не было Луны, её войска пошли в стан вражеских войск. С факелами! Передние воины держали в руках ветви деревьев, а на шеи коням подвесили колокольчики! И часовые войска Хильдеберта… приняли эту процессию за стадо коров, возвращающихся с поля! Странно — говорили они между собой, — что днём мы не видели в округе деревень? Но, быть может, мы вчера слегка перебрали сладкого вина?..

А войско Фредегонды пробралось во вражеский лагерь и устроило там резню! Опять Фредегонда побеждала!

Но Брунгильда не теряла надежды. Вестготы, вот моя надежда, считала она. И правильно считала. И Брунгильда старалась заручиться поддержкой Вестготского государства, в том числе, путём заключения династических браков. Во всяком случае, она отдала за старшего сына вестготского короля Леовигильда свою дочь Ингриду. Но вот, этот сын восстал против отца, но был разбит в сражении и вскоре умер. Но перед смертью успел отправить жену Ингриду и их маленького сына искать убежища в Византии. Ингрида в пути умерла, но сын благополучно прибыл в Константинополь, где стал почётным заложником. Брунгильда пыталась вернуть внука, но безуспешно. Византия планировала воспользоваться мальчиком для разжигания вражды между франками и вестготами…

Тем временем умер король вестготов Леовигильд и ему наследовал его сын Реккаред. Реккаред отправил Брунгильде посольство с дарами и выкупом за кровь дочери Брунгильды, Ингриды. Десять тысяч золотых солидов привезли послы! Брунгильда приняла подарки и даже начала переговоры о том, чтобы выдать свою вторую дочь, Хлодосвинту, за короля Реккареда. И, казалось, что всё идёт на лад… Но нет! Словно злой рок витал над несчастной Брунгильдой!

Ты же помнишь, что сама Брунгильда была из вестготов? Только вышла замуж за франкского короля? Ну, вот, её мать, королеву Гоисвинту, обвинили в государственной измене. А ведь, Брунгильда уже отослала в вестготское королевство свадебные дары, в виде золотого щита и ценных чаш! Не судьба!.. Реккаред немедленно женился на вестготке Баддо, чтобы и разговоров про возможную свадьбу с Хлодосвинтой не возникало!

Между прочим, и хитрая Фредегонда пыталась породниться с королём Реккаредом! И даже посылала к нему свою дочь Ригунту. Но та тоже не добилась заветной цели и вернулась в Париж.

А Брунгильду продолжают преследовать несчастья. Умирает её сын Хильдеберт. Умирает, когда ему было всего двадцать шесть лет! Поговаривают, что умер не своей смертью, а был отравлен. Хотя, все знали, что от имени вялого короля правит его мать, Брунгильда. Она же стала править и от имени малолетних внуков! Их было два: Теодеберт и Теодорих. Казалось, только недавно, после смерти брата Гунтрамна, удалось объединить королевство франков и Бургундию, и вот, приходится опять делить всё пополам! Потому что, по действовавшим законам, обоим наследникам полагались одинаковые доли наследства! Ну, как же так-то?! И, хотя обоими половинами управляла одна и та же Брунгильда, от имени каждого из своих внуков, но местная знать-то уже считала что королевства разные! И тогда Брунгильда так начала давить на местную знать, что те просто пищали под тяжёлой пятой властной женщины! Пищали-пищали… да и изгнали Брунгильду! Та побежала искать прибежища у своего младшего внука, Теодориха.

А Фредегонда? А Фредегонда мирно скончалась в своей постели, оставив королём своего сына Хлотаря. И похоронили её в парижской церкви Сен-Жермен-де-Пре, рядом с супругом, королём Хильпериком. Прямо идиллия! А сколько бед натворила!

Брунгильда же, в мечтах любым способом объединить королевство франков и Бургундию, подговорила своего внука Теодориха… начать войну со своим братом, Теодебертом! И война началась! И Теодеберт был разбит в одном из сражений и умер, вместе со своим сыном… А Теодорих уже объявил войну Хлотарю, сыну Фредегонды! И — надо же! — вскоре сам скоропостижно скончался. Брунгильда опять осталась регентом при малолетнем наследнике Теодориха. У того остались четверо сыновей…

Но тут местная знать совсем восстала! Эти бесконечные войны, которые длились уже больше полувека, им так осточертели, что они провозгласили Хлотаря королём всего Франкского государства, а семидесятилетнюю Брунгильду схватили, обвинили в убийстве десяти человек королевского дома, привязали к хвосту дикой лошади и та таскала её по полю, пока Брунгильда не скончалась…

Вот так объединилось королевство франков!

— Охре… обомлеть! — выдавил я из себя, — И это всё было в христианском государстве?! И после этого девочек ещё называют именами Фредегонды и Брунгильды?!

— Имя-то здесь при чём? — надулась Катерина, — Не в имени дело, а в человеке… Не знаю, про Фредегонду, а имя Брунгильда вполне популярно! Особенно среди знати. Для простонародья оно слишком вычурно.

— Да… уж! — только и смог сказать я, — А откуда ты так хорошо знаешь эту историю?

— Как, «откуда»? — даже удивилась Катерина, — Я же француженка! Это моя история, моей страны!

— Ну, у твоей страны и истории!

— У любой страны есть что-то похожее! — парировала девушка, — Ещё и похлеще бывает!

— Ну-да, ну-да! Особенно там, где в почёте христианские добродетели! Не убий, не возжелай ближнему того, что не желаешь себе и всё такое прочее! Уф-ф-ф!!! Поеду-ка я лучше прокачусь! Эй, Шарик, ты здесь?

— Здесь он, куда же он денется? — протянула руку с морковкой в заднее окошко Катерина.

— КЛАЦ! — прозвучало из-за окошка.

— Угу! — глубокомысленно прокомментировал я, — Вижу, что Шарик здесь! Обжора!

— Фыр! — послышалось в ответ возмущённо.

Самое веселое в жизни — это когда в тебя стреляют и промахиваются.

Уинстон Черчиль.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Рёц-Барлинек, 30.09.1410 года.

Шарик выметнул меня от кареты в поле и пошёл-пошёл, набирая ход, по всей видимости, почувствовав моё состояние.

— Что за люди! — думал я, — Что за сволочи, эти люди! Из-за своих амбиций, из-за властолюбия, готовы уничтожать других людей сотнями и тысячами! Да что там, тысячами! Сотнями тысяч! За что?!

Ещё совсем недавно я искренне полагал, что дай этому миру магию, и всё наладится! Настанет всеобщее изобилие, процветание, всем будет всего хватать… И наступит царство Божье на земле!

Ага… Как не так! Теперь-то я понимаю, что эти мысли возникли у меня только потому, что я долго жил в Египте. Где людям приходится по крохам отвоёвывать клочки земли у бескрайней пустыни, где урожай зависит не от труда земледельца, а от воли богов, а точнее, от того, широко ли разольётся великий Нил и много ли он принесёт с собой плодородного ила. Где за украденный кувшин воды вас свободно могут убить, ибо вода — это жизнь, и не воду, получается, вы воруете.

Но здесь-то, здесь! Вот я сейчас скачу по просторному лугу, заросшему травой по грудь коню… Да в Египте это поле давным-давно было бы возделано, к нему были бы прорыты каналы — пусть трудами нескольких поколений землепашцев! — и кто-то обязательно собирал бы с этого поля урожай. Ибо, это не песок пустыни — это поле! Получается, что здесь можно дать окружающим магию, или не дать её, всё равно, продуктов всем хватит. И в самом деле! Я же видел тучные колосья на обширных возделанных полях! Но люди-то живут впроголодь! Те самые люди, которые эти обширные поля обрабатывают и тучные колосья собирают. Мало того, что они отдают часть урожая в виде налогов, так ещё вполне может случиться, что по его полю сиятельному сеньору захочется проехаться по пути на охоту… Вы знаете, что такое выезд сеньора на охоту? Это два десятка охотников, да три-четыре десятка загонщиков, да с десяток егерей, которые будут подманивать дичь, да с два десятка прекрасных дам, которые будут наблюдать за охотой и радоваться успехам мужчин. Разумеется, все конные. И это не считая собак. Представляете, что будет с вашим полем после такой «прогулки»? А я описываю охоту скромного барона, отнюдь не графа, не герцога. Там вообще счёт на сотни идёт. Но и это полбеды! Можно, если постараться, собрать втоптанные в грязь колоски… Беда, если вдруг война. Может так оказаться, что ни поля у тебя не останется, ни родных, ни даже собственной жизни. А война здесь всегда и повсеместно! Вон, брат Марциан в каждой таверне интересуется, нет ли чего лихого на пути от одной таверны до другой? И радуется, когда слышит, что путь безопасен. А это потому, что война здесь настолько привычна, что без войны даже как-то странно…