Брат Лудвиг как раз проезжал мимо нас, мимо морды Шарика. Не знаю, случайно ли или по умыслу, но когда морда буланого поравнялась с мордой моего красавца, Шарик громко фыркнул, прямо в ухо буланому. Тот от неожиданности шарахнулся в сторону, и брат Лудвиг опять скривился от боли. Его рука с плетью дёрнулась, но между нами шагнул брат Марциан, и Лудвиг опустил руку.

— Если ты… — с ненавистью выдохнул он, глядя прямо мне в глаза, — Если ты испортишь мне и этого коня…

И тронул своего жеребца шпорами, заставив совершить длинный прыжок. Обдав нас пылью и грязью с копыт буланого. Шарик вытянул свою шею в его сторону и ожесточённо потряс гривой.

Всё ясно. Нам пригрозили. А мы против. И как с этим бороться?..

По совету хозяина трактира поехали в направлении Бютова, или как сказал на польский лад хозяин: Бытув. Отчего брат Марциан нахмурился и стал раздражителен. А на мой вопрос, отчего так, мрачно процедил, что без твёрдой руки Ордена, тут все слишком ополячились. И нужно немедленно докладывать Великому магистру, чтобы принял меры. Высечь, к примеру, до полусмерти, на центральной площади, одного из таких, любителей польских названий, чтобы другим живой пример был… или мёртвый, если тот не выдержит наказания. Мёртвый, может, ещё и лучше! Что такое, в самом деле?! Земли принадлежат Тевтонскому Ордену, а названия в ходу польские?!

— Направление, хоть, верное дали? — уточнил я.

— Здесь, по сути, одно направление, — заверил брат Марциан, — Если путь на запад держать. А мы сейчас на запад и движемся.

— Зачем же спрашивать у трактирщика? — удивился я.

— Мало ли что творится на дороге и в округе? — удивился в ответ брат Марциан, — К примеру, восстание крестьян? И куда мы в лапы восставших попрёмся?

— А что, часто восстания бывают?

— Случаются… — неохотно ответил брат Марциан, отворачиваясь.

— А вот, как получилось, что брат Лудвиг так быстро поправился? — постарался я перевести тему разговора. В разговоре запоминаются начало разговора и конец. Мне не хотелось бы, чтобы вспоминая наш разговор, брат Марциан чувствовал досаду. И связывал эту досаду со мной, — У нас в посольстве доктор есть?

— Какой ещё «доктор»? — не понял брат Марциан, — У него же простой вывих был! Ему этот вывих прямо на месте и вправили. Любой так может, даже оруженосец. Благо, такие вещи на каждом шагу встречаются. А на ночь больное колено капустным листом обернули. Первое средство, уж можешь поверить! И утром полегчало.

— А если бы оказался перелом? — коварно уточнил я.

— Тогда пришлось бы оставить брата Лудвига в трактире, — вздохнул брат Марциан, — Один оруженосец остался бы при господине и проследил бы, чтобы трактирщик нашёл лучшего доктора. А второй отправился бы назад, в Мариенбург, с докладом о случившемся. Думаю, через несколько дней за Лудвигом пришла бы подвода с сеном и приехал бы кто-то из наших докторов…

— Понятно… — задумался я.

Получается, брату Лудвигу повезло, что не убился насмерть, а мне не повезло, что он так легко отделался. Если бы ему пришлось чуть хуже, я был бы более свободен… А кстати! Я только что заметил, что Шарик идёт вровень с братом Марцианом и не пытается его обогнать. Ай, Шарик, умница! Ай, молодец! С меня морковка! Сейчас, отъедем к карете, там у Катерины обязательно найдётся!

Сегодня ехали с великой опаской, постоянно высылая вперёд и в стороны парные разъезды разведчиков, которые предупредили бы посольство обо всём подозрительном. Но ничего подозрительного не было. Обычная дорога, обычные кусты и деревья… И незачем было при каждом шорохе листьев хвататься за рукоять меча.

— А может, и не на нас была засада? — спросил я брата Марциана ближе к обеду, — Может, перепутали с кем-то? Не одни же мы по дороге едем?

— Может, — согласился брат Марциан, — А может быть и на нас…

И тут же отправил очередную пару разведчиков. Что сказать? Профессиональный воин… Ему виднее!

На очередном привале мы отчего-то замешкались. Я уже напоил Шарика, и прохаживался с ним взад-вперёд, как вдруг, невдалеке, среди зарослей, мне на глаза попалось дерево. Само дерево никакого интереса не представляло, вот только диаметр его ствола оказался точь-в-точь как диаметр тренажёрных брёвен в Мариенбурге. Мне стало стыдно. Я вспомнил, как на прощание брат Гюнтер убеждал меня ни при каких обстоятельствах не прекращать тренировок… А я уже второй день… Даже третий, если считать день отъезда… Ай, нехорошо…

— А почему бы нет? — подумал я про себя, — Попробую вырвать дерево с корнем! Обычное статическое упражнение… Пока там ещё посольство ехать соберётся… Даже, если они тронутся, что я, не догоню их, что ли? Это на Шарике-то?! Пф-ф!..

Преисполненный решимости, я смело подошёл к дереву и плотно обхватил его руками. И потянул, напрягая все мышцы спины. Ожидаемо, дерево не шелохнулось.

— Ы-ы-ы… У-у-у-ф-ф-ф! М-м-м… Фух-х-х!.. — запыхтел я, воюя с непокорным деревом.

— А-а-а-а-а!!!! — вспугнутыми перепёлками выскочили из-за соседнего куста две перепуганные девушки, бросаясь к нашему отряду, — А-а-а-а-а!!! Медведь!!!!

Упс!!! Так вот почему наш отряд замешкался… Ждали девушек. А девушки решили… как бы это?.. проветриться…

Пришлось выбираться из кустов. И на лице моём читалось раскаяние. Я в самом деле раскаивался! Ну, кто меня, в самом деле, в кусты гнал?!

Весь отряд ощетинился оружием. Кто с копьём, кто с секирой, кто с боевым топором… А некоторые и с взведёнными арбалетами!..

— Андреас?! — нервно хихикнула Катерина, — Это ты?! Не медведь?..

Пришлось объяснять, как так вышло. Под громкий хохот всего отряда. Я и сам к концу нервно посмеивался. Не удивлюсь, если теперь за мной закрепится прозвище «косолапый» Андреас…

— Смех смехом, а ведь, и настоящий медведь мог там быть, — оборвал нашу весёлость брат Марциан, — Вот что, девушки, возьмите-ка на всякий случай арбалет, а то и пару. Захочется в очередной раз… хм!.. цветочки понюхать, обязательно берите их с собой. Ну так, на всякий случай… А вообще говоря, в карете для таких вещей есть ночная ваза. Я знаю, я перед отъездом проверял!

Вспомнив про брата Гюнтера, я вспомнил и про его прощальный подарок. Взял мешок с телеги и оттащил его в карету. Рассмотреть, что и как. Тут же в мешок сунула любопытный нос и Катерина. Изо всей силы делая вид, что ей и не очень-то интересно.

В мешке нашлись многие нужные и полезные вещи. Тёплый кафтан. Тёплая, вязаная рубашка. Комплект роскошного наряда, который и графу надеть не будет стыдно, сплошь шелка и бархат. Ещё одна бригандина… что интересно, один в один с рубашкой из комплекта. Только та чисто бархатная, а на этой под бархатом — стальные пластины. Засапожный нож. Мешочек… что это? А! Это огниво, тут и кремень, и кресало и даже готовый трут! Прекрасно, прекрасно! Мешчек побольше… Деньги?.. Ну зачем мне деньги?! А впрочем… даже хорошо! Наоборот, надо всем рассказать, что Гюнтер дал мне денег! И не говорить, сколько именно! Чтобы не возникало вопросов, если мне придётся что-то потратить. Прекрасно!

— О! Совсем неплохо для нищенствующего ордена! — прокомментировала Катерина, — Тут и дублоны, и флорины, и цехины, и экю… А серебра-то, серебра! Вот, кстати, сольдо и шиллинг… Как любопытно!

— Что любопытно? — не понял я.

— То, что встретились сольдо итальянских государств и немецкий шиллинг.

— И что тут любопытного?

— Только то, что у них общий предок. Древнеримский солид. Солид — это золотая, полновесная монета, выпущенная императором Константином. Поскольку монета очень дорогая, для удобства выпускались монеты и в половину солида и даже в треть. Семис и триес. Ну, положим, Константину было из чего чеканить деньги… Римская империя покрыла половину мира и могла нагрести себе золота. А когда эта империя пала, оказалось, что в Европе не так-то много золотых запасов. И монета стала серебряной, разумеется, потеряв в цене. А название осталось. Шиллинг — это германизированное название солида. Сольдо тоже имеет в предках солид. И тоже, теперь это мелкая монетка… Кстати, в последнее время наёмников всё чаще называют солдатами… не слышал? Это как бы в насмешку. Мол, цена этому наёмнику, не больше сольдо. И жизнь его столько же стоит. Оттого и солдат.