— Смола! — крик сержанта отразился от самих небес и достиг всех его подчинённых, поспешивших поднять огромные глиняные бочки, стоящие у их ног. — Скорее!

Это всё, что было в распоряжении воинов. Впрочем, даже это приказал подготовить уже сам сержант, в то время как изначально вместо них на этой стене должны были стоять служители церкви. Те самые, которые до сих пор не собирались им помогать. Обернувшись на мгновение, чтобы плюнуть в сторону инквизиторов, сержант поднял одну из тех бочек, и швырнул вниз. Следом за ним, тоже самое сделали и остальные солдаты.

— На тетиву! — убедившись в том, что чёрная масса нежити стала ещё чернее от смоляного «топпинга», старший из стражников мигом поднял свой лук и вложил стрелу. — Поджигай!

Где-то там, в самом конце строя солдат, последний из них с отчётливым скрежетом принялся бить кремнем о кусок стали. Но руки его, непослушные и трясущиеся, уже вспотели настолько сильно, что тут же пропитали огниво. Удар за ударом, искра всё отказывалась появляться, чтобы зажечь факел, зажатый у него между ног.

— Давай же! — повторил сержант, наблюдая за тем, как с чудовищной скоростью растёт стена трупов, высота которой уже была вполовину той, на которой стоял отряд. — Быстрее, ты, сын дрянной шлюхи!

— Моя мать — девственница! — тут же парировал солдат, продолжая свои попытки.

Среди солдат пронёсся лёгкий смешок, повторяющийся каждый раз, как до следующего бойца доходило, что именно только что произнёс их товарищ. Сержант же, в ужасе осознавая, что время далеко не на их стороне, тут же бросил лук и ринулся к бойцу, выхватив собственный меч.

— Выше! — крикнул он.

— Что, выше? — не понимая, переспросил невольно перепугавшийся солдат.

— Подними эту хрень выше, придурок!

Успел ли солдат понять, что именно от него хотят? Это останется за вуалью тайны. Ведь едва сержант приблизился к нему на расстояние удара — он тут же был нанесён. Умелый, вертикальный выпад с силой поразил кусок кремня, зажатого в руке перепуганного бойца. Вниз, охватывая факел, рванул водопад искр, перемешанный с брызгами крови. И вместе с тем как факел охватило пламя, куда-то вниз со стены — рухнуло два случайно отсечённых пальца.

— Тяни! — тут же скомандовал сержант, не глядя схватив факел свободной рукой прямо за то место, где пропитанная смолой ветошь, источала горячее пламя. Резво развернувшись, от тут же умело метнул его прямо вдоль ровной линии натянутых стрел. Их древки, обмотанные той же ветошью — тут же воспламенились. — Стреляй!

К тому времени до верха стены оставалось всего метров пять. А потому, не смотря на ранние промахи, теперь из солдат не промахнулся никто. Каждая из стрел воткнулась в чёрную, растущую массу трупов, и там, где наконечник впивался в плоть — тут же воспламенялась смола. Пограничная стена Эсмерельдена утонула в сиянии пламени, чьи языки доставали аж до бойниц, заставив солдат отпрянуть назад.

— Отлично, — уже тихо, едва слышно, произнёс сержант, осматривая обожжённую руку. На его лице, где-то в глубине зарослей бороды и усов, появилась улыбка. — Мы сделали всё, что могли.

И в тот же миг, выпрыгнув прямо из пламени, в него врезался чей-то труп, решивший погулять строем вместе со своими соратниками.

***

— На позиции, — скомандовала викарий Линн, проследив за тем, как объятые пламенем солдаты падают вниз со стены, подобно сбитым с черепицы, мелким сосулькам.

Она тоже была там, стоя во главе воинства, насчитывающего тысячу душ, готовых отдать жизнь по первому её приказанию. Ей потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после увиденного в Лиггсбри. И даже не смотря на то, что внешне она совершенно не отличалась от себя прошлой, внутри её всё ещё теплилось некое чувство, которое она собиралась погасить с помощью боя. Нет. С помощью беспощадной резни, которую собиралась учинить.

Повинуясь приказу, вперёд тут же выдвинулась ровная линия людей в белых мантиях, поверх которых, на шее каждого, красовался крест, вылитый из красного серебра, закалённого в крови грешников. Первый взвод магов инквизиции собственной персоной. Сотня умелых пользователей маны, способных сжечь целый город по одному повелению своего командира.

— Сфера льда, — встав позади них, девушка безразлично глядела на не совсем живую, но подвижную, массу, перетекающую через край стены, ниспадая у её подножия с внутренней стороны. Подобно выкипающему молоку, сбегающему из раскалённой кастрюли, нежить просто переваливалась через препятствие. Волшебники же — поспешили подготовить озвученное заклинание, чтобы использовать его по первой прихоти госпожи. — Стражи. На позиции.

Вторая линия воинства тут же присоединилась к первой, встав прямо позади магов. Так, чтобы воитель в тяжёлой кольчуге, стоящий за спиной заклинателя — мог положить руку на его плечо. Вперёд же, не смотря на то, что это самое место для воинов ближнего боя, они лезть не стремились. Нет ничего хуже, чем мельтешить перед волшебником, поливающим противника струями пламени. У них была другая задача, отполированная до блеска долгими годами практических тренировок.

Под стеной накопилась уже добрая тысяча пламенных тел, всё продолжающих ниспадать сверху. И те, кто уже упал, даже и не думали лежать неподвижно, как и следует раздробленному от падения, мертвецу. Кто-то из них полз. Другие же, упавшие уже на первых — могли даже идти, пусть и медленно. Воскрешённые тёмной магией, трупы шли, не смотря на огонь, пожирающий их собственную, гниющую плоть. Они шли убивать тех, кто ещё мог ощутить тепло, ведь лишённые души воины нежити — могли ощущать только голод.

— Огонь, — громко, но по-прежнему безразлично, скомандовала викарий.

Бормотание магов слилось в единую какофонию, и уже спустя мгновение — меж их сцепленных ладоней засияло голубое свечение. Холодное и размытое, оно быстро скручивалось, вращаясь вокруг собственной оси. От каждого из таких оборотов, сияние становилось всё больше, и оно приобретало шарообразную форму, в конце концов, превратившись и идеально-круглую глыбу прозрачного, синеватого льда. Когда же размер этих шаров превысил все допустимые нормы, чтобы умещаться в руках заклинателей, они подняли их над головами, позволяя расти дальше.

По итогу всех этих манипуляций, уже через несколько мгновений после озвучивания приказа, в сторону полыхающих мертвецов была запущена целая сотня увесистых глыб, замороженных настолько, что они оставляли паровой след позади себя. Одна за одной, ледяные сферы врезались скорее не в самих противников, но в стену позади них. И при каждом таком столкновении — они разлетались на сотни осколков, размером с голову. А когда эти осколки соприкасались с бушующим пламенем, они тут же взрывались, не выдержав резкого перепада температур. У подножия стены грянула цепь ледяных взрывов, от силы которых даже в древней, прочнейшей кладке стены, тут же образовалась сетка новёхоньких трещин. Все те трупы, что уже успели преодолеть стену — были попросту стёрты с лица земли, превратившись в дождь из кровавых ошмётков и кусочков лохмотьев.

— Дорогу, — произнесла Линн, когда облако образовавшегося пара наконец спало, открыв её взгляду уже новую партию воинов армии нежити. Всё той же безликой массой они продолжали валиться с небес, прямо в лужи грязи, в которую превратились их предшественники. С одним лишь отличием — свежая порция нечисти уже не горела.

Два мага, стоящие впереди викария, мигом расступились и позволили ей пройти. Их некогда белые мантии приобрели новые цвета, напоминая рабочий фартук деревенского мясника. Но никто из них не смел сбросить кусочки чужой плоти, свисающие с плеч и балахонов. Они сделают это только тогда, когда прозвучит приказ. Даже не бросив взгляда на них, девушка в серебристой мантии медленно шагнула вперёд, встав в авангарде своего воинства.

Её глаза, цвета чистейшего снега, зацепились за самого ближайшего врага, медленно ковыляющего в сторону инквизиторов. — Чудовища, рождённые из чужой плоти, — прошептала она, протянув вперёд правую руку, с расслабленными, опущенными вниз, тонкими пальцами. — Вы не достойны ходить по этой земле, — с последними словами, меж пальцев девушки промелькнула маленькая, едва заметная, искра.