— Я взял рубашку, я отвернусь, можешь переодеться в нее для купания.

— О, так мы не будем купаться голыми? — У нее в глазах снова появились искринки смеха, что не могло не радовать.

— Боюсь, я не могу себе этого позволить.

— А я могу! — засмеялась девушка, но увидев испуганный взгляд напротив, тут же добавила, — Но буду в рубашке. Как скажешь. — Она приняла самый смиренный вид, но глаза ее выдавали.

Софос отвернулся, пока Леда снимала платье и накидывала рубашку. Девушка прошла к морю, а он в это время аккуратно снял часть одежды оставшись в свободном нижем белье внизу.

Девушка уже окунулась с головой и вынырнула, обдав его мокрыми брызгами.

— Эй, осторожнее!

— Боишься?

— Нет, конечно!

— Боишься, боишься!

Леда надвигалась на него, брызгая руками в лицо, а Софос смеялся и закрывал лицо.

— На, получай!

Софос в ответ зачерпнул воды и плеснул в лицо, Леда засмеялась, жмуря глаза и начала падать.

— Осторожнее!

Софос ухватил ее за руку, но она опустилась на воду, расслабившись на спине. Девушка качалась на волнах и смотрела на Софоса, которому вода достигала груди.

— У тебя глаза почти как море, — неожиданно сказал он.

— А у тебя как туман.

— Туман? Никто ни раз так не говорил.

Он аккуратно придерживал Леду за предплечье, слегка поглаживая большим пальцем, а она закрыла глаза и расслабилась, качаясь на волнах.

— Расскажешь сказку?

— Еще не ночь.

— Но я очень хочу. — Его шепот среди шума океана звучал немного маняще.

Девушка открыла глаза, окунаясь в серый туман и усмехнулась.

— Ну, хорошо. Если сильно хочется.

— Да. — Он слегка сжал ладонь на ее плече, и Леда почувствовала словно движение магмы внутри себя.

— Жила однажды чудо-птица, у нее были ярко-синие и светло-зеленые перья, глаза цвета золота и красивый голос. Все мечтали поймать эту птицу…

Леда рассказывала сказку плавно, своим высоким голосом, но с присущими ей грудными тонами. Софос аккуратно покачивал ее на волнах и внимательно слушал. В сказке говорилось о том, как птицу поймали, заставляли ее лечить людей, создавать золото, и она стала умирать. Пока однажды маленькая девочка не открыла клетку и не заплакала над птицей.

— Искренние слезы оживили птицу, тронули ее сердце, и она снова вспорхнула в воздух. Девочка так искренне обрадовалась, что сподвигло птицу дать ей подарок. Как думаешь, что она подарила?

— Свое перо с какими-нибудь свойствами?

— Почти. Птица облетела всю землю и воспарила на небо, а оперение сбросила на девочку и ее семью. Перья растворились, а семья девочки стали обладать крепким здоровьем, долго жить и уметь слышать природу. Но им было тяжело среди всех остальных. И они уплыли на далекий-далекий остров.

— Так появились люди на Рокиносе? — удивленно спросил Софос.

— Так гласит легенда.

— А как звали птицу?

— Жизнь.

— Действительно, как я сам не догадался.

— Веришь в эту историю?

— А ты? — он еще раз провел подушечкой пальца по плечу Леды, кажется он перехватил ее привычку отвечать вопросом на вопрос.

— Наверное, что-то из этого правда. Но больше сказка.

Девушка потянула ноги вниз и встала на дно. Стоявшая Леда доставала макушкой всего лишь до подбородка Софосу.

— Вечереет. — В ее глазах отразился закат.

— Да, любишь солнце вечером?

— Больше с утра. Я люблю рассветы, когда все только просыпается. И все-все впереди.

Они дошли до берега и переоделись.

— Хороший был вечер. — Софос собрал все вещи с песка.

— Да, повторить бы. Мы так и не поплавали голышом.

Он рассмеялся, а Леда смотрела специально серьезно, но в результате тоже захихикала.

— Скоро праздник, — вдруг сказал Софос.

— Да, будет много вина и танцев. — На последнем слове ее голос затих.

— Потренируешься со мной танцевать?

— Тебе не хватило танцев с Айолой? — она выгнула бровь.

— Хватило. Но я хочу с тобой. Ты же жрица и знаешь толк в праздниках.

— Чтож… все может быть.

Когда они пришли домой и ополоснулись после моря, было уже темно. Леда остановилась у двери, входя в свою комнату.

— Доброй ночи и хороших снов тебе!

Софос провел еще раз по ее плечу и кивнул.

— Тебе тоже.

В эту ночь им снились добрые сны, но каждый из них хотел проснуться. Такое бывает, когда в жизни есть что-то добрее, чем во снах.

Фрона жила в вытянутом одноэтажном доме, напоминавшим прямоугольный параллелепипед по форме, единственное, что было более округлое — это были двухстворчатые ворота, над которыми сверху был козырек полусферой, смягчающий внешний вид строения, которое будто состояло из одних углов.

Стены каменные и блестящие, отполированные, синих и зеленых цветов, оттенков глубоких вод. Эта созидательница любила подчеркнуть то, чем является ее энергия, какой стихией она управляет.

Дом находился на небольшом острове, в полукилометре от острова Чертог, прямо в море, земли было совсем немого. Десять шагов от дома и уже в воде. Камилла напрягла все свои силы, чтоб доставить их сюда с Ледой. Леда сколько смогла призвала энергии, той, что была запечатана в плече в виде татуировки, но провидица все равно вспотела и большая часть сил на путь ушла именно у нее.

Девушки были напряжены — непонятно как их встретит хозяйка острова. Она не любила гостей. И все-таки они открыли ворота и вошли в дом. Они попали в просторную светлую комнату. Светлую, потому что из больших окон попадал солнечный свет, озаряя белые с синими вкраплениями стены. А по середине холла разместился небольшой фонтан. Хотя, казалось бы, зачем он тут, если весь дом и так окружен водой. Ей нужно еще больше? Куда больше то.

Хозяйка же стояла лицом к двери, сложив руки на груди, с самого начала почувствовав гостей, когда они только появились на ее земле.

Леда и Камилла столкнулись с недовольным взглядом зеленых глаз.

Это была девушка среднего роста, с очень спортивной фигурой: бедра — стальные мышцы, твердые маленькие шарики бицепсов на плечах, рельефный пресс, которые проступал под черно-зеленым платьем из плотной ткани со вставками кожи.

Волосы черные, ярко-черные, с прямой челкой и каре выше плеч, пряди которого удлинялись у лица, большие круглые зеленые глаза. Лицо было кукольное, немного с детскими чертами лица, которые никак не вязались с ее спортивным телосложением, сильными мышцами, и уж тем более с ее злым выражением лица.

Она часто выглядела раздраженной, возмущалась по поводу и без, была очень эмоциональна и вспыльчива.

— Ну, и чего приперлись?

У нее был высокий голос. Впрочем, у Леды тоже, но у Леды были грудные тона, она или смеялась как колокольчик или плавно с придыханием могла говорить. Голос Фроны от эмоций иногда повизгивал. Хотя, когда она спокойно разговаривала — это была просто обладательница сопрано. Как жаль, что она была слишком чувствительна и не контролировала себя, часто уходя в писк.

— Нам нужно поговорить, — подала голос Камилла.

— Не о чем говорить. Проваливайте! — Она сморщила нос, и все ее лицо скривилось.

— Фрона, я знаю, что мы не очень дружны, но нам нужна твоя помощь. — Леда смотрела в яркие зеленые глаза и старалась держаться бойко, но разговоры с Фроной всегда выходили неловкие, заставляющие после думать: «Так вот как надо было ответить».

— Не дружны? Я бы не так охарактеризовала наши отношения Мне плевать на тебя, твою подружку и ваши проблемки. Вечно бегаете ноете, давно вообще о своих обязанностях вспоминаете?

— Мы за этим и здесь.

— О, да! Конечно! Пока одна льет слезы и ходит как призрак, вторая сидит дома и откармливает вторую себе задницу медом, я вообще-то постоянно мотаюсь к границам двух царств.

— Вот об этом и речь! — уже крикнула Леда на нее. — Мы пришли поговорить о нереидах.

Фрона замолчала, удивлённо подняла одну бровь, из нее вырвался противный смешок. И Леде стало очень неприятно с ней находится. На самом деле и до этого было неприятно, но сейчас вообще хотелось сбежать от ее пронзающего взгляда. Но, Фрона была ответственным человеком, никогда не бросающим в беде. И очень редко, очень… с ней иногда было приятно разговаривать.