— Тогда давай просто ляжем спать. Мы оба устали, нам нужно набраться сил. А я не могу позволить, чтоб твой первый раз был с мужчиной, который едва волок ноги.

— Хорошо. — прошептала она, сжимая его руку.

Так они и заснули. В обнимку, слушая дыхание друг друга и чувствуя себя неимоверно счастливыми.

Леда проснулась разбитой. Слабость от удара эфиром уже ушла, но ноги дрожали. Сколько она не ела и не пила? Сколько времени прошло?

За окном все так же была вода с морскими обитателями и было непонятно, день ли прошел или меньше. А может больше?

На шатающихся ногах она дошла до выемки в стене, которую от входа огораживала ниша. Ну хоть туалет есть. Как в настоящей тюремной камере, усмехнулась она. Рядом была раковина, где девушка поплескала себе в лицо воды, после того как облегчила тело. Созидательница — не созидательница, а физиологические нужды есть у всех.

Она вернулась обратно на кровать и протянула руку до столика к стакану с водой. Если заморит себя жаждой — делу не поможешь. Девушка медленно выпила стакан воды и скептически посмотрела на оливки в тарелке, закинула пару штук в рот. Что оставалось делать? Нельзя доводить себя до изнеможения, нужно придумывать план, как выбрать отсюда.

Леда прошлась по комнате, потрогала стены, надавила. Зов эфира Софоса отозвался к правой стене от кровати, если смотреть на выход. Стена как будто была тоньше. Блондинка постучала по ней. Шел гулкий звук. Хватит ли сил разбить ее? Не сейчас.

Она вернулась обратно в кровать, пытаясь выровнять дыхание и стараясь призвать эфир, но отклик энергии шел только от плеча, зудел и требовал выхода.

Дверь скрипнула, снова зашел Нереус.

— Вижу, тебе надоело лежать как пленница. Может примешь мою сторону? Выйдешь как госпожа.

— Все что мне нужно — это поесть и плюнуть тебе в лицо. — почти прорычала та в ответ.

— Не противься судьбе, Леда. Лучше будь со мной по доброй воле.

— А то что?

— Не хочу прибегать к последнем варианту, — ответил загадочно созидатель. — По поводу еды… держи.

Он поставил на стол тарелку с кальмарами, рыбой и креветками. Леда хмуро его оглядела. Он взял креветку одну и съел.

— Видишь. Не отравлена. Да и не стал бы я травить тебя. Слишком дорога ты мне.

— Так дорога, что заковал в цепи?

— Вынужденная мера.

— Слишком много вынужденных мер, Нереус.

— Такое бывает, когда мир на грани распада.

Леда не успела ничего сказать, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. А девушка жадно набросилась на тарелку с едой. Что поделать. Надо набраться сил. Ела она через силу, хоть и была голодная, но кусок от Нереуса в горло не лез. Но есть слово «Надо». И она заставляла себя, впихивала еду, жевала со всей силой, держа перед глазами образ Софоса, нереид, подводного города, Камиллы и улыбки всех дорогих сердцу людей.

Она достала из нагрудного кармана листок с расшифровкой… Пробежалась еще по строчкам: «Кровь гуще, чем вода. Ее зов всегда приведет тебя туда — куда нужно» и продолжила яростно жевать.

Спустя час после еды она провела в медитации, стараясь удержать энергию эфира мужа. Тело перестало дрожать, а мышцы даже слегка окрепли. Она подошла к тонкой, по ее мнению, стене и положила ладонь, стараясь выпустить эфир Софоса. Девушка ничего не видела, но слегка чувствовала покалывание. Стена наполнялась эфиром. Это было очень тяжело, она снова вспотела, силы опять покидали ее. Леда возвращалась к столику, пила воду и снова вставала к стене выпуская эфир. Хоть бы получилось.

Она прислонилась ухом к стене, но ничего толком не услышала. Легкое бульканье и все. А что если там лишь море? И вдруг ее затопит, а она на цепях даже уплыть не сможет. Нет, не время думать об этом. Нужно продолжать. Даже тогда, когда тяжело. Особенно если тяжело.

Стена начала потрескивать от наполненной энергии, Леда удовлетворительно улыбнулась и смахнула мокрые пряди с лица. Еще раз выпила стакан воды, в графине уже почти ничего не оставалось. Она снова села на кровать в медитации. Сколько уже времени с ее попыток сломить стену прошло? Часа три?

Она снова встала и подошла, слыша, как трещит эфир в стене. Постучала пару раз легонько, постаралась призывать весь эфир, который есть и со всей дури ударила, резко отходя назад. Стена начала рушиться. Обвалилась по середине, образовалась дырка два на два метра, но была защищена прутьями. Вот же проклятье!

Леда подошла обратно и увидела ответ на предпоследний вопрос, который ее волновал.

В соседней комнате была такая же кровать, но с более сильными цепями. А на кровати лежала высокая, но сильно исхудавшая женщина. От ее рук шли длинные трубки к стеклянным большим сосудам. Красные волосы разметались по подушке, а сама она была как будто в каком-то забытье. Но услышав шум со стороны Леды открыла вполне ясные глаза, в которых была вселенская усталось. Лицо выглядело молодым, около тридцати. Но за счет усталости можно было дать все сорок лет.

— Здравствуй, Кибелла, — тихо сказала Леда, вытирая по наитию слезы, которые почему-то опять решили показать себя.

Девушка прохрипела, но попыталась встать. Осторожно, медленно, шатаясь подошла к полуразрушенной стене, трубки из рук потянулись за ней, но казалось, она совершенно не обращала на них внимания.

— Он добрался и до тебя…

Красноволосая созидательница протянула руку к щеке Леды и провела печально по ней.

— Уходи.

— Я как видишь тоже не могу. — Леда подняла руки с цепями и грустно улыбнулась.

— Жаль… ты не согласилась на его план, да?

— Да.

— Не хочу видеть то, что тебя ждет. Но он заставит смотреть. Будет использовать это.

Она кивнула на трубки, выкачивающие эфир. И Леда непонимающе заморгала.

— Что? Что он хочет сделать?

— Если ты не согласишься… быть с ним… он завладеет твоим разумом.

— Это невозможно.

— К сожалению, возможно. Он начал проверять это месяц назад. У него удавалось на своих людях. Они теряли память, он корректировал им воспоминания. Делал из них послушных рабов. Я не знаю, что именно он хочет поменять в тебе. Но я очень его боюсь и верю, что он сможет подчинить тебя своей воле. Пожалуйста, Леда, борись до последнего. Разум — одновременно хрупкая и самая сильная вещь в мире. Благодаря воле! Воля. Держись ее.

Леда слабо кивнула и с печалью осмотрела старую знакомую. У Кибеллы были прямые красные волосы до талии, раскосые зелено-желтые глаза и не пухлые, но широкие губы. Она всегда выглядела сильной, у нее были широкие плечи, длинные руки. Но несмотря на хорошие физически данные, она не могла проявлять физически эфир. Зато сила, влияющая на разум, была пугающей. Неудивительно, что она говорит Леде бежать.

— Когда он поймал тебя?

— Лет десять как. Сначала просто держал в заложниках, заставлял выпускать эфир, создавая сферы. Потом придумал это. — она кивнула на склянки. — Хочу, не хочу. А эфир вытягивает. Я слабею от этого, не успеваю восстанавливаться. Но… мы же умираем от этого. — женщина грустно усмехнулась. — А я хотела бы.

— Ты знаешь, чем он шантажирует Аминтаса?

— К сожалению, нет. Со мной он не особо разговорчив.

— Я должна сбежать.

— Есть только один способ. Я думаю, он уже не даст тебе права выбирать и просто вкачает в тебя мой эфир для подчинения. Я могу тебе сказать только борись. Если сможешь побороть, но сбежишь. Ведь когда он вкачает в тебя эфир, снимет цепи.

— Я боюсь думать, что он решит делать со мной сразу.

Кибелла вздохнула тяжело, и Леда наполнилась тяжестью вместе с ней. Они обе понимали, что ситуация тупиковая.

Кибелла еще раз покачала головой и вернулась в кровать, с облегчением сев. Было видно, как каждое движение ей дается с трудом. Леда почесала запястья, подергала цепи, зная, что бесполезно и вернулась в свою кровать. Она не даст себя сломить. Ни за что!

* * *

Камилла провела у Фотиса ночь и весь следующий день. Они много целовались, обнимались, ели сладости и пили чай. Но в сердце что-то было неспокойно. Она понимала, что, возможно, это связано с Ледой. Но заставляла себя сидеть спокойно. Леда просила ей доверять, верить. Значит так и будет. По возможности.