Вот что бывает, когда слишком много нервничаешь. Организм не справляется со всеми напастями, что какое-то переохлаждение может обернуться жаром и кашлем.

Леда протерла глаза и попыталась снова уснуть, но ничего не получалось. Она обняла себя руками. Было очень жалко себя.

В детстве, когда она еще не была в храме бабушка и дедушка — она жила с ними, мать умерла при родах, — всегда заботились о ней. Бабушка делала ей растирания, холодные компрессы, а дедушка читал сказки и рассказывал баллады. Иногда он пел песни о море, от которых в душе становилось спокойно и болезнь отступала, еще он умел изготавливать разные снадобья, которые ставили ее на ноги за сутки, но о ней все равно продолжали беспокоиться и заботиться.

Ах, как было тепло, безмятежно и безопасно.

Слезы навернулись на глаза, но Леда знала, что плакать нельзя. От этого снова может появиться жар. Сейчас нужно выздороветь, а потом она выплеснет эмоции, которые откуда-то взялись. Но мысленные указания давались тяжело. Хотелось сжаться в клубочек под одеялом, баюкать и жалеть себя. Как маленькую девочку.

Девушка снова уснула, к ней периодически заходила Мирра, проверяя ее лоб. Леда вставала пару раз за день, чтоб дойти умыться и облегчиться. Каждый шаг давался с трудом.

На пятый день стало легче, сон был уже не такой беспокойный, кашель почти сошел на нет, осталась лишь слабость в теле. Но и она пройдет, надо только поесть будет хорошо.

Была ночь, надо и дальше засыпать.

Тихонько открылась дверь, Леда поняла это по легкому скрипу. Она удивилась. Лекарь приходила к ней днем, кто ее пришел проведать? Но поднять голову не было особо сил.

Перед ней показался туман, она проморгалась и сфокусировалась. Это были серые глаза Софоса, которые смотрели с глубокой печалью. Он выглядел очень уставшим, но чистым, видимо с дороги успел сходить в купальню. От него приятно пахло кедровым маслом.

— Леда. — Он лишь смог прошептать ее имя и присел к ней на кровать.

Он слабо улыбнулась и прикрыла глаза. Изо рта вышло что-то шипячее.

— Нет, не разговаривай. Мне хозяин оставил записку на столе, я прочитал, что ты заболела. Извини меня, если бы я знал, что тебе плохо, я бы не ушел.

Она слабо покачала головой, как бы говоря: «Ты ни в чем не виноват». Но Софос аккуратно дотронулся до кончиков ее пальцев, руки были холодные и мокрые.

— Мне так жаль. Можно?

Он аккуратно положил ее тонкую ладонь себе в руки, Леда кивнула, Софос стал гладить, разогревать пальцы. Аккуратно, не пропуская ни один пальчик, он смотрел на ее бледные пальцы, аккуратные ногти и было очень горько. Как он это допустил. Было очень стыдно. Все, что он хотел, это чтоб Леда улыбнулась, пошутила и просто была здорова.

— Я рада, что ты вернулся. — Привычный звонкий голос с грудными тонами теперь хрипел и от этого было еще более кисло. — Ты ведь справился. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, я все нашел. Завтра отдам Андрею.

Леда слегка усмехнулась и похлопала его по рукам, второй ладонью, которую он тут же перехватил и вложил себе в руки.

— Это переохлаждение, я выкарабкаюсь. Уже через пару дней все будет в порядке. Особенно сейчас, я ведь не буду волноваться.

— Не будешь. Обещаю.

Леда слегка поворочалась в кровати, пытаясь достать волосы, но они спутались, и она поморщилась. Софос аккуратно запустил пальцы в пряди, выравнивая их, распутывая. Очень нежно и аккуратно, Леда почти не почувствовала, как колтуны распутываются. Он провел пальцами по передним волосам и убрал их за ухо.

— Они грязные и потные, — прохрипела девушка.

— А ты красивая, — прошептал он. — Прости меня. — Он легко как пером провел пальцами от виска до ее подбородка.

Она помотала головой, пытаясь не уснуть и насладиться тихим мгновением, которое казалось сном.

— Закрывай глаза, спи.

Девушка послушалась мужчину. Он тихонько стал напевать ей колыбельную, одну из тех, что она пела ему. Гладил по рукам, по голове, плечам и баюкал ее. Леда заснула спокойно, в дреме мысли смешались и не было какой-то определенной. Но сердце наполнила тихая нежность. Софос еще просидел еще час, разогревая ей пальцы. И лишь убедившись, что она будет спать до утра, встал с кровати и бесшумно вышел к себе в комнату.

Нереус появился вовремя, слегка приобнял Леду и чмокнул в макушку, но девушка никак не отреагировала на этот жесть и просто мягко выбралась из объятий. Но почувствовала его теплые руки на талии, в очередной раз не зная, как реагировать.

— Как ты?

— Нормально, — уклончиво ответила Леда, она не хотела рассказывать ему об их приключениях.

— Идем.

Он покровительственно положил ей руку на плечо, и они направились к главному фонтану. Как водному созидателю, Нереусу не обязательно было выходить из Фавиона, чтоб перенестись в какое-то место и затратить минимум сил. Достаточно просто находиться рядом с большим источником воды.

Они остановились около огромного фонтана, диаметром двадцать метров. Высокий, буйный, белый, из мрамора. Внизу были изображены дельфины, а по середине огромное дерево, из веток которого шли трубы, пускающие воду. Все ботаники извелись в свое время, пытаясь определить, что за дерево было изображено из мрамора. Но так и не поняли, забросив это дело, решив, что либо, фантазия древнего архитектора, либо какой-то вымерший сорт растения.

Но созидатели знали, что это древо Морской Оливы. Дерево — благодаря плодам которого созидатели стали тем, кем являлись. Не без помощи чудесных сил морского народа, конечно.

Леда слегка улыбнулась, вспоминая эту историю, глядя как струи энергично бьют, а легкие брызги достают еще дальше фонтана, обдавая прохладой. Ей захотелось снять одежду и прямо окунуться, спрятавшись от жары.

Они подошли еще ближе, Нереус накрыл их иллюзией для людей, сделав прозрачными и они вступили в воду. Созидатель поднял руки и вода из бассейна фонтана, стала подниматься, закручиваясь вокруг и поглощая тела. Леда закрыла глаза, и когда уже открыла, то увидела перед собой вышки добычи азура. Мужчина рядом махнул рукой еще раз, осушая их наряд, но не скидывая призрачность с тел.

Они размеренным шагом пошли к конструкциям, прямо по воде, как тогда с Фроной. Люди вокруг работали, а конструкции были похожих на длинношеих птиц, которые опускали голову под воду. Было шумно и ветрено, волосы Леды спутались под сильным потоком воздуха.

Они спустились в служебное отделение, проходя сквозь стены и остановились в рабочей столовой. Там были мужики и парни разных возрастов от восемнадцати до шестидесяти. Кто-то сидел за столом, кто-то взял тарелку с кашей и ел стоя. На лицах была усталость, но не изнеможённость.

Леда почувствовала какую-то тревогу от них. Она вопросительно глянула на Нереуса. Он кивком головы показал на одну из стен. Там были списки имен, подойдя ближе она увидела, что некоторые зачеркнутые и рядом стояли даты. Напротив одного из зачёркнутых имен стояла позавчерашняя дата. Блондинка оглядела еще раз столовую и заметила, что рабочие едят крупу с фруктами. Поминальную еду.

Тут один из мужиков по старше поднял рюмку с анисовым напитком и резко выпил. Все остальные последовали его примеру.

— Хороший был пацан. Жалко только. Молодой.

— Да, морские гады не разбирают молодой или старый.

Они еще долго обсуждали правительство, созидателей, ругали по чем свет стоит, и что никто из них не уйдет отсюда живым, ведь они погибнут, а контракт даже не закончится. Ну, хоть родные получат деньги. Мужики без семьи в этом время грустно улыбнулись, а кому их деньги достанутся? В казну все…

Леда ощутила горький привкус во рту, ей было печально за их судьбу. Она всегда отличалась милосердием и участием ко всем, еще с давних пор. Нереус слегка ее приобнял, и она грустно уткнулась ему носом в грудь, он погладил ее по плечу. Она резко опомнилась и отстранилась от него.

— Пойдем, еще кое-что покажу.